Павел Марушкин - Зимние убийцы

— У меня подобная наглость просто в голове не укладывается.

— У меня тоже. Он уложил всех на пол и забрал оружие. На этом бы всё и закончилось, но уже в дверях мерзавцы столкнулись с возвращавшимися оперативниками — и, не колеблясь, открыли стрельбу. Двоих убили на месте, ещё двоих ранили.

— С их стороны есть потери?

— Нет. Говорят, правда, одному попали в руку, — кисло заметил инспектор. — Но это не тот выстрел, которым можно похвастать. Вообще, всё произошло очень быстро…

— Быстрота и наглость, — пробормотал я.

— А? Что?

— Так, ничего… Вспомнил одну историю. Хотите совет, инспектор?

Элисенварги хмуро поглядел на меня.

— Ну?

— Возьмите под наблюдение все пути, ведущие в Хрустальные горы. Думается мне, негодяи не будут больше искушать судьбу и отправятся домой.

— Но почему…

— Вы уже читали дневник? — перебил я. — Если нет, поинтересуйтесь. Думаю, вы придете к тем же выводам, что и я.

Денег у меня больше не было, и чтобы нанять диномобиль, пришлось просить в долг у Лакси. Я вернулся в «Тихую гавань». Кваки вывел на свет Эльзу. Движения её были медленны, лицо и руки казались сделанными из полупрозрачного желтоватого воска. Вместо запаха её духов моих ноздрей коснулись тяжелые ароматы бальзамических составов. Она была облачена в длинную, до пола, бесформенную хламиду из грубой ткани. Я взял её за руку. Тонкие пальцы были холодны, как лёд. Глаза выцвели; вдобавок, она всё время смотрела прямо перед собой — такой взгляд бывает у слепых.

— Милая… — прошептал я. Она не ответила.

— Пройдет ещё несколько дней, прежде чем она начнет реагировать на окружающее, — вполголоса сказал Кваки. — Ты должен оградить её от шума, яркого света и чужого внимания. Всё это теперь мучительно для неё. Место, где она будет находиться, должно быть прохладным и в меру влажным. Да, Эд… — он помедлил. — Я надеюсь, ты понимаешь… Она — лишь тень той женщины, которую ты любил. Дорогая тебе тень, но не больше. Ты можешь даже почувствовать, что стал для неё совсем чужим. Смерть сильно меняет фро… Всех. Но ты в любом случае теперь ответственен за неё.

— Пойдем… — прошептал я.

Она не двинулась с места. Я обнял её за плечи и мягко повлек вперед — лишь так она могла передвигаться.

Я отвез Эльзу в её особняк, усадил в кресло — а сам устроился рядом, поглаживая её ладонь. Я разговаривал с ней — о разных пустяках; обо всем, что придет в голову. Потом какой-то болван принялся трезвонить в дверь. Я не стал даже спрашивать, кто там — просто открутил колокольчик и вернулся к Эльзе…

Я был при ней неотлучно — этот день, и весь следующий. Не выходил на улицу, не открывал на стук. Меня вообще не заботили дела тех, кто остался там, снаружи. В нашем маленьком мире было место только для нас двоих. Моя возлюбленная молчала — но я чувствовал, что она слышит и понимает меня. В какой-то момент я почти поверил, что всё станет, как раньше… Конечно, это была всего лишь иллюзия — душевная боль просто утихла на время, чтобы вскоре возобновиться; но я был благодарен судьбе и за эту жалкую передышку. Наконец, пришла пора прощаться.

— Я вернусь, как только смогу, — пообещал я.

Быть может, мне показалось — но её пальцы чуть заметно дрогнули в моих ладонях.

Он поджидал меня на улице, зябко кутаясь в своё щегольское короткое пальто. На этот раз Слэп не стал пользоваться «невидимостью», напротив — демонстративно маячил напротив особняка.

— Я так и думал, что вы здесь, — сказал он вместо приветствия. — Пойдемте, Эдуар. Господин Ло прибыл в город, как только узнал о случившемся. Он хочет вас видеть.

Желание это отнюдь не было взаимным — но я не мог отказаться от встречи хотя бы из соображений порядочности. В конце концов, на воскрешение Эльзы я истратил и деньги, принадлежавшие старому Эддоро. Не самый лучший поступок с точки зрения профессиональной репутации — но, по крайней мере, у меня хватит совести честно заявить ему об этом.

Я ожидал, что встреча состоится в одном из офисов «Эддоро и сыновей», однако Слэп отвез меня к кафе Лакси. На дверях заведения красовалась яркая табличка: «Извините, закрыто на банкет» — не знал, что у моего друга есть такая… Старик сидел за столиком, и не один. Двоих фрогов я не знал. Присутствие Маржа было вполне понятно — водитель и дворецкий; а вот последнего я никак не ожидал увидеть. Сторож Эрхенио — всё в том же драном свитере, в котором я видел его последний раз. Он одарил меня хмурым взглядом.

— Здравствуйте, Эдуар, — сказал Ло Эддоро. — Присоединяйтесь к нашей компании. Марж…

— Я буду в ресторанчике за пару кварталов отсюда, — в голосе дворецкого сквозила обида: ещё бы, патрон вновь выставляет его! — Если понадоблюсь, сразу пошлите кого-нибудь…

— Господа, будет лучше, если вы сдвинете несколько столиков вместе. Полагаю, наш хозяин не станет возражать: всё равно посетителей больше не будет. Я арендовал это место до вечера. Господин Юнгельсельги, я вас более не задерживаю…

Я адресовал Лакси изумленный взгляд: выставить моего друга из его собственного заведения — это что-то неслыханное! Он чуть смущенно пожал плечами. Ага, значит, старый Ло заплатил достаточно, чтобы терпеть такие издевательства… И потом, Лакси знает — я всё равно расскажу ему обо всём.

— Эдуар, мы слышали о постигшем вас горе, — начал старик. — Не люблю пустых утешений. В конце концов, я сам наслушался их достаточно, причем совсем недавно. Просто знайте, что я скорблю вместе с вами. И… Это прозвучит жестоко, но думаю, вы теперь понимаете меня гораздо лучше, чем раньше.

Я молча склонил голову.

— Маржа и Эрхенио вы знаете, — продолжил Эддоро. — Позвольте представить вам господ Жангро Квирри и Скета Эль Талги.

Невысокий крепыш и суховатый господин в пенсне кивнули.

— Господин Квирри — родной дядя безвременно почившего Сато Квирри…

— Убитого! — резко перебил Жангро. — Убитого проклятым маньяком!

Молодой клерк, вспомнил я. Тот самый, на смерть которого мы приехали вместе с Югбеном Нехабой.

— Убитого, — спокойно согласился Эддоро. — А господин Эль Талги — двоюродный брат Эвии Ленненган, постоялицы зимнего отеля при общественных купальнях… Бывшей постоялицы.

— Начинаю понимать… — прошептал я.

— Совершенно верно. Я собрал вас здесь, чтобы поговорить о правосудии, господа. О праве судить — а оно есть у каждого из нас! Это давняя и славная традиция нашего народа! — возвысил он голос. — Если те, кто призван хранить и защищать нас, оказываются бессильны, мы берем правосудие в свои руки, выносим приговор и исполняем его тут же, на месте, без лишних формальностей!

— В Метрополии это называется суд Линча, — заметил я.