Юлия Федотова - Наемники Судьбы.Пенталогия

Для удовольствия сильфиды решено было сойти с дороги и сделать большой переход лесом. Но сначала следовало запастись едой.

– Вон поселок, – показала Меридит, – надо зайти и чегонибудь добыть.

– Может, лучше поохотиться в лесу? – осторожно спросил эльф.

– И не пытайся! Он этого не допустит, проверено годами! – Сильфида кивнула на Хельги: – Он будет распугивать дичь, сбивать твою стрелу на лету, а потом говорить, что ты сам косой. Он только рыбу дает ловить.

Аолен снисходительно усмехнулся про себя. Еще никому никогда не удавалось сбить стрелу эльфа, даже пущенную из безобразного человечьего лука. Эльфы – непревзойденные стрелки, это всем известно…

– Зайти ночью и взять что надо, – упрямо твердила Энка, – или на обоз напасть.

Девица уже давно провожала обозы нехорошим взглядом.

– Помоему, лучше не обострять ситуацию, – возразила диса. – И без нас вокруг демон знает что творится. Купим как порядочные, и все.

– На что купим? Натурой расплатимся?

Меридит незаметно пнула подругу ногой, косясь на эльфа, и вдруг, ко всеобщему удивлению, добыла из кармана довольно объемистый кошель:

– Вот!

– Где взяла?! – подскочила Энка.

– Часть – еще в Уэллендорфе, у квартальных, часть – в том селе, где еду брали. А это, – она показала несколько крупных золотых монет, – это вы вчера спали, а я у одного проезжего тысячника прямо из кармана… – Она посмотрела на Аолена и смутилась. – Заклинание такое есть на золото. Я просто проверяла, действует или нет.

– Порядочная ты наша! – умилилась Энка.

Идти за покупками всей компанией не решились. Эльфийская природа Аолена была слишком очевидной. Хельги вновь ожесточенно доказывал, что на эльфа непохож вовсе, и вообще, народ в здешних краях толковый, сприггана от эльфа отличить сумеет, но и его оставили в лесу. Энка же с Меридит, пока не давали волю рукам, вполне могли сойти за человечьих девчонокмаркитанток. Правда, диса была высоковата, а сильфида – очень уж рыжая, но «мало ли каких странных людей не бывает», как мудро заметила последняя.

Село оказалось большим, как целый городок, и богатым. Здесь даже крыши крыли черепицей, а не тростником или соломой. Прямо вдоль тракта раскинулись торговые ряды.

Девицы быстро загрузились провизией в ближайших лавках, и совсем уж было собрались уходить, но наткнулись на трактир.

– Я пива хочу, – сказала Меридит.

Энка тоже хотела пива, вернее, она хотела подразнить Хельги, что пила пиво, а он – нет.

Грязноватый трактир был битком набит солдатами, по всему видно – новобранцами. Юные, бритые, развязные, они неумело напивались, хвалясь друг перед другом дурной хмельной удалью. Появление двух девиц вызвало у малолеток целую бурю восторга.

– Эй, крошки! Вы откуда? Нука давайте к нам! Ах какие! – вопила пьяная солдатня.

Меридит раздраженно фыркнула. Тот, кто назвал ее «крошкой», едва доставал дисе до плеча.

– Ну что, порезвимся, а? – подлетел самый бойкий, ухватил ее за руку, хотел обнять, но не смог, упал. Окружающие вообразили, что спьяну.

– Может, и правда того… погуляем? – засомневалась Энка. – Смотри, вон тот, рыжий, вроде ничего.

Меридит отрицательно покачала головой:

– Заразу подцепим. Это же регулярные отряды из герцогств.

– Какая зараза?! Это же крысенята! – Так называли новобранцев в среде Белых Щитов.

– Нас ждут. Пошли.

– Можно подумать, это так долго! – проворчала Энка, но все же двинулась к выходу.

Не тутто было! Девиц взяли в кольцо – не хуже чем упыри.

– Ну и что делать? – Энка аккуратно отпихивалась от ближайшего солдата, не желая ему слишком навредить. Он ей понравился.

– Бить, что еще? – рявкнула диса.

Она здорово разозлилась. Ее, сотника Кансалонской гильдии, обложили, будто трактирную девку, бритые крысенята! А у дурной сильфиды одни развлечения на уме! Нет бы сразу уйти! А теперь вот придется перебить кучу народа, потому что они ее уже достали!!!

Все это она и высказала дурной сильфиде на атаханском наречии, ставшем едва ли не официальным языком наемников. Она никак не рассчитывала, что ктонибудь из присутствующих ее поймет. Но такой человек нашелся. За столом в углу дремал никем не замеченный старый капрал, приставленный приглядывать за сопливыми вояками.

Услыхав атаханскую речь, он подскочил, растолкал своих подопечных и вытаращился на девиц. Так и есть! У каждой на шее блестел медальон, – капрал знал, хорошо знал такие медальоны. Знал, кому позволено их носить и что способен сделать обладатель подобной вещицы с вверенным ему, капралу, контингентом, если как следует разозлится.

Капрал действовал решительно: вытянулся перед девицами во фрунт, взял под козырек, а потом при помощи грязной площадной брани очистил трактир от перепуганных подчиненных.

– Засветились, – прокомментировала диса.

Энка состроила обалдевшему трактирщику козью морду. С тем и удалились.

Выслушав рассказ о происшествии в трактире, эльф ужаснулся низости людей, грязно нападающих на беззащитных девушек («Они ведь считали их беззащитными!»), Хельги, наоборот, повеселился, а потом предложил поскорее убираться в лес.

Скоро они углубились достаточно далеко в чащу, чтобы можно было не опасаться возможного преследования.

Лес им понравился: светлый, стройный, почти без подлеска. Ни бурелома, ни злых колючек, ни гнилых болотин – приятный, ухоженный лес.

– Хорошо! – Энка развалилась во мху, толстым слоем заполнившем канавку. Мох пружинил, будто настоящий шерстяной матрас.

Путники успели плотно поесть и отдохнуть, прежде чем начались новые неприятности. Едва они отошли на сотню шагов от места привала, их остановили.

– Замри! Ни шагу дальше! – скомандовал звонкий голос откудато сверху.

Среди ветвей огромной сосны обнаружился стрелок. Эльф был облачен в маскирующие одежды, цветом сливавшиеся с хвоей. Хорошо заметна была только сверкающая стрела, готовая в любую секунду сорваться и поразить цель. Эльф заметно нервничал.

– Да стоим мы, стоим, не дергайся! – без особого почтения крикнула Энка. – Чего тебе надо?

– Никто из людей не смеет более переступать границу нашего леса! – В голосе стража звучал металл. – Вас ждет суровая кара!

– Где ты видишь людей? – возмутилась сильфида, она явно решила взять на себя переговоры. – Глаза протри, если не совсем слепой.