Настя Левковская - Прятки без правил

Скажем честно, уговоры самой себя проходили из рук вон плохо. Я просто не могла подойти и все тут!

Пока я с переменным успехом настраивалась на совершение подвига, ситуация кардинально изменилась. Из магазина выпорхнули две юных девушки в изумительных платьях голубого и бежевого цвета. Парень сразу же любезно заулыбался и предложил локоть одной из них. Та, весело щебеча, кокетливо стрельнула глазками, но руку все же положила. И потом все трое, оживленно переговариваясь, прогулочным шагом пошли к открытому экипажу, который стоял неподалеку. А я так и осталась стоять у витрины, недоуменно хлопая ресницами.

Офанареть. С какой стороны не посмотри. Да уж, хорошо, что я не подошла. Наверное. Интересно, исходя из увиденного, можно считать, что этот парень — не Сфинкс? Или нет?

Расстроенная и подавленная, я побрела к ярмарке. Нет, так я этого гада не найду. Но что делать? Вешаться на шею каждому встречному-поперечному с зелеными глазами? Еще в местную дурку упекут, если она здесь есть. Или в тюрьму заберут. Или в бордель… Содрогнулась и отогнала дурные мысли. Так, Алиска! Не паниковать! Еще не вечер! У тебя обязательно все получится! Обязательно! Иначе… никак.

Доплелась до знакомого уже продавца пирожками. Тот, завидев меня, засверкал самой доброжелательной из улыбок:

— Доброго дня, госпожа! Пирожочков?

Хорошая идея, кстати. Я ведь еще не жрамши, а пирожки у мужчины очень вкусные.

— Да, пожалуй, — остановилась и внимательно осмотрела прилавок. — С чем есть?

— Сегодня — с мясом, грибами, яйцом и зеленью, а еще — с вишней и яблоками, — любезно просветил мне лоточник.

Вот и хорошо…

— Дайте три с мясом и два с вишнями, — недолго думая, решила я, и сразу полезла в кошель за деньгами.

И почувствовала, что кто-то дергает меня за рукав. Повернулась и увидела давешнего воришку.

— Чего тебе? — вскинула брови.

— Добрая тетенька, — шмыгнуло носом это недоразумение, — дайте пирожочков! Кушать очень хочется!

— Обнаглел совсем, — недовольно буркнул продавец, складывая мой завтрак в кулек. — Вчера вот тоже ко всем прохожим приставал. Повезло, что никто стражу не позвал!

Мальчишка насупился и опустил голову. А мне опять стало его жаль. Бедный…

— И что, никто его не пожалел? — тихо спросила я, с сочувствием посматривая на ссутулившегося парнишку.

— А чего его жалеть? — пренебрежительно фыркнул мужик. — Все равно сдохнет под забором. Не в эту зиму, так в следующую. Ну, или страже попадется и на плахе жизнь закончит.

Тут уже я не выдержала.

— Сердца у вас нет, уважаемый, — процедила и, ухватив воришку за руку, поволокла его на выход из ярмарки.

Тот, видимо, от неожиданности, даже не упирался.

— Госпожа! — окликнул меня растерянный торгаш. — А как же пирожки?..

— Подавись, — едва слышно, не оборачиваясь, буркнула я. — Худший из пороков — равнодушие…

В этот момент мальчишка, наверное, опомнился, потому что резко остановился и попытался выдернуть руку. Так дернул ею, что я налетела на него, и мы чуть не свалились на брусчатку.

— Пустите! — взвыл воришка, дергая кистью. — Я не хочу к страже!

— Успокойся, мелкий, — устало попросила я. — Сейчас накормлю тебя нормальным завтраком. А потом подумаем… что с тобой делать.

— Не надо ничего со мной делать, — прошептал он и опустил голову. — Жил же я как-то до вас…

— Плохо жил, — сурово отрезала я и потянула уже несопротивляющегося мальчишку за собой.

Михей встретил нас практически квадратными глазами.

— Алиса? — потрясенно выдохнул он. — Кого это вы притащили?

— Добродетельствую помаленьку, — вместо ответа заявила я и искренне улыбнулась волку. — Мальчишку стало жалко, пропадает на улице. Накормите его?

— Вы очень добрая, — благожелательно поглядел на меня волк. — Конечно, накормлю! У меня как раз картошка со шкварками поджарилась.

О-о-о! Мое любимое блюдо!

— Михей, и мне насыпьте, пожалуйста, — едва не облизнулась я.

— Разумеется, — добродушно ухмыльнулся он. — Вы же не завтракали!

Нет, все-таки он потрясающий! Обо мне отец так не заботился, честное слово! Впрочем, мой отец… это отдельная песня. Не хочу об этом.

С аппетитом уничтожив полную тарелку восхитительного яства, я поманила давно смолотившего свою порцию мальчишку пальцем:

— Пошли, подобранец, наверх. Подумаем, что с тобой делать…

— А может, я просто уйду? — хмуро спросил тот.

— Не дрейфь, — хмыкнула и поднялась. — Я не кусаюсь, честное слово.

Тоскливо вздохнув, парнишка поплелся за мной.

— Так-с, — недолго думая, я присела на краешек стола, — как же лучше поступить? Дать тебе денег — не вариант, профукаешь, а то и отберут… Может, учиться отправить? Попрошу Михея, чтобы присмотрел… — искоса посмотрела на привалившегося к стене мальчишку. — Кстати, зовут-то тебя как?

— А меня не зовут, — ухмыльнулся тот и, независимо сложив руки на груди, посмотрел на меня в упор. — Я, знаете ли, обычно сам прихожу.

Я чуть со стола не свалилась. Честное слово. Потому что… потому что… Да этот мелкий был зеленоглазым! Нереально зеленоглазым — цвета чистого изумруда, без единого изъяна. Но ведь он не может… Или все-таки может?!

— Пойду я, — меж тем пробормотал мальчишка. — Спасибо за завтрак и все такое…

И направился к двери.

— Ну-ка, стой! — рявкнула и соскочила со стола. — Стой, кому говорят!

— А то что? — прищурился нахал. — Тетенька, а я ведь шустрее! Сбегу — и не увидите как!

Успела ухватить его за руку до того, как выскользнул за дверь.

— Поймала, — угрюмо проговорил воришка и остановился. — И что дальше?

Дальше… Ох, я не уверена в том, что собираюсь сделать, но… Разве у меня есть особый выход? Потому резко зажмурилась и чмокнула парнишку в губы. Надеюсь, это все-таки Сфинкс, иначе мне потом будет ну очень стыдно!!!

Но в следующий момент меня окутал знакомый будоражащий запах солнца и ветра, на талии сжались крепкие руки, а затем… Вкрадчивый голос прошептал:

— Поймала, Али-и-иса!

И, прикусив нижнюю губу, мой зеленоглазый кошмар сам меня поцеловал. Медленно, будто растягивая удовольствие. А я и не вспомнила о том, что собиралась стоять насмерть. Потому что этот рыжий, наглый и совершенно невыносимый мужчина действовал на меня, как ударная доза алкоголя. Расслаблял, притуплял страхи и вытаскивал на поверхность самые темные и чувственные желания. Я прижалась ближе к уже взрослому телу и ответила. Целуй меня, наваждение мое, целуй… Пока я не вспомнила, кто ты, кто я, и почему мне никак нельзя было об этом всем забывать.

Очнулась я лишь тогда, когда почувствовала, что кое-чьи шаловливые ручки полезли туда, где их ну совсем не ждали!

— Сфинкс! — рыкнула я, резко отталкивая его.