Николай Чугунов - Per aspera ad astra II B

План капитана Рикарда оказался прост и безыскусен. Команде предстояло устроить засаду на каком-нибудь тракте, дождаться одинокого купца с пустым возом и «поговорить» с ним. Чтобы торговец не успел скрыться до окончания беседы, Гро должен был оперативно организовать баррикаду. Нейтрализацию возможной охраны Уланов брал на себя.

— Почему именно пустой воз? — лениво поинтересовался разведчик. Кружка с пивом перед ним на столе казалась бесконечной — сколько раз десантник ни пытался ее опустошить, всякий раз ему не хватало дыхания. Впрочем, это Уланова даже радовало — пенный напиток оказался необычайно вкусным и здорово расслаблял.

— Это значит, что купчина будет при деньгах, — капитан пожал плечами, словно ему приходилось объяснять очевидные вещи. — На кой нам товар? Не на базаре же торговать…

— А что за товар?

— Какая разница? — Рикард нервно дернул щекой. — Или ты струсил?

— Я ничего не боюсь!

— Вот и славно, — капитан решительно поднялся. — Тогда выступаем.

За ночь прошла еще одна вьюга, и разбойничья команда оставляла на свежем снегу неприлично отчетливые следы.

— Нас заметит даже слепой, — пожаловался Уланов капитану и нечаянно рыгнул. — Извини.

— Тебя — скорее унюхает, — Рикард, демонстративно закашлявшись, — извлек из-под плаща кружевной батистовый платочек и помахал им в воздухе, разгоняя смрад. — Но замечание резонное. Что ты предлагаешь?

— Чтобы засада была успешной, все должны думать, что нас тут нет. Гро!

— Грабить караваны! — взревел тролль, размахивая дубиной, сделанной из соснового бревнышка. — Гро сказал — грабить!!!

Уланов поморщился. Уже через полчаса близкого знакомства с Гро разведчик познал всю глубину его словарного запаса — тот вмещал ровно четыре слова: «есть», «спать» и «грабить караваны». Остальные слова выполняли исключительно вспомогательную роль, постоянно вытесняя друг друга из скудной памяти тролля.

— Не сейчас, Гро, — отозвался Рикард. — Так что ты, все-таки, предлагаешь?

— Надо сделать фальшивую засаду. А лучше — три. Но так, чтоб их было хорошо видно. В конце концов, это всем надоест, и настоящую засаду, если они даже ее и заметят, просто примут за очередную неумную шутку.

Капитан принялся сверлить десантника долгим изучающим взглядом, пока тот не выдержал.

— Что такое?

— В тех краях, откуда ты родом, наверно, принято так шутить, да?

— Как — так?

— Засады ложные ставить, и все такое прочее. Наверно, прочие развлечения для вас уже приелись?

— Да полно у нас развлечений на любой вкус, — разведчик непонимающе пожал плечами. — И не приедаются вроде.

— Тогда с чего ты взял, что засаду в глухомани, за десять верст от ближайшего жилья, примут за шутку? Или это такой крайне тонкий иноземный юмор?

Уланов задумался. С одной стороны, то, что казал Рикард, определенно имело смысл. С другой — упомянутый фокус с ложными засадами только на памяти десантника срабатывал неоднократно.

— Купцы — существа крайне подозрительные. Увидев что-то подозрительное, ручаюсь, он не полезет проверять — шутка это, или все по-настоящему. Он предпочтет дать деру, потеряв день, но сохранив жизнь. А ты, друг мой, хочешь ему в этом помочь.

— Да, об этом я как-то не подумал, — элементы мозаики в голове десантника наконец-то встали на свои места. Действительно, фокус «три ложных — одна настоящая» отлично работал… но только с теми, у кого не было иного выбора, кроме как пройти этой дорогой.

— Жаль, — капитан едва заметно вздохнул. Похоже, он уже раскаивался в том, что связался с десантником.

— Тогда можно сделать небольшой крюк и сойти с дороги за поворотом, где не будет видно, куда мы пошли. А самим спрятаться вот здесь, — Уланов ткнул в сторону сугробов в человеческий рост, за которыми вполне мог укрыться целый взвод. — Тут и сосна удобная — как торгаша увидим, Гро ее повалит на дорогу — вот нам и мост через снега.

— Это уже другое дело, — Рикард подышал на замерзшие руки. — Можешь ведь, когда хочешь! Ладно, давай натопчем побольше следов — и в сугроб. Мне кажется, уже едет первый клиент.

Друг из прокуратуры оказался жилистым плешивым старичком, неприятным даже на вид.

— Люди надежные? — пронзительный взгляд ослепительно синих глаз принялся буравить сияющую фигуру дроида. — Не нравится мне все это!

— Тебе все не нравится, — Гарин примирительно махнул рукой. — Потому тебя из советников и поперли.

— Это просто интриги, — жиденькая бородка, невероятным чудом заплетенная в аккуратную косичку, нервно задергалась, — зависть и интриги.

— Конечно, — гном широко ухмыльнулся. — Впрочем, у нас есть дело поважнее.

— Чем доводить меня глупыми придирками?

— Ага, — Гарин водрузил на стол дареную бутыль. — Опробуем для начала?

— Отрава, небось? — чиновник исполнился еще большего подозрения, но, принюхавшись к светло-зеленой жидкости, все же отважился ее попробовать. — И сколько мне осталось?

— Я что, пророк? — гном разом отпил полстакана «Ведьминого лога» и блаженно улыбнулся. — Хороша водица!

— Да, неплохо, — старичок сделал осторожный глоток и вернул бокал на стол. — Где достал?

— Подарили, — волшебная жидкость уже начала действовать, и гном наконец-то вспомнил, зачем пригласил домой старого приятеля. Конечно, имелись записи, сделанные во время прошлого «прорыва» — с массой подробностей, но с такими людьми, как бывший советник, лучше всего было говорить без шпаргалок.

Старичок подозрительно прищурился, но решил не выяснять подробностей самостоятельно — лишь сделал приглашающий жест, призывая продолжать.

— Я думаю, ты уже слышал про кое-какие… происшествия, так?

— В частности, конфуз америтского посла? Твое внимание к этому делу выглядело, так скажем, совершенно неуместным.

— Насколько неуместным?

— Абсолютно, — старичок ласково улыбнулся, а Гарина передернуло.

Гном слишком хорошо знал цену этим улыбочкам. Насколько ему было известно, бывший советник никогда не улыбался просто так, с молодости создавая себе славу мрачного и нелюдимого человека. Поначалу это здорово мешало — пока остальные ходили по кабакам, заводя нужные и не очень знакомства, Бернард просиживал на работе дни и ночи, укрепляя славу парня «немного не в себе».

Довольно скоро — когда молодой король решил поменять фаворитов — такая стратегия полностью оправдала себя. Однокашники постепенно исчезали — кто в королевской тюрьме, кто в дальних странах, кто — в родовых имениях, а лейтенант Бернард сидел в тесном кабинете и работал. Всего за год он дорос до капитана, а еще через декаду — до действительного советника по безопасности при канцелярии Его Величества. Впрочем, у стремительного взлета была и обратная сторона — советнику слишком часто приходилось допрашивать старых друзей, и это никак не способствовало стабильности психики. С тех пор Бернард возненавидел ночи, когда серебряный Магалор зависал над столицей, заливая застывший город призрачным светом. Именно тогда он поверил, что ночное светило является прибежищем неупокоенных душ — уж слишком много их слеталось в его тесную квартирку, принося с собой уйму воспоминаний. Воспоминаний, которые советник предпочел бы забыть навсегда.