Андрей Кощиенко - Говорящий со зверями

— Илона! Иди и следи за Аальстом и, если что, — заговаривай ему зубы, — приказала она, собрав нас на входе в зал, — Рината — отдыхает. Дана — последишь за Ри. Я и Анжи — дежурим. Задача каждого — каждому ясна? Тогда — выполняем!

Но оказалась, что кроме дежурства, у Киры для меня было ещё одно дело.

— Возьми, — сказала она, развернувшись спиной к залу, и, достав из внутреннего кармана белый квадратик, протянула его мне.

— Что это? — удивилась я, беря его из её рук.

— Ри подобрала. Я половинку отломила. Не знаю, что это, но на нём можно писать.

— Писать? Чем? У меня ничего нет… чем писать.

— Нацарапай… Возьми свой ножичек и процарапай. Ты же у нас художница!

— А что нацарапать-то?

— Перепиши ту надпись, с первого камня!

— Зачем?

— Ты видела, что Аальст у него опять остановился? Видела?

— Видела, — подтвердила я.

— Это что-то важное, — наклонив свою голову почти вплотную к моей, заговорщицким голосом прошептала Кира, — он её уже не первый раз перечитывает! И всегда — с каким-то странным видом. А мы — не знаем, что там написано! Я подумала, что это обязательно нужно показать в Этории! Давай, перекарябай её быстрее, пока Аальст телепортом занят. А я сзади тебя постою. Чтобы он не заметил, что ты делаешь…

— Царапин почти не видно, — констатировала я, приступив к делу, — твёрдая она, эта штука.

— Дави сильнее, — посоветовала Кира, — потом грязью потрём — царапины станет лучше видно. Прочитаем!

И вот я стою, закрываемая Кирой и неудобно держа ножичек за лезвие, перерисовываю древние буквы… Мамочка, как же я устала… Ноги просто отваливаются… Когда же удастся отдохнуть? Хоть чуть-чуть?

— Тык!

Всё! Последний знак перерисован.

— На, — отдаю Кире белую пластинку. Та, быстро оглядев его, прячет его в карман.

— Вперёд пройду, — говорит она мне, — поищу, где его можно пылью натереть… А ты — стой тут.

— Угу, — отвечаю я и приваливаюсь плечом к стене. Как я устала… И голова болит.

Я оглянулась назад. Дана сидит на полу, рядом с лежащей в воздухе Ринатой. Вытянув ноги и опёршись спиною на стену, смотрит, как Эриэлла, взобравшись на арку телепорта, что-то с ним делает. Под аркой, задрав вверх голову, снизу, улыбаясь, на Эриэллу смотрит Илона. Вот ведь двухжильная! Вечно не добудишься, а тут, усталости — ни в одном глазу! Может, она — "про запас" спит?

Перевожу взгляд и Ил на Ринату.

Ри молодец. Вытянула… Надеюсь, что с ней всё будет хорошо…

В темноте тоннеля, на нас напал ещё один восьмилап, как его называет Аальст. На удивление, мы с ним быстро справились. Эриэлла лупила ему по морде летающими камнями, отвлекая, а мы, из-за её спины, раздавили ему мозг.

Такие странные чувства, когда отдаёшь свою силу… Словно в твоей голове, кроме тебя появляется кто-то ещё… посторонний. Наверное, это я так ощущаю своих напарниц… нужно спросить об этом Аальста. Он ведь нам так ничего толком и не объяснил. Показал, как пользоваться — и всё… Эриэлла, кстати, глянув на дёргающегося в агонии восьмилапа, тогда похвалила нас.

— Растёте… — сказала она, и, повернувшись к Ри, предложила, — в следующий раз попробуй не давить, а ударить. Представь, что ты колешь кинжалом. Резко! Раз, и всё!

Лучше бы он ей этого не говорил. Хотя… Если бы не Ри…

Когда мы выбрались из этой тёмной норы, на улице был вечер. Солнце уже опустилось за высокие горы и котловина, в которой мы оказались, была полна густого сумрака. Все с удовольствием подышали пару минут свежим воздухом, а затем Аальст предложил пройти чуть вперёд, чтобы заглянуть за скальный выступ, закрывающий выход из котловины — мол, что там?

— А потом вернёмся назад, — сказал он.

Куда, назад? — не поняли мы.

— К порталу, — пояснил он, — мне там кое-что нужно.

Возвращаться в эти мрачные катакомбы мне совершенно не хотелось. Как, впрочем, и всем остальным, если судить по их лицам и чувствам. Какое-то там всё… неживое! Мёртвое и затхлое…

До выступа мы успели пройти примерно половину пути. Внезапно, сзади, раздался шорох осыпающихся камешков и стук друг о друга крупных камней. К чёрному отверстию, откуда мы только что вылезли, откуда-то сверху, съехала на хвосте ящерица. Такая же, как те две, которых мы убили. Едва мы успели прийти в себя от её появления, как с противоположной стороны, за нашими спинами, тоже раздались звуки. Ещё, целых две ящерицы! Одна взобралась на скальный выступ, к которому мы направлялись, а вторая — выглянула сбоку из-за него и внимательно нас рассматривала.

— Шарамба! — в полный голос прокомментировала ситуацию Эриэлла и закричала, — все ко мне!

То, что — шарамба! я была согласна. Причём полная — "шарамба"! С одним-то сложно управится, а тут их сразу — три!

Может, он снова хочет поднять нас вверх, как тогда? — подумала я, делая шаг к Аальсту. Второго я закончить не успела. Моя голова — как взорвалась! Словно в виски и затылок воткнули три толстых, здоровенных раскалённых гвоздя и разом пропихнули их под череп. Боль была дичайшая. Такая, что я сразу потеряла сознание…

Не знаю, сколько я провалялась, но когда очнулась, тело у меня всё затекло и не хотело сгибаться. Голова болела — просто на куски раскалывалась! С трудом сев, я оглянулась. Перед входом в катакомбы — дохлая ящерица. Лежит пузом кверху. С другой стороны котловины, со скального выступа, безжизненно, головой и лапами вниз, свисает ещё одна. Третьего восьмилапа не видно. То ли убежал, то ли лежит мёртвым так, что я его не вижу. Недалеко от меня — белое облачко, похожее на кресло, в котором, раскинув руки в стороны и сильно закинув назад голову, глубоко сидит Эриэлла. Рядом с ней, в воздухе, на тонкой белой полоске, вытянувшись в струнку, парит чьё-то тело. Присмотревшись, узнаю в нём Ри. Кое-как, со второй попытки поднимаюсь на ноги и ковыляю в их сторону. Встав, вижу, что за Эриэллой и Ринатой, на земле лежат Кира, Дана и Илона. Медленно, качаясь, подхожу к Эриэлле. Та, видно услышав шаги, поднимает закинутую голову и, открыв глаза, смотрит на меня.

— Ногами не топай, — тихо говорит она, — последние мозги ей растрясёшь…

Вижу, что у неё из груди выходит несколько полупрозрачных щупалец, исчезающих в висках и затылке Ри.

— Что с ней? — спрашиваю я, остановившись и смотря на голову Ринаты.

— Множественные кровоизлияния в мозг…

— Она… выживет?

— Должна, — философски отвечает Эриэлла, пожав плечом, — вы живучие…

— А остальные? Они — живы?

— Да. Все живы. Всё. Не мешай. У неё сильный отёк. Ты, как ходячая, — займись охраной, подними остальных… Пока я тут… колдую.

Эриэлла вновь закрыла глаза и закинула голову. Я же, с трудом удерживая равновесие на попадающихся под ноги неровных камнях, пошла приводить в чувство девчонок. Они, действительно, все оказались живы и быстро встали на ноги. А Рината пришла в себя лишь часа три спустя. Когда наступила уже совсем ночь.