Мария Чурсина - Ранние рассветы

— Мифодий Кириллович. — Маша глянула на него из-под намокших волос. Снизу вверх, как и положено. — Что случилось с теми сатанистами, которые пробрались в больницу?

Он усмехнулся совсем без удивления.

— Любишь городские сплетни? Ну хорошо, я расскажу тебе, ты ведь не отвяжешься. Да не было там никаких сатанистов. Был парень, такой же, как ты, только ещё сильнее, гораздо сильнее. Я нашёл его случайно, и мне стало интересно, что он может. Честно говоря, вышло всё — глупее не придумаешь. Он решил похвастаться перед друзьями, потянул их на стройку, а там и пришиб всех. Не то, чтобы он стал чудовищем. Скорее, младенцем, который играется с ракетной установкой. В больнице и правда не было никаких аномалий. Разве что сейчас появились. — Миф усмехнулся.

— Значит, мне ещё повезло, что я не убиваю всех направо и налево?

— Да, — легко согласился Миф, как будто речь шла о том, что кто-то не сдал вовремя библиотечную книжку.

Маша поморщила лоб. Туманная дымка над дорожками на заднем дворе института таяла, превращаясь постепенно в сумерки.

— Вы его пристрелили? Вы говорили, что…

— Да. Другого выхода не было. Я его застрелил, потому что он был опасен для окружающих. Но не сразу. Сначала я его запер в той комнате, в которую ты меня водила. Всё надеялся, что станет полегче, но не стало. Впрочем, сам виноват. Ещё и стены зачем-то разрисовал каракулями.

Внутри у Маши сделалось горячо, как от глотка только что вскипячённой воды. Миф говорил, не глядя на неё, и дымка на дорожках парка уже превратилась в густой вечер, разбавленный бледным светом фонарей у ворот и у входа в приземистое здание лаборатории. Из-за пасмурного неба стемнело очень быстро.

— Раз вы знали, что в больнице нет никакой аномалии, зачем же тогда закрыли стройку? — не поверила она. Не мог человек так спокойно рассуждать об убийстве.

Мог.

Миф махнул рукой.

— О, на это были причины, не переживай. Сильные мира сего не поделили то ли деньги, то ли сферы влияния. Меня только попросили сочинить научную причину. Я сочинил. Правдоподобно вышло, ведь так? Как раз с этими сатанистами удачно совпало.

Он улыбнулся в Машино застывшее лицо, шагнул вниз. И вскоре призрак белой рубашки скрылся за деревьями парка.

Ветер гонял по асфальту обёртку от конфеты, и вчерашние лужи шли рябью. Вокруг луж прыгали воробьи, пухлые, желторотые, разевали голодные клювы.

— Сабрина позвонила? — хмуро спросила Ляля, болтая над лужей ногами в резиновых сапогах.

В парке было пусто, никого не прельщал накрапывающий дождь, и мокрые воробьи под деревьями, и лужи, которые вольготно раскинулись под каждой скамейкой.

— Нет, — в который раз повторила Маша. Она устала слушать удивлённые возгласы, хлопанья руками и бесконечное «ну как же так!». — Это я ей позвонила. Потом ещё раз десять. А потом приехала.

— Ты меня, конечно, извини, но это идиотизм, — фыркнула Ляля.

Маша прищурилась, глядя на жёлто-оранжевую половинку солнца, падающую за крышу центрального музея.

— Я тоже вела себя неправильно. Я знала, что у Сабрины такой характер.

— Такой? — сказала она особым тоном. — Это уж точно. Ну и что дальше?

— Не знаю, — апатично выдала Маша. — Правильно Горгулья сказала, что за практику мы все свои плохие стороны покажем. Вот и показали. Вопрос в том, что дальше.

Они бродили по асфальтовым дорожкам, поскальзываясь на мокрых, сбитых дождём листьях. Заплакал им на зонты насупленный город, и тогда снова попрятались воробьи.

— Чему научил тебя Миф? — поинтересовалась Ляля, искоса поглядывая на Машу.

Та ловила капли, вытянув вперёд руку. Поджала губы с почти стёршейся помадой.

— Представь себе ленту. Представила? Теперь сверни её восьмёркой, чтобы она ни в одном месте не перегнулась. Потом ещё одну петлю, но чтобы левый конец ленты перегнулся. И дальше плети цепочку. Каждая третья петля — с перегибом. Плети дальше. А теперь в уме вычисли, сколько будет триста восемьдесят пять умножить на тринадцать. Не забудь о каждом третьем…

— Голову можно сломать! — выкрикнула Ляля, еле дождавшись конца.

Маша безрадостно усмехнулась. Парк, ограниченный четырьмя дорогами, был прямоугольным, и когда они доходили до выхода, Ляля придерживала её за рукав: «Ещё прямоугольничек?».

— Этим и занимаюсь. Мне ленты и прочие окружности уже во сне видятся.

Мимо прошлёпала по лужам девушка на высоких каблуках, сердитая и деловая, с большим пакетом в руках. Маша бездумно проследила за ней — нет, не Альбина.

— Ну и как, помогает?

— Как будто бы да, — пожала плечами Маша. — Времени нет думать об аномалиях. Только о лентах и восьмёрках.

Снова быстро стемнело — в лужах уже плавали отражения сырных головок фонарей.

— Это значит, ты теперь можешь создать какого угодно призрака, — чуть мечтательно пробормотала Ляля, опуская раскрытый зонтик, чтобы задрать к тёмному небу лицо. Звёзды, заглушённые городскими огнями, тускло поблескивали ей в ответ.

— Я даже не знаю, как это получается. А ведь правда. Что если… — Маша глянула на темнеющие впереди ели.

— Маша, — тихонько окликнула её собеседница. — Что-то мне не нравится твоя улыбка.

Засвистел на кухне чайник. Маша нехотя оторвалась от компьютера. Она вернулась через минуту, размешивая в кофе сахар, а на форуме уже появилось не меньше десятка новых сообщений.

«Ну что, так заскучали на каникулах, что новых приключений себе нажить решили? Между прочим, всего полторы недели прошло» — в конце Рауль поставил смешную рожицу.

Дальше шло три комментария Лялиного авторства, состоящие из смайликов и пару картинок с забавными подписями. Маша фыркнула над одной, чуть не забрызгав кофе клавиатуру, и быстро пролистала вниз.

«Ерундой вы вечно занимаетесь. Ну ладно, так и быть, я тоже с вами», — приписала Сабрина, отчаянно пропуская заглавные буквы.

Маша не стала читать дальше, пролистала в самый конец и принялась торопливо печатать: «Вот посмотрите, вы быстро втянетесь в игру».

Она не секунду задумалась и перевела взгляд вверх, на шапку форума, туда, где на мечах сражались нарисованные воины. Там, у кнопки «мои сообщения» повисла жирная единица. Маша потянулась к ней указателем мышки.

«Открыть в новой вкладке».

Взгляд скользнул по незнакомому нику, написанному латиницей. Она перебрала в уме всех одногруппников, как будто бы все, кого она приглашала, уже были зарегистрированы на форуме. Такого ника она не помнила.

Сообщение, правда, было незамысловатым: «А меня возьмёте?».

Маша пошла было спрашивать у Ляли, не позвала ли она ещё кого-нибудь, но вернулась на страницу с сообщением. Снова прочитала ник, и в животе кольнуло, как раскалённой иголкой. Спрятанное в латинице и разных закорючках и украшательствах, так популярных в Сети, в нике явно читалось имя.