Сергей Мясищев - Обреченный на скитания 2

У костра, дед внимательно посмотрел на нас, и тяжело поднявшись, побрёл к телеге.

— Нахор, я тут подумал… Мы тоже к графу Тургинову идем. Может вместе…? Всё веселей будет! — дед остановился и, повернувшись, коротко, по-офицерски кивнул:

— Почту за честь, — и кряхтя полез в телегу. Гордый и умный. Всё понял и принял, как подобает воину.

Подошла Флора. Взяла меня за руку и, глядя в глаза, сказала:

— Я уже взрослая и умею обращаться с лошадью, умею готовить… Если есть из чего. А если нету, знаю съедобные корешки и плоды, и ещё почки на деревьях. Я знаю, как себя вести во время боя и как перевязать рану. Мы всего полгода пожили с тетей Кульей. Полян её сын. Настер защищал дом и погиб. А мы остались. Дед Нахор, чужой нам, но если б не он… — девчушка всхлипнула, но продолжала сквозь слёзы, — В деревнях нас гонят. Один путник поведал нам про графство Тургинова, сказал, что там много брошенных домов. Скоро зима, вот мы и добираемся туда. Нас там никто не ждет. Возьми нас с собой. Пожалуйста.

Я слушал исповедь восьмилетней девчушки и думал, — "Спасибо Милёнке, не дала согрешить, потом с этим жить, ох, как сложно. Мог же проехать мимо, не проехал. Значит, всё правильно. Так и должно было случиться".

— Хорошо, — я прижал девчушку к себе, — Прорвёмся!

Что же это за мир такой, где женщины идут в воины, дети с пеленок знают, что такое насильственная смерть от меча и ножа.

Я не смогу изменить этот мир. Но точно смогу сделать островок стабильности и безопасности в этом хаосе. А там посмотрим, возможно, и мир изменить не так уж сложно. Главное взяться за дело! Нет, в Долину Смерти мы не пойдем! Я получу земли тут, не знаю как, но прятаться от этого мира я не буду. И пусть мир лопнет от злости.

— Давайте грузиться, — проговорил я, — нужно до ночи реку найти и устроиться на ночлег.

Так я сотворил очередную глупость — взял в спутники малолетних детей и умирающего старика…

Я пытался впрячь эту клячу, называемую лошадью, в телегу. Без сноровки это было трудно. Вот тут Флора показала чудеса умений. У неё всё получалось легко и просто, только силенок не хватало затянуть ремни потуже. Даже Полян помогал грузить нехитрый скарб.

Милёнку с мальчишкой посадил в телегу рядом с дедом, а Флора попросилась со мной на Зубатика, сказав, что привычна ездить верхом.

К вечеру наш караван вышел на накатанную дорогу. Я следил за состоянием Нахора. Не хотелось, чтобы он умер в дороге. Но дед был плох, и слабел на глазах.

Скорее почувствовав, чем увидев, сбоку от дороги речушку, свернули к ней.

— Здесь и заночуем, — сказал я, выехав на берег реки. Река была не большая и спокойная. — И с дороги нас не видно и вода рядом.

Флора всю дорогу сидела за моей спиной, тихая как мышка, спрыгнув с Зубатика, пошла распрягать Савраску, нашу худую лошадь. Пришлось ей помочь…

Милёна уже хлопотала по хозяйству.

Дед лежал в забытьи, растрясло старика. Наложил на него исцеляющую руну. Через некоторое время он закашлялся и пришёл в себя.

— Держись, дед, на ночлег становимся, — проговорил я.

— Уже… скоро… — прошептал старик. Я промолчал и пошёл ставить палатку.

У меня была мысль потянуть деда через портал в КУЦ. Но рассудив здраво, решил этого не делать. Во-первых, не факт, что там ему помогут. Работоспособность модулей КУЦ под большим вопросом. Во-вторых, оставлять одних Милёну с детьми я не хотел, так как неизвестно, смогу ли я вернуться назад. А если не сумею вернуться, что они будут делать в незнакомом месте? Благими намерениями можно поставить под удар девушку с детьми. В-третьих, я просто боялся соваться в КУЦ. Поможет ИРМА деду Нахору или нет, это вопрос, а то, что мне опять всякой хрени в голову напихает — это факт.

Я отправил Зубатика охотиться. Милёнка устроила нам семейное гнездо около телеги, расстелив плащи. А я поставил палатку. Посидеть у костра, посидим, но детям будет теплее в палатке.

Через некоторое время вернулся Зубатик с охоты. Принес в зубах какого-то зверька. Не то кролик, не то тушканчик.

— Ой, смотлите, Зубатик плыгуна поймал! — удивленно воскликнул Полян, показывая на герувина. Флора без страха пошла к герувину и совершенно спокойно взяла за ноги прыгуна, свисающего из пасти Зубатика:

— Умничка, заботливый наш, — потрепала она герувина по холке. Зубатик радостно лизнул Флору, потом виновато посмотрел на меня.

— Молодчина, — похвалил я его, удивляясь, что девочка совершенно не боится герувина, — ступай, не мешайся тут.

Флора побежала к костру:

— Теть Мил, смотри, Зубатик прыгуна принес. Я знаю, как его готовить, можно на камнях запечь, вку-у-усно будет.

— Ты уверена, что это можно есть? — недоверчиво спросила Милёна.

— Конечно, только нож нужен, чтобы разделать его, — Флора вся сияла.

— Сама разделывай, я не умею, — недовольно проговорила Милёнка. "Брезгует, что ли?" — подумал я и достал из сапога свой нож.

— Флора, иди-ка сюда, — протянул нож, — Вот возьми. И оставь себе. Это хороший нож, крепкий!

— Это мне? — не скрывая восхищения, спросила девчушка.

— Тебе, тебе. Я же сказал, оставь себе, — подбодрил я её, — смотри, вот на эту кнопку нажимаешь, и лезвие выскакивает.

Продемонстрировал, как работает нож, протянул девочке.

— Спасибо… Я не подведу тебя, — девочка взяла ножик в руку и вдруг очень ловко крутнула его в ладони. Девчушка-то боевая, не только картошку может резать.

— Давай, действуй. Управишься с прыгуном, бери Поляна и будем мыться. Воняет от вас, как от навозной кучи.

— Я быстро, — девочка умчалась в сторону от нашей стоянки, разделывать добычу Зубатика.

Подошла Милёна:

— Ты что, действительно хочешь их искупать в реке?

— Ну да. От них же запах за версту!

— Сам справишься? — хитро улыбнулась Милёна.

— Попробую, — пожал я плечами.

Через несколько минут, Флора передала Милёне разделанную тушку, и я повел детвору к воде мыться. В рюкзаке нашлось полотенце и мыло. А вот одежды для Флоры не было. Не беда, зайдем в город прикупим им обновки, а пока, пусть, хотя бы простирнут старую.

Берег был песчаный и пологий. Наказав детям не лазить глубоко, кинул им их платьица и штанишки. Одежда была в высшей степени изношена и похоже, перешита из взрослого платья.

— Давайте-ка простирните. А то на чистое тело это надевать противно будет.

В воде поднялся визг и гам. Я с улыбкой наблюдал, как плещется около бережка детвора. Как Флора, по-взрослому ругает Поляна, и пытается тереть его худющее тельце, используя вместо мочалки свое платье.

Закончив со стиркой, детвора передала свою нехитрую одежду мне. Я разложил одежду на ветвях кустарника, создал вихрь и подсушил её. Наступила тишина. Дети стояли по колено в воде и смотрели на меня удивленными глазами.