Valery Frost - И ниёр вурту (Я найду тебя)

— Где бы это ни было, когда бы это ни случилось, — быстро заговорил Микарт, словно боялся, что слова убегут от него, — я не хочу, чтобы это повторялось.

Что я могла ответить? И надо ли было отвечать? Но я ответила…

— Если ты не будешь ставить условия впредь, этого не случится…

Маг мгновенно переменился в лице: глаза вдруг наполнились темнотой, превращаясь в черные дыры, рука, так ласково нежившая меня, вдруг вцепилась в волосы, запрокидывая голову.

Из-под ресниц тут же брызнули слезы. Не из-за боли, а от обиды.

— Хватит! Хватит! — закричала я, вырываясь и оставляя клок волос в руке у мага. — Я так больше не могу! Это все твои перепады настроения! Ты к каждой ложке меда добавляешь бочку дегтя! Убирайся! Убирайся! Не хочу тебя видеть!

Микарт дернулся в попытке схватить меня снова, но я увернулась и запрыгнула на кровать.

— Уходи! — я швырнула в Темного подушкой, но не из желания поиграть, а просто под руку больше ничего не попалось.

— Я обещал тебя никогда не бросать, — холодно ответил Темный, дергая за сплетенные мною косички по краю пледа, — и сегодня я от тебя не уйду.

— Хорошо, — я вдруг успокоилась, — спи.

Микарт не заметил резкой перемены в моем настроении. Наверное, привыкнув к своим, уже не замечал похожих выходок в исполнении других. А у меня созрел план. И я собиралась воплотить его в жизнь этой ночью.

Заставив себя отбросить сладкую дрему, я раскрылась, поежившись от ночной прохлады.

Прислушавшись к ровному глубокому дыханию мага, перебралась поближе к нему, положила голову на бок, присматриваясь к профилю Темного. Мне очень нравился его ровный тонкий нос, узкая переносица, густые брови в палец толщиной, и высокий лоб…

Вполне возможно, на старости этот красивый лоб превратиться в красивые залысины… но до этого еще так далеко. Ресницы — негустые и недлинные — трепетали. Темному снился сон.

Я закрыла глаза. Пульсирующих точек стало меньше — все спят. Найдя образ мага, удивилась — несколько часов назад шарик был окрашен черным цветом. Сейчас — белым.

Надо будет уточнить у Сивральвэ. Я потянулась к мохнатой сфере и погладила ее. Не знаю, почему образ воды вдруг сменился и представился мне ласковым котенком. Но это стало приятным сюрпризом.

Я зарылась пальцами в мягкий длинный мех, потянула на себя, задавая скорость, плавно «вплыла» в сознание Темного. К сожалению, ни радужных замков, ни розовых пони, ни хотя бы стеллажей с картотеками я не обнаружила.

Ну, и как в этих занесенных снегом воспоминаниях найти нужное мне?

Чувствуя себя главной героиней картин Сальвадора Дали, я принялась крутиться на месте.

Снег под ногами оказался совсем не снегом, а песком. Где-то далеко на горизонте контурами обозначились горы. По монотонному серому небу маршировали сиреневые облака. Да, да, именно маршировали. Полосами. Серый. Сиреневый. Серый. Сиреневый.

Неспешно, но однообразно.

Решив, что горы — единственное живое и обещающее находки место в белоснежной пустыне, я сделала шаг. Под ногой тут же что-то хрустнуло. Я присела, чтобы получше разглядеть, протянула руку — на ладони оказалась крохотная, буквально с ноготь указательного пальца, ракушка — бывшее жилище рапана черноморского.

Покрутив перед носом раковину, решила прислушаться. Поднесла к уху и застыла — из ракушки доносилась музыка. В надежде получше расслышать мелодию и голоса, а снова взглянула на дар моря. И вдруг кроха начала расти. А через несколько мгновений я уже не могла ее удержать одной рукой, затем она не помещалась в две. В итоге я бросила все еще увеличивающуюся в размерах раковину и отошла на некоторое расстояние.

Рост находки завершился, остановившись на размере объемного чемодана. Я присела, чтобы заглянуть вовнутрь и чуть не грохнулась на песок от неожиданности: из внутренностей раковины начали выбегать фигурки — девочки и мальчики — одетые нарядно и красочно, они догоняли одного из мальчишек, пытаясь вручить ему завернутые в яркую упаковку подарки.

Я улыбнулась, потому что признала в странно убегающем пареньке Микарта.

Махнув рукой на бесполезное воспоминание, поднялась. Ракушка тут же сжалась до прежних размеров. Я снова взглянула на горы и заметила некое сходство с профилем Темного. Вытянув руку вперед, принялась чертить контур указательным пальцем. Внезапно гряды камней приблизились. Да еще с такой скоростью, что мне еле удалось удержаться на ногах. Уши заложило ватой. Теперь горы высились надо мной, а своими вершинами нарушали стройный бег полосатых облаков.

Подойдя поближе, обнаружила, что скалы плоские — нарисованные. Более того, их можно обойти. Но все равно, я не представляла себе, как в таком огромном нагромождении воспоминаний мага я смогу найти нужное.

Дотронувшись пальцем до почти черного нарисованного камня, не почувствовала ничего.

Да и новых картинок, которые ожидала увидеть, не обнаружила.

Пройдясь вдоль плоских гор, выглянула из-за бумажного полотна — та же пустыня, только небо ближе к горизонту опускалось к земле темным туманом. Темным до черноты.

Зацепившись ногой за что-то, я потеряла равновесие и начала падать. Но успев зацепиться кончиками пальцев за бумажную преграду, потянула за собой какую-то нитку. Кончик угольно-черной жилки приклеился к пальцу, и когда я попыталась отлепить надоедливую соринку с кожи, уговорам не поддалась. Рассердившись, я дернула рукой и в долю секунды оказалась в искомом воспоминании мага.

— Йоптель-моптель! — вырвалось у меня, когда я огляделась. — Знакомые все лица… и места…

В устланной коврами комнате без окон сидели трое: Микарт, ворожея и Кильвар. Подвал в замке на острове!

— Ты зря втянул его в это, — Сивральвэ сидела в кресле, покачивая слетевшей на большой палец ноги туфелькой. — Мы бы с тобой и без него справились.

Микарт, стоявший у камина, и задумчиво подбрасывающий поленья в огонь, горько усмехнулся. А Кильвар брезгливо поморщился.

— Знаешь, нам бы было хорошо вдвоем, — Сивральвэ склонила голову, лукаво подмигивая белокурому воину.

Вот ведь гадина!

— Не морочь парню голову, Мышь, — Микарт оторвался от каминной стены и прошелся в другой конец комнаты. — Он воин, и в твои игры играть не станет.

— Ой, станет, — ворожея мечтательно прикрыла глаза, — ой, как станет! Я тебе вот, что скажу, Темненький ты мой. Немного тебе осталось времени.

Оба брата напряглись, внимательно вслушиваясь в слова ведьмы.

— Да, да, — ехидно улыбнулась Болотная Мышь, — а ты думал, зачем я его кровь просила?

— Что ты имеешь в виду под «немного времени»? — глаза Кильвара горели огнем.

— Я имею в виду, что до сегодня он тебя задвигал, не давал воли…

— Глупости не говори, — перебил маг, — когда это я воли брату не давал?