Ольга Погожева - Я стану твоим врагом

Он привык справляться со всем сам. Даже когда рядом находился сэр Кеннет, Михо постоянно чувствовал на себе груз ответственности, некое бремя свободы выбора. И вот теперь — мама…

Ей Михаэль мог доверить что угодно. Она незримо пребывала рядом с ним всё это время; он почти слышал её голос, почти ощущал тепло её присутствия — даже несмотря на то, что видел её всего несколько раз в году…

— Тогда иди, — сын первым оторвал голову, заглядывая ей в глаза, — мы тут сами справимся, правда. Я буду ждать. Завтра?

— Завтра, — кивнула Марион. — Я очень постараюсь.

Она поцеловала сына, с трудом отрывая его от сердца. Теперь, когда они были вместе, расставаться оказалось ещё больнее. Будто заново отрываешь от себя едва прижившийся кусок…

— Фео, Фло! — прикрикнула баронесса, разворачиваясь к застывшим близнецам. — Из дому ни на шаг! Оставайтесь с Михо, и слушайте старших! Сэр Эйр, — Марион заглянула в глаза верному помощнику, — я очень надеюсь на вас.

— Не беспокойтесь, — верно истолковал полный тревоги взгляд рыцарь. — Ваш сын в надежных руках. Вы меня знаете.

Марион устало улыбнулась, кивнула. Сэр Эйр, один из самых преданных рыцарей покойного командующего и один из первых, присягнувших ей на верность после его смерти, действительно оказался самым надежным защитником из тех, кого она могла бы взять с собой. Эйр готов был служить до последнего вздоха, последней капли крови, и не спустит глаз с Синего баронета. Да, она могла ему доверять.

Отдав последние наставления госпоже Ами, Плошу и Кешне, леди Марион в последний раз поцеловала сына и быстро покинула дом, запрыгивая в седло. Юрта должна была дожидаться её во дворце, не отходить от её высочества ни на шаг, и доложить обстановку сразу по прибытии. Что бы она делала без верной камеристки!

Юрта постаралась на славу. К её прибытию принцесса Таира была весела, улыбчива — по-доброму ворчливая камеристка могла поднять настроение кому угодно, развлекая бесконечными байками — и практически готова к ужину, на который сама Марион едва не опоздала. Баронесса наспех привела себя в порядок, позволяя Юрте уложить отросшие волосы и приводя в порядок исцарапанные, загрубевшие за время похода руки. Камеристка приготовила для неё светло-серое платье — неброское, но элегатное, нежное и ненавязчивое. В таком наряде просто стать королевой вечера и просто скрыться от чужих глаз — в завивимости от обстановки.

Марион накинула на плечи прозрачную шаль, схватив поданный Юртой веер и выскальзывая за двери. Принцесса Таира ожидала её в смежных покоях, в своей опочивальне, сидя перед зеркалом. Баронесса невольно улыбнулась, задержав взгляд на девушке: Таира была прекрасна, как всегда, и как всегда, неуверенна в себе.

— Я хорошо выгляжу, Марион?

— Восхитительно, ваше высочество.

Таира бросила на неё испытующий взгляд из-под ресниц, задумчиво тронула висевшее на шее свадебное колье, подарок принца Андоима.

— Стоит ли?..

— Вашему высочеству больше пойдет жемчуг, — уклончиво ответила Марион, подходя к принцессе и помогая снять ожерелье. — Он прекрасно подойдет к этим камням в ваших волосах.

Таира позволила ей сменить украшение, придирчиво посмотрела в зеркало и улыбнулась.

— Да, так лучше. Спасибо, Марион. Что бы я без тебя делала?

— Ваше высочество прекрасно справились бы сами, — с улыбкой отвечала баронесса, подавая ей руку. — Вашей красоте идет любая огранка.

— Я так рада, что мать послала именно вас со мной, — внезапно призналась принцесса, осторожно пожимая крепкие пальцы телохранительницы. — Я бы была абсолютно несчастна, если бы мне пришлось терпеть общество леди Августы. То есть, я не совсем то хотела сказать… я просто… гораздо больше рада вашему… ох, нет, снова не так, — тяжело вздохнула Таира, глядя на баронессу.

— Не переживайте так, ваше высочество, — шепнула Марион, ободряюще улыбаясь девушке. — Всё будет хорошо. Вечер пройдет замечательно.

— Правда? То есть, я действительно… слегка напугана…

— Я буду рядом, — пообещала Марион, открывая двери.

Если бы она могла испытать хоть долю той уверенности, которую внушала принцессе! Она не боялась, нет, но нехорошее предчувствие нежеланной встречи не давало покоя. Каков из себя вдовствующий король Харитон, она могла лишь предполагать, но его тайный советник наверняка окажется при нем. Да, Ликонт вряд ли пропустит их первый вечер во дворце. И крон-принц явно не добавит приятных минут — в первую очередь для Таиры, а значит, и для неё тоже. Вся надежда на августейшего Ореста — быть может, его добрый нрав и умение разрядить обстановку помогут им пережить этот ужин. А ведь она совсем не знает прочих гостей — кроме леди Гелены, второй приближенной дамы принцессы Таиры…

Их уже ждали: они оказались последними гостями званого ужина. Король Харитон, сидевший во главе стола, поднялся, приветствуя августейшую гостью со спутницами, и встретивший её крон-принц Андоим провел её на почетное место, поближе к центру. Марион и Гелене пришлось довольствоваться одними из самых неудобных мест, выдававшими полное отсутствие уважения или заинтересованности в их персонах со стороны галагатского двора.

Баронесса обвела взглядом длинный стол и многочисленных гостей, выискивая глазами ненавистного герцога, но тот находился далеко от неё, на одном из ближайших к королю мест. По крайней мере, поужинать она может спокойно, не дожидаясь язвительных фраз и ядовитых слов.

— А нас не очень-то жалуют, баронесса, — негромко проговорила леди Гелена, подставляя лакею свой бокал для вина.

Марион пожала плечами. Вторая приближенная дама едва ли замечала её в реннском дворце, вынужденно идя на сближение во вражеской обстановке, и Марион не собиралась делиться с ней своими соображениями.

— А вы думали, нас посадят рядом с королем? Кто мы такие, чтобы как-либо отмечать наше присутствие? Подобное обращение естественно для любого двора. В Ренне, будь мы валлийками, с нами поступили бы так же.

Гелена искоса глянула на баронессу, хмыкнула и принялась за разнесенное лакеями блюдо. В их положении имелся свой плюс — можно было наесться вволю, не участвуя в словесных баталиях центра стола. Несмотря на напряжение проведенного в Галагате дня, неприятную встречу и близость врага, время от времени бросавшего на неё взгляды через весь стол, Марион чувствовала, что проголодалась достаточно, чтобы хотя бы на какое-то забыть о нем. Переход от Ренны в Галагат истощил её — постоянный страх за безопасность сына и принцессы Таиры не давал сомкнуть глаз ни днём, ни ночью, и за все эти дни она едва ли могла позволить себе спокойно поесть.

— М-м-м, люблю женщин с хорошим аппетитом, — весело обратился к ней сидевший напротив пожилой толстяк в богатом камзоле. — Терпеть не могу всю эту напускную чопорность, эти одинокие бобы в тарелке и листики салата, прикрывающие зверский голод! Всегда радуюсь, когда вижу, с каким удовольствием ест лишенный предрассудков человек! Устин Максимилиан, граф Хэсский, к вашим услугам! О, я совершенно не возражаю против открытых знакомств! Все эти обращения через третьи руки… вы со мной согласны?