Максим Раевский - Последыш Древних

После этого Агликано подошел к казарме наемников. Внутри было полторы сотни вольных бойцов, и они собирались драться до конца, каким бы он ни был. Поэтому на предложение капитана сложить оружие наемники ответили нецензурной бранью, вспомнили его матушку и всю родню, а затем обозвали любимца дам Агликано педерастом, и капитан приказал их сжечь.

Штурмовики из второго взвода действовали не колеблясь. Прижимаясь к стенам, они подкрадывались к бойницам, поджигали фитили и кидали внутрь стеклянные бутылки. А дальше просто. Жадная огненная смесь пожирала все, чего касалась, и спасения от нее не было.

Пожар разгорался быстро. Пламя стало вырываться наружу и наемники закричали. Кто-то ругался, кто-то молился богам, самые отчаянные пытались выбраться через вход, а иные пробовали пробить потолок и выскочить на крышу. Но все было зря. Проклятья оставались всего лишь словами. Боги на помощь не спешили. Смельчаки погибали. А потолок был крепким и выдержал.

Вскоре казарма запылала по-настоящему и через несколько минут крики погибающих людей стихли. Дым забил наемникам легкие и многие задохнулись еще до того, как к ним подобрался огонь. И, честно говоря, я поступил бы иначе. Можно было обложить казарму хворостом и выкурить наемников — так проще. Но Агликано решил иначе, возможно, хотел опробовать огнесмеси в реальном бою и это его право.

После этого, удостоверившись, что опасности от вольных бойцов больше нет, капитан погнал штурмовиков на крепостной двор, а мой взвод отправил в подземелья. Для нас еще ничего не закончилось. Ночью подойдет стая кровососов, а они противник серьезный, особенно под руководством опытного вожака.

Подземелья Дер-Вагата впечатляли. Множество комнат и просторных залов, галерей, переходов и отнорков.

Было видно, что строители работали всерьез и труда вложили немало. Ведь первоначально, когда первые правители Рубайята еще имели реальную власть и по настоящему готовились к большой войне с Мореей, планировалось, что в подземельях крепости будут организованы продовольственные склады и госпиталь для раненых. Но затем Рубайят рухнул в пучину хаоса, и были созданы Вольные отряды, которые не подчинялись королю. Каждый пограничный феодал был сам по себе, и крепость оказалась в руках баронов Панвербоков, которые получали деньги от наших ушастых недругов из эльссарских лесов. Поэтому госпиталь остался лишь на бумаге и продовольствие не подвезли, а подземные помещения пустовали до тех пор, пока не появились вампиры. Для них покойный барон Панвербок, который мечтал пройти инициацию и стать вечно живым мертвецом, оборудовал специальные помещения. И кровососы, которым он скармливал рабов, частенько гостили у него перед тем как отправиться на охоту в Морею.

Впрочем, сейчас это уже неважно. Барон мертв, крепость под нашим полным контролем, а ночью в Дер-Вагате появятся вампиры. И, осмотрев подземелья, капитан Агликано и маги организовали для них ловушку.

Кровососы приплывут на лодках по реке и подадут световой сигнал — это предосторожность на тот случай, если морейцы уже взяли крепость в кольцо или заслали за стены своих шпионов. Полусотник Эгро ответит условным сигналом и рабы откроют подземный ход. После чего вампиры проникнут внутрь и вот тут-то они и умрут, по-настоящему. Заранее закрепленный в тоннеле артефакт обвалит подволок, кровососы окажутся в одном из залов и чародеи накроют монстров мощным потоком искусственного солнечного света. А потом останется только собрать трофеи и рота капитана Агликано, который был уверен, что вскоре станет майором, запишет на свой боевой счет несколько вампиров.

В общем, так это должно было произойти, и после осмотра подземных сооружений, уже под вечер, мы вышли на поверхность. Перед беспокойной ночкой следовало хотя бы немного отдохнуть и, определив свой взвод на постой в донжон, я умылся, переоделся и упал на топчан, который использовался крепостными караульными. Однако горячка боя и пролитая кровь давали о себе знать, и сон не приходил. Глаза слипались, и постоянно накатывала дрема, но покоя не было. А тут еще и запахи, которые проникали в донжон, мешали. Смесь из дыма, паленой шерсти и сырой крови, на которую со всей округи слетались вороны. Все это беспокоило и я сел на топчан.

Воины думали, что я уже сплю и разговаривали. А я прислонился к прохладной каменной стене и прислушался к их беседе.

— Неплохо сегодня повоевали, — сказал сержант моего взвода, Шенни Амур, потомственный вояка в четвертом поколении.

— Да, — ему ответил Юссир, с которым они крепко сдружились и имели общих знакомых. — Врагов накрошили под тысячу, не меньше, и крепость взяли. А потеряли человек шестьдесят, если с теми, кто на дороге полег, считать.

— А твой-то, воспитанник, молодец, — в голосе Шенни Амура промелькнули веселые нотки. — Бравый воитель. Как давай мечом махать и магией плеваться, только головы отлетали.

Он говорил обо мне и Юссир усмехнулся:

— Так и есть, молодой Руговир себя хорошо показал. Это все видели. Но я его не воспитывал. Парня отец готовил и северные следопыты. Вот он себя и показывает, во всей красе. Только горяч больно — жаль будет, если голову сложит.

— Но ты-то его прикрываешь, почти всегда рядом.

— Мне за это деньги платят. И, надо сказать, друг мой Шенни, неплохие. Считай, второе сержантское жалованье.

— Деньги это хорошо, — Амур помедлил и сказал: — А вот интересно, какая нам награда за крепость выйдет.

— Давай прикинем, — предложил Юссир и продолжил: — Во-первых, жалованье, три альго рядовому штурмовику и пять сержанту. Во-вторых, тройные боевые. В-третьих, премиальные за захват стратегического объекта, еще одно жалованье. Итого: в конце месяца двадцать золотых. Неплохо. А если ротный к награде представит, а он это сделает, то еще и наградные.

— В самом деле, неплохо. Теперь бы еще до конца войны дожить и взять у полкового казначея, что причитается.

— Доживем, дружище. Обязательно. А потом еще и землю в собственность получим.

— А кто на ней работать станет? Лично я, не пахарь и не садовод. Поэтому в земле ковыряться не собираюсь. Мне бы на террасе небольшого уютного домика сидеть, пиво попивать, да за крестьянами наблюдать. Вот это по мне.

— Не вопрос. Работать станут местные жители. За деньги или из-под палки. Ты обратил внимание, что Агликано приказал освобожденных рабов разделить?

— Нет.

— А зря. Рабов в крепости человек двести, но свободу получили только морейцы. Да и то, предварительно. А паспорт они получат лишь после проверки, когда их личность будет подтверждена. А остальных никто освобождать не собирается. И если так пойдет дальше, то у нас могут узаконить рабство, но только в отношении чужеземцев, которые не являются поддаными Великой Мореи.