Valery Frost - И ниёр вурту (Я найду тебя)

Новые прыжки через барьеры, за которыми наблюдали с удивлением и восхищением, давались блондину крайне легко. Сцена, кулисы, узкий коридорчик…

Гримёрку Кильвар пролетел. Однако тут же развернулся и нырнул в подсобное помещение. Крутясь в поиске одежды, воин несколько раз задел своим оружием обмундирование попрыгуний, впрочем, судьба испорченных нарядов и баночек его мало интересовала.

Узелок с одеянием Кильвар нашел не сразу. Долго ругался и сетовал на потерю времени, однако признавал предусмотрительность Вирай. Место для хранения костюмчика девушка выбрала оптимальное — не заметят, не найдут.

И вновь гонка, и снова прыжки…

На улице Кильвару было достаточно громко свистнуть, не останавливаясь, выбраться с площади красных фонарей и прямо на бегу вскочить на коня. Глядящим вслед воину людям оставалось только завидовать сноровке блондина — ездить верхом на диком ферусе [1] Ударение на второй слог — ферУс. да еще и без седла не всякому под стать.

Кильвар мчался быстрее ветра, оставляя за собой лишь пустоту да завывания вьюги. Его волосы развивались, глаза горели. Из-под копыт феруса сыпались искры, кончик белоснежного хвоста горел огнем. Если кто-нибудь захотел бы выследить беглецов, выполнить эту задачу преследователям не составило труда — черный пепел стелился дорожной пылью, точно указывая направление.

Деревянный подъемный мост через реку был опущен. Впрочем, как и решетка. Тем не менее, Кильвар и не думал замедлять бег скакуна.

Воина заметили еще на подъезде, и бросились поднимать заграждение. Воин влетел во двор, спрыгнул с коня и, не объясняя никому ничего, бросился в подвал.

— Накрыть на стол! — кинул он прежде, чем скрылся за кованной дверью.

В подвале было светло, жарко и сухо. Удивительная конструкция и недюжинные усилия водного мага позволяли сохранить идеальные условия для хранения заключенных. Да-да! Именно заключенных!

— Сивральвэ! [2] Ударение на последний слог. — крикнул через небольшое зарешеченное окошко воин, открывая замок и толкая дверь. — Скажи, тебе надоело здесь сидеть?

Камера заключения той, которую звали Болотной Мышью, могла убранством своим соревноваться с опочивальней вельможи. Ковры, книги, ложе, зеркало… только дневного света не видно. Подвал все же…

— А если и хочу, кто же меня выпустит? Не ты ли? — спросила высокая статная длинноволосая брюнетка, не отрывая взгляда от корешков книг. — Или тебе нужна такая услуга, что ты готов пойти против брата и нарушить приказ?

— Готов! — выпалил Кильвар и бросил к ногам пленницы завязанные в узел одеяния Вирай. — Найди ее. Срочно.

Красавица заломила бровь.

— Всего-то?

Кильвар кивнул головой. И хоть ворожея стояла к воину спиной, ответ поняла.

— Ну, что ж, — колдунья повернулась к воину, сверкнув янтарными глазами. — Мне нужна еда.

— Уже готово.

Ворожея нахмурилась, оборачиваясь к столу. Пустому столу.

— Не здесь — наверху, — сообщил удивленной пленнице Кильвар и направился на выход. У самой двери блондин задержался, обернулся, и, увидев, что колдунья с места не сдвинулась, вопросительно уставился на нее.

— Я хочу не только свободы, — янтарные глаза прищурились.

Воин готов был придушить женщину. Злость заставила заскрипеть зубами.

— Чего еще ты хочешь, — еле сдерживаясь, спросил Кильвар.

— Ты знаешь, чего, — лукаво улыбнулась Сивральвэ.

Воин знал, поэтому на раздумья времени не тратил: молнией бросился к ворожее, толкнул назад и прижал всем телом. Затем склонил голову, проводя носом по ее скуле, шее, плечу, опускаясь все ниже. Болотная Мышь готова была замурлыкать кошкой от удовольствия.

Руки мужчины с силой сжимали бедра Сивральвэ, от жаркого дыхания голова пошла кругом.

Но внезапно все прекратилось. Воин выпрямился, мельком глянул на пленницу и снова зашагал к двери. В руках он нес одежду Вирай.

— Ты куда? — не поняла чужого маневра ворожея.

— Найду другую колдунью. Менее разборчивую, — окрысился блондин и потянул за собой дверь.

— Нет! Стой! — ворожее выставила руку вперед. — Не надо! Я все сделаю.

Обреченно опустив руки, Сивральвэ двинулась на выход, замерла на мгновенье в дверном проеме, пробуя на прочность невидимую преграду, но, не обнаружив оной, снова пошла.

На сей раз Кильвар следовал вторым.

— Кто она? — задала свой вопрос ворожея.

— Время! — напомнил воин, кивком головы указывая направление движения.

Первым делом Сивральвэ набросилась на мясо — единственный запрещенный продукт, содержащий кровь, который не входил в меню пленницы. На крови можно ворожить лучше всего. И колдовать. По болотному колдовать. По черному..

Схватив индюшачью ногу, Болотная Мышь вгрызлась в сочную мякоть. Какие реверансы?

Какие столовые приборы? Все к ятедамблю, когда голодна…

— Раскладывай тут, — указала ворожея на кресло с высокой спинкой. — И воды холодной дай.

Речь колдуньи была невнятной — мешала не проглоченная еда, но Кильвар понял и выполнил приказ.

— Воды, — приказала колдунья, протягивая свободную руку в сторону воина, приняла чашу, не оборачиваясь. Затем немного постояла, прожевывая пищу, подумала и неожиданно для Кильвара плюнула в воду.

Блондин скривился, но от комментариев воздержался. Огонь несдержанно полыхал в огромном камине, выплевывая искры в тяжелую сетку ширмы.

— Тут она, — вдруг сообщила ведьма по прошествии всего нескольких мгновений.

Кильвар был удивлен.

— Где — здесь?

— Да недалеко, а то искать бы ее долго. Только, — ведьма кинула печально раздраженный взгляд на одежду Вирай, — если она там неодета, долго не протянет.

— Говори, где! — сорвался с места воин, подскакивая к ворожее.

— Ух, ты, какой прыткий! — и медленно развернувшись, поплыла к столу.

Кильвар сверлил женскую спину глазами и готов был уже свернуть шею медлительной ведьме, но сошелся со своей совестью на простом пинке под зад. Однако, и этого не понадобилось.

Ворожея ускорилась сама: схватила нож со стола, незаметным глазу движением переместилась к воину. Кильвару этот маневр не понравился — ведьма быстро набирала силы, да только «вижу цель — не вижу препятствий» вновь всплыло в голове. И воин промолчал.

Тем временем Сивральвэ завладела ладонью блондина, провела лезвием ножа по коже.

Разрез мгновенно набух кровью. Затем ворожея склонилась к камину, поворошила угольки кочергой, зацепила кончиком ножа одну крошку и бросила в окровавленную ладонь воина.

Кильвар скривился от боли, но ни звука не произнес. Кровь в руке вскипела и стала впитываться в уголек, а когда огонек погас, на руке не осталось и следа от пореза.

— Все, — констатировала ведьма, возвращаясь к трапезе.