Юлия Федотова - Наемники Судьбы.Пенталогия

Бывший наставник обрадовался такому ответу:

– Вот видишь! А мне ты предлагаешь примерно то же самое по ощущениям и хочешь, чтобы я съел!

– Фуу! Гадость! – скривилась Ильза. – Зачем ты такое придумал?!

– В назидание! – не смутился подменный сын ярла.

– Аа! Так вот к чему был разговор! – с некоторым запозданием сообразил Рагнар. – А ято думал, что это ты несешь? Спятил малость, что ли?!

– Знаешь, Хельги, нестандартность твоего мышления порой граничит с патологией! – осудила Энка. – А еще культурное существо! Как тебе в университете студентов доверяют?

Гном хихикал, эльф помалкивал и краснел.

Меридит неаппетитное сравнение тоже не понравилось, и если бы другие промолчали, она не преминула бы сказать брату по оружию все, что о нем думает. Но теперь она поспешила встать на его защиту:

– А нечего его провоцировать! Так и норовите бедному всякую дрянь скормить: то отвар, то Учителя! Естественно, он вынужден защищаться!

– И всетаки это сравнение некорректное! – настаивала сильфида, радуясь возможности поспорить, да еще на такую скользкую тему!

– Просто ты никогда не ела чужие сущности!

– Да уж! Боги миловали! – признала поражение девица. И поторопилась сменить тему. – Делатьто что будем?

Решили довольствоваться малым – незаметно красться следом. Уже близится ночь, темнота надвигается с востока, синими языками туч слизывает розовые краски заката… Скоро одинокому путнику придется остановиться на ночлег, и тогда они просто, поворовски, стащат у него Грааль.

– Если только он не установит защиту, – скептически заметил Орвуд.

– Не должен, – успокоил Хельги. – Гастон Шин говорил, он на любой мелочи Силу экономит. А уж после того как поистратился в Кансалоне, тем более поскупится. Он теперь, наверное, и в астралто лишний раз боится заглянуть!

– Ну будем надеяться, что ты прав!

Хельги не ошибся, но это им не помогло. Учитель не стал останавливаться, он провел в пути всю ночь. Шагал и шагал как заведенный, не зная усталости, не страшась темноты. Преследователи вновь начали поговаривать о нападении.

– Подождем, – уговаривал Аолен, самый терпеливый из всех. – Возможно, он просто побоялся, что на него, сонного и беззащитного, нападут те твари, что охотятся в темноте, и решил отложить отдых до рассвета? Может быть, днем нам повезет больше?

Не повезло.

Следующий день уже начинал клониться к закату, когда впереди на дороге Учитель заметил несколько фигур, движущихся ему навстречу. Это они! Его ученики! – безошибочно подсказало чутье.

Он один видел юных Странников – преследователи были слишком далеко. В открытой степи почти нет укрытий, подходящих для слежки, поэтому они старались выдерживать дистанцию и отставать настолько, чтобы только не выпустить из виду ту маленькую темную точку, в которую превратился ушедший вперед Учитель.

К тому же дорога в том месте делала поворот, огибая огромный курган, и все, что происходило с этой минуты, было скрыто от их глаз.

Старик прибавил шагу, и скоро магическая связь стала не нужна, хватало обычного зрения – с некоторых пор оно, хвала Граалю, заметно улучшилось, стало острее, чем в молодости.

Он ясно видел всех четверых мальчиков… Но что это?! Руки у каждого связаны за спиной, ноги спутаны веревками… А вот и охранник – крупная дева с аттаханским копьем!

– Ах, демон тебя побери! – с раздражением подумал маг, прицеливаясь посохом. – Опять лишние затраты!

Амазонка как подкошенная рухнула у обочины. Удар той силы, на какую расщедрился будущий бог, не мог убить взрослое существо. Эфиселия была только оглушена, но пленники обрели свободу.

– Учитель! – вскричал Эолли, бросаясь вперед. – Он пришел за нами! Он вернулся!!!

Гастон Шин, сияя улыбкой, обернулся к другу, воскликнув победно:

– Вот видишь! Что ты на это скажешь?!

И снова бледные губы Корнелия растянулись в той неприятной усмешке, что так не шла его милому, открытому лицу.

– Скажу, что даже самый прозорливый маг не в состоянии похоронить сам себя, да еще с соблюдением всех ритуалов. Ему не обойтись без нас, вот он и вернулся. Этого следовало ожидать.

– Ты все еще болен, – вздохнул Гастон Шин и устремился вслед за Септимом и Эолли.

Они бежали навстречу со счастливыми до глупости лицами, неловко ковыляя на спутанных ногах. Спотыкались, падали… И новая волна глухого раздражения захлестнула профессора. Он вдруг остро почувствовал, как надоели ему эти четверо! Нерасторопные, недоученные, слабые – они превратились в настоящую обузу! За истекшие три дня он даже не заметил отсутствия учеников, – вот если бы и дальше можно было обходиться без них!

И вот они наконец приковыляли, задыхаясь от бега. Он едва успел разрезать их путы, как они тотчас повалились в пыль на колени и стали хватать за руки, за полы одежды и целовать. Они наперебой несли какуюто восторженную околесицу, называли его своим богом…

Раздражение переросло в злость. Жалкие сопляки, так и не ставшие мужчинами! Чуть не по двадцать лет парням, к чему эти бабьи истерики?! А этот Корнелий, он чего ползет, не поторопится? Думает, его одного станут ждать?!

– Все! Все, хватит, говорю! Хватит скулить! – Маг грубо вырвал полу своего плаща из рук Септима. – Поднимайтесь, нам надо спешить. Мы уходим!.. А ты чего ждешь? – напустился он на Каззеркана, замершего шагах в пяти. – Поторапливайся!

И вдруг…

– Я не пойду с тобой, Учитель, – сказал юноша тихо дрогнувшим голосом.

Тот даже опешил:

– Это что за новость?! Хватит болтать, у нас нет времени на глупости.

– Я не пойду за тобой. – Голос юного мага окреп. – Учитель, мы затеяли дурное дело! Оно не принесет счастья Миру! Я чувствую Зло! Учитель, все изменилось…

Ярость вспыхнула в душе мага холодным, белым факелом. Как смеет это ничтожество перечить ему?! Что за дикие идеи завелись в его безмозглой голове? Откуда?! Кто позволил ему рассуждать о добре и зле?!

– Ты стал другим, Учитель!

Именно этой фразой несчастный Корнелий Каззеркан вбил последний гвоздь в крышку своего гроба.

Профессор обвел присмиревших учеников жестоким, незнакомым взглядом, спросил грозно:

– Кто из вас думает так же?

Юноши отпрянули – таким они еще не видели своего бога! Зашелестели вразнобой: