Людмила Музыка - Сын герцога (СИ)

– Я прошу вашего прощения, милорд.

– За что?– поинтересовался Джай.

– Я сделаю все возможное, чтобы мои эмоции больше не беспокоили вас,– ответил эльф.

Джай с трудом подавил очередной тяжелый вздох. Не смотря на то, что он знал Лара уже два года, мог читать его мысли и видел его сны, иногда он совершенно не понимал этого эльфа. Но в любом случае, собирался сказать Лару то, что должен был.

– Это я хотел сказать тебе… мне жаль, что так произошло. Я сделаю все возможное, чтобы подобное не повторилось.

Теперь уже Лар посмотрел на юношу с недоумением (похоже, сейчас они оба не понимали друг друга).

– Милорд, вы имели полное право отдать приказ.

"Я себе не давал такого права",– подумал Джай. А вслух спросил:

– Тогда почему ты так злился в прошлый раз?

Он и сам знал, что ему не стоило задавать этот вопрос. Но раз уж они перешли на личности, нужно было расставить все точки над "и". Лар выпрямился, а потом, выделяя каждое слово, произнес:

– Моя жизнь принадлежит вам, и вы в праве распоряжаться ей по своему усмотрению.

Его лицо оставалось бесстрастным. Причем на этот раз, Лар оставался совершенно спокойным не только внешне. До Джая не донеслось даже отголосков чужого раздражения, только тень глухой тоски обреченного, уже давно смирившегося со своей участью. Эльф говорил то, что думал. Потому что не мог по-другому – его учили думать именно так…

– Но я не хочу распоряжаться ничьей жизнью,– ответил Джай, но потом замолчал и оглянулся на Лара.

Тогда в Караше он приказал эльфу не вмешиваться потому, что не хотел, чтобы тот рисковал своей жизнью из-за него. Он знал, что проклятый поводок снова заставит Лара жертвовать собой ради его спасения, и не мог, не хотел допускать этого. Но в тот момент, когда юноша отдал приказ, он именно "распорядился чужой жизнью". И злополучный поводок был совершенно не причем. Потому что Джай сделал все сам. Он лишил Лара права выбора, то есть снова указал эльфу на его место (словно, тот мог об этом забыть). Не удивительно, что тот так долго злился на него. Джай и сам бы себе такого не простил.

Словно прочитав его мысли, Лар едва заметно улыбнулся и произнес:

– Все в порядке, милорд.

Джай подавил нервный смешок. На месте Лара он возненавидел бы себя, а эльф еще старался его успокоить. И, наверное, именно поэтому юноша решил быть честным до конца.

– Я действительно не могу разорвать этот проклятый поводок.

– Я знаю,– еще раз улыбнулся эльф.

Но на этот раз его улыбка была немного грустной и какой-то понимающей. И Джай почувствовал себя ребенком, которого пытался утешить умудренный опытом взрослый. Впрочем, не смотря на то, что внешне Лар казался его ровесником, ему исполнилось уже семьдесят пять лет (для человека – настоящая старость). И он действительно был намного старше Джая, причем не только по количеству прожитых лет…

А на следующий день в Итиль Шер вернулся великий хаган. Никакой официальной церемонии по поводу возвращения правителя не устраивали. А если и устраивали, то Джая на нее не пригласили. Зато ближе к середине дня их с Ларом вызвали в личные покои хагана.

Комната, в которой они оказались, напоминала рабочий кабинет герцога ар-Сантара: большой стол, несколько кресел. Ничего лишнего или отвлекающего внимание. Впрочем, Джай не присматривался к особенностям обстановки. Гораздо больше его интересовали собравшиеся здесь люди. Из них молодой лорд знал только Райна, который устроился в своем кресле с видом человека, приготовившегося наслаждаться незабываемым зрелищем. Двух других степняков Джай видел впервые.

Первому на вид можно было дать лет двадцать – двадцать пять. Длинные волосы, собранные в традиционный хвост указывали на его высокое положение. Джаю хватило одного взгляда, чтобы определить, что перед ним еще один из сыновей хагана. Незнакомец был очень похож на Райна. Правда, их сходство было только внешним. Потому что Райн не стал бы на него смотреть с такой смесью ярости и презрительного высокомерия, даже если бы они были врагами.

Второй степняк был старше. На вид ему можно было дать лет тридцать – тридцать пять. Но его выдавали глаза и тонкие сеточки морщинок, прячущихся в уголках глаз. Впрочем, Джая поразило не это. Увидев этого человека, юноша неожиданно понял, как будет выглядеть он сам через пару десятков лет (если к тому времени ему все-таки удастся повзрослеть). У незнакомца были такие же черты лица, такие же волосы и даже цвет глаз у него был точно такой же. Отличия были, но небольшие. Кожа степняка была темнее, чем у него. Линия подбородка казалась немного тяжелее, а его скулы были более резко очерчены. К тому же степняк был выше Джая и шире его в плечах. Но, даже не смотря на это, они были поразительно похожи.

– Я рад, что мы встретились, сын моей дочери,– произнес степняк.

А юноша, наконец, сообразил, кого видит перед собой. А именно – великого хагана, правителя детей степи и собственного деда.

Джай не поверил собственным глазам. Если хагану исполнилось семьдесят лет – тот никак не мог выглядеть тридцатилетним. Даже с помощью магии не возможно было сохранить молодость так надолго. Пытаясь найти ответ на мучавший его вопрос, сын герцога по привычке оглянулся на Лара, и замер, пораженный собственной догадкой.

О том, что в его жилах текла эльфийская кровь, Джай знал еще два года назад. Но он и не подозревал, что унаследовал ее не только по отцовской линии. Ведь в Итиль Шер жили эльфы, а это означало, что его дед вполне мог оказаться… На эльвандаре было слово, имевшее подходящее значение…

– Лешеаль…

Наверное, Джай произнес его вслух, потому что хаган едва заметно поморщился. А сбоку донеслось насмешливое хмыканье Райна.

– Тебе не мешало бы проявить хоть немного почтительности,– надменно произнес молодой степняк, имени которого юноша пока не знал.

Но прежде чем Джай успел как-то отреагировать на его слова, раздался голос хагана.

– Асиэль, я не разрешал тебе говорить,– сказал он. И хотя его голос звучал спокойно и даже как-то отрешенно, в нем было столько подавляющей властности, что молодой степняк мгновенно замолчал. Зато на Джая эти интонации произвели совершенно противоположное впечатление: заставив его прийти в себя и сосредоточиться (так на него действовала манера общения герцога ар-Сантара). Мысленно напомнив себе о том, кто он и где находится, Джай согнулся в вежливом поклоне и произнес:

– Приветствую тебя, владыка степи.

Хаган коротко кивнул ему в ответ и указал на два незанятых кресла. Джай послушно сел в одно из них, а эльф встал у него за плечом, привычно отступив на шаг. Владыка степи никак не отреагировал на это. Зато Асиэль посмотрел на Лара с плохо скрываемым удивлением, но, помня приказ хагана, он промолчал.