Линн Флевеллинг - Ларец Душ

Спрятаться было негде, кроме как за одним из длинных гобеленов. Это при любом раскладе было самое ужасное из всех укрытий, тем более — в ярко освещенной комнате, где девица могла заметить легчайшее колыхание ткани, или драные нищенские башмаки Алека, торчавшие снизу из-под края гобелена. Высунуться чтобы поглядеть, что происходит, он конечно же не рискнул, однако отлично слышал, как девушка двигается по комнате.

- Папы здесь нет, — крикнула она наконец кому-то снаружи. — Пойду, найду его.

Алек услышал как открывается и закрывается внутренняя дверь.

Обождав пару мгновений, он осторожно выполз из своего укрытия. Остальные дамы по-прежнему оставались на балконе, так что выйти отсюда он не мог. Он вновь притаился возле стены и настроился на долгое ожидание. Хотелось взглянуть на тот запертый шкафчик.

Здесь, за гобеленом было душно и пыльно. И едва Леди Маллиа завела речь о какой-то другой пьесе, стоя прямо возле окна, у него засвербило в носу. Он схватился за нос и зажал его пальцами, в надежде, что чих как-нибудь сам собой пройдёт, но получилось только хуже. С зажатым носом он прикрыл ладонью рот и несколько раз сдавленно чихнул, едва не лишившись перепонок.

Женщины продолжали свою беседу. Он до боли в спине вжался в стену, чувствуя, как от напряжения начало сводить мышцы руки. Хуже того, он снова почувствовал, что вот-вот чихнёт. Пока же он стоял там, от всей души желая, чтобы все они катились к Вратам Билайри, дверь снова отворилась и он услыхал, что в комнате кто-то появился. Постепенно вдруг стало темнеть, и он смог выдохнуть, наконец, с немалым облегчением. Должно быть, то был слуга, погасивший свечи. Минутой позже дверь снова закрылась. И более того, все дамы наконец-то удалились в дом.

Потихоньку выбираясь из-под гоблена, он зацепился обо что-то рубашкой на своём плече. Вынув светящийся камешек, он обнаружил в стене, примерно на уровне его глаз, небольшую дверцу, с малюсенькой ручкой и медной пластиной замка. Пластинка на вид казалась цельной, однако когда он ощупал её кончиками своих чувствительных пальцев, то нашёл два мизерных отверстия, залепленные воском, расположенные по обе стороны от скважины. Подобное обычно означало, что имеется скрытая отравленная игла или пружинка, подстерегающая незадачливого воришку, стоит тому сунуться к замку. Отшагнув в сторонку, он поддел замок небольшой отмычкой и услышал, как сработал секретный механизм. Из капкана выскочили два тонких стальных шипа, дюймов в пять длиной — вполне достаточно, чтобы пронзить руку неосторожному взломщику. Кончики их, до кучи, были покрыты каким-то тёмным ядом. С осторожностью, чтобы не задеть их, Алек быстро вскрыл дверцу.

Внутри находилась металлическая коробочка, похожая на ящик для военных донесений. Зажав зубами светящийся камень, он присел на корточки и поскорее её открыл. В ней оказалось три небольших свитка. Первый содержал список имен, в том числе Клиа, Леди Килит, Серегила, Герцога Ланеуса, Герцогини Нериан, их приятеля Мальтуса и его самого, Лорда Алека из Айвиуэлла. Прочтя же последнее имя списка, Алек почувствовал, как сердце его перевернулось: Принц Коратан. И рядом — вопросительный знак. И ни единой подписи, объяснявшей, что означает данный список. Два других свитка были обычными провозными грамотами. И среди товаров, на которые они были выданы, значились золото и драгоценные камни из Ауреннена. Но ведь нынче всё золото шло исключительно на военные нужды, превращая любые личные запасы в контрабанду. Алек засомневался, уж не занимается ли дядюшка Серегила, Акайен, контрабандой снова?

В комнате не было ничего, чем было бы можно записать, так что Алеку пришлось просто вернуть документы на место и запереть их обратно. Как только защёлкнулся замок, иголки убрались внутрь, однако их восковые заглушки были нарушены. Запарившийся и весь в пыли, Алек выбрался из-под гобелена и отщипнул немного ещё тёплого воска от ближайшей свечки, а затем залепил им отверстия, как было. После того он протер пластинку рукавом, так что теперь стало совсем незаметно, чтобы кто-либо к ней прикасался.

В шкафчике на другом конце комнаты была точно такая же ловушка. Помимо свитка там хранилось ещё несколько кожаных футляров, в которых были различные драгоценные безделушки и документы на владение домом, не представлявшие особого интереса. Свиток, который, как он видел, положил сюда Кирин, был всего навсего любовными стихами. Он быстренько пробежал их глазами и отправил обратно.

Вернув на место и остальные вещички, он запер шкафчик и восстановил восковые заглушки, точно так же как поступил с предыдущим тайником, затем направился к двери, ведущей внутрь дома и приложился к ней ухом. Где-то неподалёку всё ещё велись разговоры и ходили люди. Выйдя на балкон, он быстро осмотрел сад, нет ли там стражников или гостей. Сейчас там было пусто.

В гостиной маркизы теперь было темно, однако в соседнем окошке горел свет. Двигаясь очень тихо, он заглянул в его открытые створки и понял, что это спальный альков, по счастью, в данный момент пустой. Он прошмыгнул мимо и только сунулся к водостоку, как появился стражник со своим светильником и стал обходить сад, а затем убрался обратно в дом.

Алек съехал вниз по водостоку и, держась в тени, ринулся к большим воротам.

Замок, которым запиралась цепь, был велик для любой из прихваченных им с собой отмычек, однако по деревянным перемычкам калитки было можно легко взобраться наверх, что он поскорее и сделал, отправившись, наконец, обратно в Олень и Выдру.

Он уже почти взбежал до самого верха потайной лестницы, как дверь отворилась и он увидел Серегила, стоявшего на пороге с лампой в руке.

- Проклятие Билайри, Алек, где тебя носит? — недовольно спросил он и посторонился, впуская юношу в комнату. — Я уже ходил к дому Рельтеуса, но тебя там не было и в помине. Я уже начал думать, что тебя схватили.

- Прости, — Алек быстро чмокнул его, затем сдёрнул свою головную повязку и вытряхнул из косы ночные инструменты. — Мне посчастливилось тащиться за ним до дома Маркиза Кирина.

- Кирина? Это же секретарь Коратана…, - Серегил замолчал, затем страдальчески посмотрел на Алека: — Был в канализации?

- Я оставил обувь снаружи. Не думаю, что я пробыл там достаточно долго, чтобы успеть провонять.

Серегил прошёл за ним в спальню и присел на кровать, пока Алек мылся из тазика с головы до ног едва тёплой водой и попутно рассказывал ему о событиях этой ночи, как бы между прочим сообщив и о том, что его едва не схватили жандармы.

Серегил вроде бы пропустил это мимо ушей, но Алеку было ясно, как божий день, что его возлюбленный переживает гораздо сильнее, чем желает показать.

- Судя по всему, они таят зло и на Клиа, и на Форию, — сказал, нахмурившись, Серегил.