Настя Левковская - Прятки без правил

— Да пожалуйста, — фыркнул он и любезно убрал руки.

А я… с громким воплем полетела вниз. Резко распахнула глаза и ничегошеньки не увидела! Мамочки, мы что, уже на перекрестке?! Да поймай же меня, зараза рыжая!

— Как пожелает прекрасная дама, — промурлыкали мне на ухо, и на талии опять сомкнулись руки.

— Ты…ты… ты… — задыхаясь от гнева, прошипела я.

— Да-да-да, — рассмеялся этот мерзавец, усаживая меня себе на колени. — Псих, гад, сволочь и все остальное. Ты повторяешься, Али-и-иса.

Связно думать в такой близи от его тела было сложно. Чертовски сложно! Как-то неправильно я на него реагирую. Бояться должна, шарахаться… А вместо этого меня к нему тянет с такой силой, что едва удается мозги на месте удержать. Самое интересное — ведь поцелуй с Альминтом тоже мне понравился. Но не до такой степени!

Ой… Надеюсь, последнюю мысль Сфинкс не уловил. А то будет мне сейчас полное а-та-та.

— Я тебе просто нравлюсь, малышка, — вкрадчивый шепот обжег ухо. — Признайся в этом себе и расслабься, наконец.

Значит, артефакт работает, как надо. Это хорошо. А вот то, что я опять дрожу, и не от страха — очень, очень плохо!

— Может, ты отодвинешься? — буркнула недовольно, пытаясь справиться с распоясавшимся либидо.

— Но тогда ты упадешь, — печально проинформировало меня это рыжее недоразумение. — Для твоего же блага, Али-и-иса, сиди спокойно.

И хлопнул меня по пятой точке, гад зубастый!

Взвизгнула и шарахнулась, пытаясь вырваться из объятий. Да я такими темпами сама скоро спячу, основательно и безвозвратно!

— Я же говорил, злюка ты, — печально произнес Сфинкс и, отпустив меня, отлетел в сторону. — Ладно, уговорила.

И я осталась висеть в пустоте. Непривычно, но дышать определенно стало легче.

— Ну что, малышка, обсудим второй этап? — дружелюбно поинтересовался самый зеленоглазый из моих кошмаров.

Э?! Что, уже?

— А можно мне пару дней передышки! — взмолилась, представив, что вся эта кутерьма и нервотрепка начнется сначала.

— Да ладно тебе, — беспечно отмахнулся мой мучитель и вольготно развалился на пустоте. — Весело же! От чего здесь отдыхать?

Едва сдержалась, чтобы не зарычать, а потом на излюбленном языке строителей, объяснить этому… даже слов не подберу, кому, все, что я о нем думаю.

— Знаешь, я просто счастлива, что тебе весело, и ты отдыхаешь! — язвительно прошипела и, обхватив себя руками, нахохлилась. — А обо мне ты подумал? Впрочем, что это я… — горько рассмеялась и уткнулась носом в колени. — Когда это тебя заботило мое состояние… Я же игрушка. Главное, что тебе весело.

И так стало обидно и жалко себя… Ну почему я?! За что? Жила себе тихонько, никого не трогала, нет, на тебе! Привлекла внимание… И главное, чем?! Не понимаю! Я же обычная! Внешность средняя: не красотка, но и не уродина. Умом… тоже вполне себе средняя. Не совсем уж блондинка, но и не отличница. Так что же во мне такого, чтобы заинтересовать этого бессмертного всемогущего психа?!

Мысли бегали по кругу, вгоняя меня во все большее уныние. Наконец, я не выдержала и, окончательно спрятав лицо на коленках, тихонько всхлипнула.

— Эй, ты чего? — переполошился Сфинкс.

Подлетел ко мне и попытался поднять мою голову. Но слезы текли уже градом, а я не хотела показывать свое заплаканное лицо. Потому упрямо все плотнее прижималась к коленям и кусала губы, чтобы не разреветься в голос. Совсем позорно будет…

Но силы были неравны. Куда мне до этого рыжего мерзавца? Сфинксу надоело, видимо, со мной играться, потому что он поднял меня за плечи и легонько встряхнул.

— Алиска, ты чего расплакалась? — он обеспокоенно заглянул мне в лицо. — Ну, не плачь! — в голосе рыжего прорезалась паника. Я даже мимоходом удивилась — псих психом, а реакция на женские слезы типично мужская.

Мой папа всегда говорил, что плакать стыдно. И пусть я хоть сто раз девочка, его дочь не может быть плаксой и слюнтяйкой. Ведь наш род ведет свою историю от знаменитого казака Ивана Богуна, верного соратника гетмана Богдана Хмельницкого. Не раз, когда я разбивала коленки и едва сдерживала слезы, отец показывал мне на портрет великого запорожского полковника и веско говорил: 'Не позорь его своими соплями!'

Плохая из меня получилась казачка — вишу в пустоте, а по щекам текут ручейки слез. Но я честно попыталась успокоиться и прекратить потоп. Увы, безуспешно.

— Алиса! — еще раз несильно тряхнул меня. — Перестань плакать!

— Не могу-у-у! — в голосе все-таки прорезались рыдания. — Пусти! Я немного посижу и сама успокоюсь…

Мужчина облегченно выдохнул и, аккуратно опустив меня в поспешно созданное кресло, исчез. Всхлипнула и невесело улыбнулась. Ну вот, даже всесильного Сфинкса своими рыданиями напугала… Спасибо, хоть свет в этот раз оставил…

Я уже успокоилась и даже немного заскучать успела, а рыжий все не возвращался. Хоть кресло было и очень удобное, но от долгого сидения у меня затекла спина, хотелось выпрямиться, а еще лучше — походить. Но я боялась даже ноги спустить. Это место такое странное… Никогда не знаешь, где провалишься в пустоту. Потому я оставалась на месте и только нетерпеливо ерзала.

— Ты успокоилась? — раздался опасливый голос, и, повернувшись, я увидела настороженное лицо Сфинкса, выглядывающее… эээ… черт его знает откуда. Только голову и было видно.

— Да, — глубоко вздохнула я, и кисло улыбнулась — вот и закончилась моя передышка. Сейчас он опять меня куда-то забросит и заставит искать…

— Вот и чудно! — довольно заулыбался мой персональный кошмар и появился полностью. — У меня идея! — возвестило это недоразумение и уселось на уровне моих глаз, подогнув под себя одну ногу.

Идея у Сфинкса — это чревато проблемами для меня лично. Закономерно, что я моментально подобралась и насторожилась.

— Я решил, — высокомерно заявил рыжий, — что твоя просьба об отдыхе вполне хороша. Потому мы остаемся здесь.

Фу-у-ух! Мысленно смахнула пот с лица. Вроде бы пронесло. По крайней мере, начало вполне себе обнадеживающее.

Мужчина посерьезнел и, сосредоточенно сведя светло-каштановые брови к переносице, щелкнул пальцами.

Свет стал немного ярче, а напротив меня появился небольшой деревянный столик. За ним — еще одно кресло. В которое сразу же уселся Сфинкс.

— А скажи-ка, Али-и-иса, — лукаво усмехнулся он, — знаешь ли ты, что это такое? — и протянул мне раскрытую ладонь, на которой возник… Возникла белая королева!

— Конечно, — с достоинством кивнула я, — ферзь, шахматная фигура. Постой, — с подозрением посмотрела на безмятежно улыбающегося мужчину, — ты что… хочешь со мной в шахматы сыграть?

Он довольно рассмеялся и, откинувшись на спинку кресла, принялся поглаживать массивные подлокотники длинными пальцами: