Виталий Момотюк - Посмертие. Второй шанс

Призрак безумия померк, уступив место процессу осмысления полученной информации. С одной стороны, в словах собеседницы была логика. Странная логика, но она, тем не менее, объясняла многое. Но что‑то мешало ему принять её. Человек задумался, и пришёл к выводу, что причиной неприятия является его прошлое. В том, родном мире, скалы не общались с людьми. Они были просто природными образованиями. Объектами неживой природы. Или…или у него просто не было подобного опыта. Какая‑то часть его памяти подсказывала, что это не совсем так. Он попытался сосредоточиться…

Воспоминаний не было. Зато была твердая уверенность, что у него был и другой опыт, помимо этого. Но вот какой именно? Этого мужчина не мог вспомнить. Была уверенность в том, что что‑то было. Чувствовалась какая‑то способность, что ли. Словно какой‑то расплывчатый силуэт в густом тумане. Уверенность, что там что‑то есть, но вот что именно — не понять.

— Простите меня, госпожа. Просто я ещё не общался с кем‑то вроде Вас, и мне трудно принять всё это вот так просто. Я …Мне трудно вот так вот… Простите моё невежество.

— Не извиняйся. Этот мир молод, а твой, похоже, довольно стар. Впрочем, может быть, что ваш мир был создан именно таким.

— Создан, — то ли спросил, то ли подтвердил человек.

— Именно. Я тоже не знаю всего, но в том, что миры создаются и существуют с какой‑то целью, я уверена.

— Уверены? Почему госпожа?

— Я ведь часть этого мира. Мне не известна причина и цель существования целого мира, но я знаю причины и цель своего рождения и существования.

— Я понимаю: если у Вас, частицы мира, есть причина и цель, то и у целого мира она тоже должна быть. Но кто создает миры?

— Создание мира и его существование — заслуга Стихий. Они создали первых из нашего племени, поручили им обустроить этот мир и поддерживать его существование. Первые родили детей, и так начали формироваться океаны и континенты. Потом появились и другие. Со временем некоторые из нас уходят, оставляя потомство или исчезая бесследно. Но случается, что у первых рождаются и новые дети. Так появилась и я.

— Возможно, что здесь это действительно так. Но в моём мире ведь может быть всё по–другому.

— Возможно. Но скорее всего там всё то же самое.

— Тогда получается, что мы… вредим таким как ты.

— Вы не просто вредите. Вы убиваете подобных мне. Я не знаю, что позволено вашему племени в том мире, а что нет. Возможно, что кто‑то иной сумел захватить власть над вашим миром и позволяет смертным разрушать его. В любом случае тебе стоит знать одно: нарушить равновесие в мире очень сложно, но если это случается, то гнев Стихий трудно вообразить даже мне.

Несколько минут в пещере слышался только шум родника. Женщина сидела совершенно неподвижно, подтверждая свое сходство с каменным изваянием. Мужчина размышлял над услышанным, потирая виски.

— Госпожа, — наконец он прервал молчание, — позволь мне задать ещё один вопрос.

— Всего один?

— Вопросов много, но сейчас меня больше всего интересует только один. Ты сказала, что я пришёл из‑за грани. Что это значит?

— Миры создаются и существуют там, где противостояние Стихий уравновешено. Здесь Хаос подчиняется Порядку. Это материальный или физический план бытия. Но есть ещё один план — метафизический. Смертные называет его по–разному. Здесь твои соплеменники знают этот план как Мир Духов. После смерти ваших тел, вы продолжаете свое существование именно там до тех пор, пока не возрождаетесь, умираете окончательно или превращаетесь в кого‑то другого. Впрочем, возможно, что вы живёте именно там, а в миры приходите лишь на некоторое время с определённой целью. Я не знаю. В любом случае, нам это недоступно — мы существуем только здесь. В этом наша сила и наша слабость одновременно. Потому граница между этими планами для нас и есть Грань Мира. Ты пришёл в этот мир именно оттуда — из‑за грани. И не просто пришёл — принёс частицу этого плана в себе. Только время покажет, к чему это приведёт.

— Я должен уходить, госпожа?

— Куда? И зачем? Ты можешь оставаться здесь до тех пор, пока сам не решишь уйти. В любом случае тебе требуется некоторое время, чтобы прийти в себя, освоиться в новом теле и разобраться в своих возможностях. Здесь ты в относительной безопасности.

— Кого мне следует опасаться? Людей? Зверей?

— Со своими соплеменниками и c животными ты даже сейчас вполне способен разобраться и сам. Но в мире есть Силы, перед которыми ты пока бессилен. Рано или поздно тебе предстоит встретиться с их слугами. К этому ты пока не готов. Будет лучше, если некоторое время ты побудешь под моей защитой.

— Я же не успел ещё ничего сделать!

— Ты здесь появился.

— Это случайность!

— Сомневаюсь в этом. Ты, человек из другого мира, большинство обитателей которого верит только в силу человеческого разума, пришёл именно в этот мир, и именно в это время. Это не просто так.

Мужчина сжал виски ладонями и заговорил. Воспоминания о другой реальности были смутные и путанные, словно это происходило не с ним, и словно в каком‑то сне. Но он рассказывал своей собеседнице всё, что удавалось вспомнить, хотя в некоторых случаях ему и не хватало слов. Она слушала молча, словно каменное изваяние. Идеальный слушатель для неумелого рассказчика, которому необходимо выговориться.

— Я не знаю ничего о происходящем за гранью, — сказала женщина, когда человек закончил повествование, — Потому я не могу ни объяснить эти события, ни дать тебе мало–мальски полезный совет по этому поводу. Всё это действительно выглядит как цепочка случайностей. Но помни: вещи не всегда такие, какими они кажутся. Только время и ты сам можете ответить на многие из твоих вопросов. Так что делай то, что делают все смертные в этом мире.

— Что же?

— Живи. Эта пещера всегда будет твоим пристанищем. По крайней мере, до тех пор, пока ты будешь в нём нуждаться, или пока ты не начнёшь представлять опасность для таких, как я.

— А если это случится, что тогда?

— Разве ты не знаешь ответ на этот вопрос? — вроде даже удивилась собеседница, — Безусловно, если возникнет необходимость, я попытаюсь устранить угрозу. Но, в любом случае, до этого ещё очень далеко.

Мужчина прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Когда он собрался задать следующий вопрос, то обнаружил, что пребывает в полном одиночестве. Женщины не было. Только звонко журчал ручей в своём каменном ложе. Словно и не было никакого разговора, который многое расставил на свои места, но породил ещё больше вопросов. Тяжёлые мысли ворочались в сознании, и были они неожиданно злыми.

«Вот так вот. Захотели — поболтали. Захотели — бросили, как надоевшую игрушку. Подобрали, словно бездомного котёнка, погладили, уложили на подстилку, поговорили, а потом ушли по своим делам. Спрятала котёнка от злобных псов неизвестного соседа. Спасительница! Тебе‑то это зачем?!»