Юрий Пашковский - Хроники Равалона

Черная воронка в небе начала снижаться, а земляной вал подниматься. Они сдавливали землю и воздух, сдавливали колонну и наполнявшую ее Силу, сдавливали реальность в этой колонне. Если бы Золтарус был полубогом, даже на три четверти богом, — это могло бы его убить. Но убогов Золтарус был богом! Убоги дери, богом!

Задумка орка была великолепной. Иногда предсмертные проклятия могли даже разрушать планы Бессмертных. В Южном царстве, по рассказам знающих, брахманы в этом деле весьма преуспели.

Но орк не был магом. Орк не владел Силой. Он просто пользовался ею, словно был арендатором дома, который принадлежит совсем другому смертному. Его проклятие не обладало достаточным могуществом, чтобы уничтожить бога-упыря.

Намина Ракура вздохнул. После Периметра Заклинания его Локусы Души еще не пришли в себя, не были готовы создать достаточно мощные заклятия. К тому же пришлось потратить магию на убоговского хоббита, на Щиты. Теперь по крупицам нужно вытягивать Силу из мира, по крупицам собирать ее в нечто пригодное для удара… Проклятье, весь план пошел дракону под хвост! Конечно, ведь ему и в голову не приходило, что вампир не даст убить Золтаруса. Уолт думал, что Мастер хочет забрать тело бога-упыря себе, но чтобы Золтарус был нужен Мастеру живым? Такое в голову даже не приходило…

В подобной ситуации, если бы действовала группа боевых магов и если бы они были так магически (да и психически) истощены, группа отступила бы в безопасное место или вообще вернулась в Школу на перегруппировку. А ведь Свиток портала под рукой, то есть существует возможность убраться отсюда в Школу, там выложить все Архиректору и вернуться сюда всей кафедрой боевой магии, обвешанной артефактами. И врезать Золтарусу так, как и должно боевым магам, — хорошо организованной совместной атакой. Вот только к тому времени Золтарус войдет в полную божественную Власть и сражаться с ним станет совсем невозможно. Пытаться задержать — может быть. Но победить…

Нельзя. Нельзя бежать с поля битвы. Даже если вас только двое против ужаснейшего монстра, даже если вы имеете только один козырь, который, кто знает, может и не сработать, — бежать нельзя. Потом не смогут бежать другие.

А ведь есть еще один Свиток. Светлое Изничтожение. Может, он задержит Золтаруса? Уничтожение сотен носферату одним ударом энергии — этого хватит, чтобы сдержать упыриного бога?

Но тогда погибнет Сива. А воспользоваться эфирострелом может только он: беспокоящийся о безопасности непризнанный гений магии наложил на эфирострел заклятие крови, из-за которого стрелять из «арбалета» сможет только он. А эфирострел, похоже, последняя надежда на гибель Золтаруса.

Тогда погибнет и Татгем, напомнил себе Уолт. Да и смертные, что находятся здесь, могут получить опасные для жизни ожоги. Рисковать? Не рисковать?

Черная воронка и земляной вал стремились навстречу друг другу. Между ними оставалось метров восемь; толщина колонны не изменялась, но зато менялась действительность вокруг: материя переходила в чистую энергию и взламывала запоры реальности, которые лучше не трогать. В завывании ветра, уже подталкивающего к колонне Уолта и Понтея, слышались жуткие голоса. На самой колонне вспучивались перекошенные муками лица. Из их ртов с четырьмя губами высовывались длинные, как у ящериц, языки. Вокруг колонны шел дождь из мертвых лягушек, которые тем не менее квакали и прыгали. Призрачная фигура громадного насекомого на мгновение выглянула из воронки.

Уолт посмотрел на отброшенную орком клюку Мастера. Игла на ее конце поблескивала. Как и фиолетово-черные пузыри, клюка оставалась неподвижной, хотя находилась весьма близко к предсмертному проклятию орка. Это, без сомнения, был магический артефакт, и Уолту не терпелось взглянуть на него с тех пор, как орк, тряся клюкой, проговорился, что Мастер погиб из-за нее.

Понтей напрягся, когда увидел, что клюка поднялась и полетела к ним, но Уолт, не прекращая танцевать, крикнул, что все в порядке. Телекинез потребовал не много магии, Магистр свободно мог подтащить к себе еще три клюки. Другое дело — Заклинания Познания и Понимания. На эти заклятия Силу пока тратить нельзя. Нужно поднакопить магической энергии и тогда обратиться к познавательным процедурам. Главное, чтобы времени хватило.

Воронка опустилась еще ниже. Между ней и земляным валом оставалось метра четыре. Внутри колонны должно было твориться что-то невообразимое, нечто сродни действию Ожерелья Керашата, когда материя и антиматерия слились в инцесте. Такие энергии, такие преобразования реальности…

Но Золтарус еще был жив. Фиолетово-черные пузыри не пропадали. Золтарус все еще был жив. А поэтому надо торопиться. Надо торопиться, Магистр! Ты — боевой маг и должен делать то, что обязан делать боевой маг! А боевой маг сражается с чудовищами и оберегает реальность Равалона! Работай, Уолт Намина Ракура, идиот, что влез в это дело, которое тебя совсем не касалось! Работай, чтоб тебя! Выполняй свои обязанности!

И — торопись!

Потому что времени…

Это было безумное сотрясение реальности, от которого Понтей и Уолт упали. От неожиданности Магистр расплескал Силу, подготовленные мыслеформы для Познания активировались, и боевой маг узнал, что такое клюка вампира и как она действует. Уолт выругался. Силы и так было собрано мало, а он еще потратил ее для постороннего действия.

Понтей помянул убогов. Упырь смотрел на колонну, и его глаза загорались красным светом.

Три метра было между воронкой и валом — и могучие удары сотрясали колонну изнутри.

…осталось совсем мало!

Там, в магическом безумии воздуха и земли, в хаосе материи и энергии, обезумевший бог-упырь рвался на свободу.

Отчаяние сгустилось так, что его можно было потрогать руками. Злые эмоции сочились из колонны, ужасные аффекты рвались сквозь сжатые землю и воздух, чувство ненависти ловило частицы материи и грызло их. Куски отлетали от колонны, куски, облепленные искривленной реальностью. Золтарус стремился выбраться из боли.

Ни Уолт, ни Понтей не знали, что сейчас у Золтаруса, кроме Онтического Эфира, была только телесная сила невероятно могучего носферату. Знай они это, поразились бы оба, и Сива больше мага, потому что он и представления не имел, что носферату способны на подобную мощь. Наивысочайший носферату, которым был сейчас упыриный бог, превосходил носферату так же, как Бродящий под Солнцем превосходит Дикого упыря.

Онтический Эфир принял на себя весь последний удар орка. Онтический Эфир сумел выработать поле для поглощения посмертной энтелехии Ахеса и дал богу-упырю возможность выбраться из твердой земли и упругого ветра. Эфир разобрался с магией, а Золтарусу предстояло разобраться с материей.