Рональд Колд - Клинки свободы

Гимп проследил взглядом за его рукой и гнусно ухмыльнулся — дескать, знаем мы таких. Сначала всю душу из приличных людей вытягивают, а потом лысеют, надевают разноцветные балахоны и приступают к делу всерьез.

— Евразия обитаема, не так ли? Вы же приплыли назад на корабле какой-то странной желтой расы, не так ли?

После вопроса атвианца Гайль оставил в покое макушку и весь подался вперед, навалившись грудью на стол.

— Разумеется, континент обитаем. — Гимп быстро ткнул в карту волосатым пальцем: — Вот тут, тут и тут живут, и неплохо, я вам скажу!

Кен готов был поклясться, что Гайль в точности запомнил точки, куда попал адмиральский палец.

— Кто именно? Лемуты там живут? — спросил барон.

— Ну, почему сразу лемуты, — Гимп подумал, тряхнул головой и сказал: — Я вам не брат Альдо, чтобы вдаваться в тонкости, все же речь идет не о такелажном деле. Евразия населена, но не так густо, как наша родина. Есть разумные твари, есть полуразумные. А попадались и вовсе тупые иной раз твари, как дельфины наши. Плывут себе за кораблем и отходы из камбуза лопают. Бросишь очистки за борт — жрут! Кинешь башмак прохудившийся — опять жрут!

— Не отвлекайтесь, адмирал, время идет, — вмешался Артив, подавив зевоту.

— Скажем, к северу от того места, где засели пятеро самых главных колдунов во всем белом свете, есть такая земля, Московия. Там живут существа с собачьими головами, хитрые и сильные твари. Старина Иеро даже успел с ними повоевать немного. Он ведь такой! Бывало, увидит пер Дистин…

— Блеск! — фыркнул Артив, продолжая созерцать стену. — Псоглавцы из Московии! Ну, ты, Гимп, даешь! Прошлый раз хоть про русалок рассказывал, и то интереснее.

— Песьеголовые действительно обитают севернее центра тьмы. — Гимпу не терпелось ответить командору колкостью. — Что же до русалок, то один бывший наемник…

— А вот теперь поподробнее, — оборвал Кен мореплавателя. — Что же это за центр вселенского зла?

— В смысле? — удивился Гимп без всякого позерства и задних мыслей. — Центр как центр, клянусь Мысом Горн, которого никогда не видел, и шестым соском Морской Девки, вокруг которого…

Кен беспомощно развел руками. Но барон не сдавался:

— Что он из себя представлял? Это был очередной Круг мастеров Нечистого?

— Круг не круг, — пробурчал адмирал, которому не дали изложить любимую байку, — а мастера там были. Всем мастерам мастера, лысые, страшные, целых пятеро!

— И оттуда, из самого сердца Евразии, они управляли нашими некромантами?

— Не всеми «вашими» некромантами, — саркастически ответил Гимп, — а лишь верхушкой. Как сказал по этому поводу принц Иеро: «Они накачивали в членов Темного Совета океаны черной злобы, черпая ее прямо из земли».

Гайль приуныл, поскреб подбородок, потом все же задал уточняющий вопрос:

— Значит, получается, прямой связи с тем же С'даной или С'лорном они не имели? Расплывчатое зло какое-то получается, прямо как в представлениях северян.

— А чем вам не нравятся северяне? — возмутился Кен.

— Всем нравятся, — рассеянно пробормотал Гайль.

— И лорсы у вас хорошие, и рисунки на лицах интересные… Так, значит, только «нагнетали», а не руководили?

— Странный вы народ, — изрек Гимп и почесал шумно живот. — Видел бы кто-нибудь из вас это самое «просто нагнетали»! Жуть брала аж с десяти миль! Там даже трава не растет, камни какие-то оплавленные, как в наших Зонах Смерти.

— Ага, может, это была группа странных мутантов, научившихся жить под воздействием Лучей Смерти? — подумал вслух Гайль.

— Интересное дело. — Адмирал вновь нервно почесался и пожал плечами в полном недоумении. — А адепты Нечистого кто, по-вашему?

— Оставим классификацию зла… гм… республиканским аббатам, — проговорил Гайль. — Значит, вы уничтожили этот центр?

— Подчистую, даже мокрого места не оставили, — самодовольно заявил Гимп.

— А как? Новым видом оружия или по старинке, руками, зубами и копытами лорса?

Гайль явно подозревал, что ему недоговаривают некие важные секреты, входящие в сферу интересов службы безопасности короны.

— Ну, все, хватит болтать о ерунде! — Артив жахнул по столу не слабее, чем до него барон. — А теперь о деле!

— Так все же связано между собой, — неожиданно заявил Гимп, которому надоело интриговать слушателей. — Примерно между Московией и пустыней, где окопались пятеро злодеев, есть горы. Кажется, Иеро прозвал их Уральскими — или опять от умных людей словечко подцепил, не знаю. В недрах этого хребта живет разумная слизь…

Артив меланхолично вытащил из-за пояса кинжал и принялся изучать вместо стены горло мореплавателя.

Некоторое время царила тишина, потом адмирал не выдержал и буквально взвизгнул:

— А вы слышали про Дом? Нет, а зря! Это такое скопление плесневых грибов, которое испокон века сидело рядом со старой ракетной базой! Этот Дом в бараний рог скрутил десяток колдунов высшей пробы.

— Кто его видел, кроме тебя, Гимп? — елейным тоном поинтересовался командор.

— Иеро, а еще моя команда и эливенер. — Гимп так жалобно посмотрел на Кена и барона, что те солидно закивали, словно это само по себе переводило какой-то слизистый Дом в категорию таких же понятных существ, как лорсы из Тайга или крылатые суслики из южных саванн.

— Ладно, — убрал кинжал маршал. — Вижу, мы медленно, но верно приближаемся к цели. Итак, разумная или полуразумная слизь, очень похожая на Дом…

Он остановился и строго посмотрел на адмирала:

— Я все правильно излагаю?

— Ага, — устало кивнул мореплаватель. — Эта, с позволения сказать, субстанция, покорилась ментальной мощи принца Иеро.

— Следовало ожидать подобного финала всей экспедиции, — желчно сказал барон.

Не глядя на него, адмирал скороговоркой продолжил:

— Мы уже знали, что схватка с сердцем тьмы неминуема. Поэтому Иеро сделал себе точную копию — с помощью своей силы и этой штуки из уральских пещер. Уж не спрашивайте, каким образом.

— И не подумаю, — покачал головой Кен. — Иеро есть Иеро, он и не такое может.

— Значит, стало их у нас двое, — буднично рассказывал Гимп.

— И как мир не треснул, — пробурчал Артив себе под нос.

— Второй парень оказался вполне похожим на человека. Не в том смысле, что внешне. Это само собой! Точная копия принца. Он также владел хитрыми ментальными фокусами, вел себя совершенно неожиданно и вне зависимости от породившего его пера Дистина, и вообще…

— Был парень хоть куда! — закончил за него барон. — А зачем это понадобилось такому кудеснику, как воспитанник Демеро? Чтобы создать богословский казус? Пусть, дескать, в Аббатствах поломают себе головы: может быть у двойника свобода воли и право выбора, или нет?

— Вообще-то, — задумчиво изрек Гимп. — Иеро создал совершенное оружие.