В. Бирюк - Догонялки

Но это уже экзотика. Нормально — всё семейство под крышей, у печки. А у меня печек нет. Плохо.

Я, всё-таки, сорвал «пауков» с их дел на один день, и они мне вынесли остывшие кирпичи на руках через болото. Перевёл с глиняного островка и Жиляту:

— Вот тебе кирпич, глина, песок. Давай печки делать.

— Эй! А помощник где? По ряду с тебя — подсобник должен быть.

А с помощником получилось смешно. Ещё одна маленькая догонялочка. Попался на глаза «альф». Ну, та длинномерная рожа, которой я, в своё время, на морду лица раков навесил. Парень после той истории как-то потерял своё лидерство в молодёжной компании. А как относятся молодые самцы к смещённому лидеру… Короче, пока тащили кирпичи через болото, его в эту, ледяную уже жижу, сбили. И посмеиваются:

— В ногах слаб, стоит нетвёрдо. Головёнку не держит, на сторону заваливается…

Предполагали, что и я эти насмешки поддержу, по старой памяти. Парнишка, конечно, завалился смешно. Ещё смешнее пытался выбраться. Но мне, этих мест и людей владетелю, всякие смердячьи глупые шутки… Велел, чтоб помогли, вытащили из грязюки. На подворье — дал отогреться да обсушиться, горяченького похлебать.

И предложил ему к Жиляте в подсобники пойти.

— А чего? Ремесло серьёзное. Абы где такому не выучишься. Это ж редкий случай, чтобы кирпичник — ты подумай — сам кирпичник! На двести вёрст — единственный! Тут вот, в нашей вотчине. И тебя возьмёт. По моему приказу и без всякой платы. Да такая удача и во сне не пригрезится! А нет… так другие сыщутся.

Жилята попытался капризничать:

— Сопляк он ещё, взрослого мужика давай!

— Да какие дела, Жилята?! Не гож парень — выгоним. Я тебе новых на выбор найду. С десяток. И молодых, и старых. А пока я искать буду — ты вещички свои собирай и давай назад, на болото. Согласен?

Тема показалась закрытой нам обоим.

Я уже несколько раз говорил: мир — вещь очень связная. За какую ниточку не дёрни — звон идёт как при воровстве Иван-царевичем молодильных яблочек. И хорошо, если поднятая тобой волна уходит за горизонта. Пока она земной шар обогнёт — глядишь, и спрятаться успеешь. Но чаще мир ведёт себя проще, непосредственнее. «Плюнешь в морду — драться лезет». Или, хотя бы, загадки подкидывает.

Мы с Жилятой как раз пытались решить, с каких печек начинать. У меня и часть боярской усадьбы поставлена, и кое-какие общинные строения выведены, и типовые крестьянские подворья на разной степени завершённости. Потихоньку-полегоньку, но я и специализацию развиваю, и конвеерность внедряю.

Так что, «с чего начать» — актуально. Понятно, любое моё предложение «мастером» отвергается. Ну просто потому, что моё. Тяжко так работать. Но другого у меня нет. И тут прибегает Трифена. Полуодетая. В смысле — без овчины на плечах. Холодно уже. Так-то мы с ней ночью в той медвежьей полости… не мёрзнем. Даже совсем.

Прибежала, отдышаться не может, встала рядом с нами, кулачки к груди прижала и молчит. Молодец, девочка, если не пожар и не война, то приличной женщине рот следует открывать только по вопросу мужчины. А, ещё — для еды.

— Что случилось?

— Там… Братьев моих привезли. Христодула и младших. Беда там.

Ну, кто бы сомневался. С твоим семейством — всегда беда. С каждым из вас. Но меня это порадовало: можно вздорного мастера оставить. После, как бы он не сделал, я ведь найду повод придраться. А то возомнил, понимаешь. Что ни слово — то поперёк. Ежели каждое смердячее рыло будет мне в моей земле перечить… Так, кажется, Аким это уже говорил.

В поварне сидели три мелких потомка покойного отца Геннадия, Хрысь и ещё какой-то мужичок. Вроде, я его в Невестино на поминках видел? Точно, хорошая у меня память на лица. Ну, люди добрые, у меня тут дел выше крыши, давайте излагайте. По-быстренькому.

По-быстренькому не получилось. Очередное следствие дел моих — меня догнало. Говорливое следствие.

После моего грабежа, учинённого на подворье упокоенного мною же Невестинского попа, и интимной брижки вдребезги пьяной вдовы-попадьи, вдовица принялась распродавать оставшиеся активы, собираясь уйти куда-то к родне. Естественно — по реке, естественно — до ледостава. Завершив распродажу, попадья договорилась с проходящими лодейщиками, и устроила, напоследок, отвальную для односельчан. Погуляли здорово. Так, что среди ночи подворье полыхнуло. Из-за общей сырости пожар на соседние дворы не распространился, гости успели выскочить, детишки вообще у соседей ночевали, но вот попадья…

— Вся обгорела. Быдто головешка какая. Земля ей пухом.

Лодейщики, повздыхав на пепелище, быстренько свалили. Пока не начались вопросы о уже полученном задатке.

Часть подготовленного к отправке майна погорела или исчезла.

— Да и твоего серебра не сыскали. Ну, которым ты, боярич, с попадьёй за поповское-то барахло расплачивался.

Вот и причина. Причина пожара. Я так старательно делал многозначительное лицо, когда меня пейзане расспрашивали: почём я столько поповского майна купил? Кого-то из односельчан, похоже, жадность задавила. «Всё пропало! Клиент уезжает! Гипс снимают!». Значит, не лодейщики — им было бы проще придавить семейство по дороге и просто забрать всё. А кто? Вот этот мужичок, который представляется соседом поповского семейства и благодетелем сироток? Он привёз мальчишек к «Паучьей веси» и теперь, сокрушённо вздыхая, рассказывает мне эту историю. Однозначно идентифицировать эмоции по столь заросшей морде… Кое-какая хитроватость во взгляде… предположительно, недоказуемо… Как и моя гипотеза о поджоге. А оно мне надо? Мозги выкручивать? Поиск улик, сбор показаний, представление доказательств… Не моя деревня, пускай сами.

— Ты тогда сказал… ну, когда с села уходил… что «сестра нужна богатая». И что мне через сестрину… ну, «сухарик обломится». Вот по твоему слову и получилось. Прими нас, христа ради. Господине.

Христодул, мрачно смотревший в пол во время всего предыдущего рассказа, тяжко вздохнул, и опустился передо мной на колени, привычно уперев лоб в утоптанный пол нашей поварни. Оба его младших брата, начав уже поскуливать и ныть, последовали наглядному примеру. Остальные… Невестинец и рот открыл:

— Дык… эта… как это «по слову»? Он чего, всё наперёд предсказал?!

Тяжёлый, исподлобья, взгляд Хрыся. Внимательный, напряжённый — Домны из-за печки. Меня постоянно проверяют, оценивают. Насколько ты, «Зверь Лютый» — «муж добрый»? Насколько на тебя, на твои таланты, доброту, удачу можно положиться? «А на что ты годен?…». Можно ли тебе — верить? Можно ли — в тебя верить? Или просто терпеть, как явление природы, как мелкое неудобство? Достоин ли ты, господин и владетель, чтобы эти смерды и холопы, были преданы тебе душой? Или так, «спустя рукава», «пронесло нашего дурня мимо — и ладно»?