Сергей Карпущенко - Маска Владигора

— Я не для лука стрелы делаю, неужто не догадался? — похлопал по плечу Бадяги Владигор.

— А для чего же? Оно и видно, впрочем, — для таких тяжелых наконечников древки что у дротика быть должны…

Князь не ответил. Он, уже облаченный в длинную, украшенную по вороту цветными бусинами рубаху из тонкого холста, размышлял, стоит ли отвечать Бадяге, но вот, будто решившись, хлопнул по его плечу так, что дружинник покачнулся, и коротко сказал:

— Пошли!

Дворец правителей Синегорья был большим и сложным по устройству сооружением, с башнями-повалушами в три и больше этажей, с островерхими куполками, с сенями-балконами, с разноцветными кровлями, которые к тому же были самых причудливых очертаний. В обширных сводчатых, похожих на лабиринт подвалах хранились запасы пищи на случай долгой осады. Стоял дворец на холме, издалека привлекая внимание всех, кто подъезжал к Ладору. О богатстве, славе и могуществе правителей Синегорья свидетельствовал этот прекрасный дворец.

Владигор и Бадяга долго шли по переходам дворца. Шли молча. Наконец князь остановился напротив двери из толстых дубовых досок, обитой полосами из кованой меди. Толкнул ее, сам в помещение вошел и сказал Бадяге весело:

— Ну заходи. Такое здесь увидишь, чего отродясь не видел.

Бадяга, посмеиваясь про себя, вошел в большую горницу. Свет полуденного солнца лился сюда через слюдяные оконца, поэтому не нужно было и свечей, чтобы увидеть, что у больших столов хлопочут три человека — все те же подручные, что помогали Владигору в кузне. При появлении князя они оторвались от своих занятий и приняли почтительные позы.

— Наконечники, что ковали сегодня, успели насадить на древки? — спросил князь строго.

— Заканчиваем работу, господин, — ответил один из мастеров.

Владигор, подтолкнув Бадягу, сказал ему:

— Пройди вдоль стен да посмотри.

Дружинник повиновался. На дощатых стенах висело, как он сразу догадался, какое-то оружие, издалека похожее на распластанную птицу. Этих «птиц» было здесь не меньше дюжины, и все они подобны были друг другу. Бадяга руку протянул, дотронулся, пожал плечами, повернулся к Владигору:

— Не понимаю: вроде на лук похоже, только маленький какой-то, а тетива, наоборот, слишком толстая. Какой же величины зазубрину на стреле делать надобно? И зачем, скажи на милость, к луку этому деревянная колобаха присобачена? Прости, толку в таком творении не вижу никакого — безделка, сущая безделка, баловство ребячье.

И Бадяга с сожалением подумал, что Владигор, славный князь и воин, каких нигде не сыщешь, совсем одурел от безделья за последний, мирный для Синегорья год.

— Ошибаешься ты, Младшой Бадяга, — сказал князь серьезно. — Не баловство ты видишь и не безделку, а самострел. Его рисунок я как-то увидал в книге, где изображены предметы другого, будущего Времени и Мира. Книга эта — моего учителя Белуна…

Бадяга последнее сообщение прослушал без внимания и все рассматривал самострел, рассматривал с неодобрением и даже с легкой насмешкой.

— Самострел! — сказал он и усмехнулся пренебрежительно. — Что ж, он вот так сам по полю боя побежит, сам тетиву натянет и стрелку наложит, во врага прицелится да и стрельнет? А в тебя, княже, не угодит случайно?

И Бадяга, очень довольный шуткой, громко засмеялся, не боясь, что Владигор обидится. Князь и в самом деле не стал обижаться на Бадягу, он лишь дождался, покуда воин насмеется вдоволь, а после снял со стены один из самострелов и, держа его в руках, заговорил:

— Нет, Бадяга, сам он в поле не побежит, человек здесь нужен, который бы из него стрелял. Ну, гляди внимательно. Луковище таким коротким потому сделано, что из кованого железа оно, и если его согнуть, тетиву натягивая, то стрела силу для полета обретает необычайную.

— Да кто ж такую тетиву натянет одной рукой? — с сомнением спросил Бадяга. — Ну-ка, дозволь мне, княже, силу свою испытать на оном самостреле.

Бадяга взял в руки самострел и, уперев приклад в толстый живот, попробовал потянуть за тетиву, но она не поддалась, и луковище вовсе не согнулось. Бадяга побагровел то ли от натуги, то ли от смущения. Владигор с улыбкой сказал обескураженному дружиннику:

— Лук о пол упри, стопами луковище прижми и тяни теперь, да только двумя руками, не одной!

Сделав все в точности так, как велел князь, Бадяга вцепился пальцами обеих рук в тетиву, крякнул и потянул ее на себя, но лишь на полпяди продвинулась пеньковая, крученая тетива и совсем немного согнулось луковище. И снова крякнул Бадяга, не веря в то, что этот маленький, как будто для детей изготовленный, лук не поддается ему, но теперь тетива почти совсем не продвинулась, зато на рубахе дружинника затрещали швы, и, рассерженный, он бросил самострел на пол.

— Да заколдован твой самострел, Владигор! Уж если я тетиву эту не натянул, кому такое под силу?

Князь рассмеялся:

— Не огорчайся! Смотри, из какой толстой полосы выковано луковище. Немудрено, что ты его не согнул. Без особого приспособления тут не обойтись, ворот нужен…

— Да что за ворот, что за ворот? — бормотал совсем сбитый с толку Бадяга. — Стреляли всю жизнь из луков, а теперь, гляди-ка, самострел!

У Владигора между тем в руках появился странный предмет: луковище железное, короткое, и крепился к нему деревянный приклад, вдоль которого двигалась железная полоса с крюком, и вот крюк за тетиву зацепился и обратно пополз, ее натягивая, — и все потому, что Владигор ручку крутил, приводя в действие ворот. Не упирался Владигор ногами в луковище и даже, казалось, не прилагал никаких усилий, а лук между тем сгибался, повинуясь какой-то немыслимо могучей силе, и Бадяга с изумлением, к которому примешивался ужас, следил за движением тетивы, будучи уверен, что Владигору помогают то ли боги, то ли нечисть. Тетива же доползла до костяного выступа в прикладе и зацепилась за него. [1] Здесь приведено описание арбалета-самострела с так называемым «немецким» воротом. Этот тип появился в Европе не ранее XVI века и был наиболее совершенным (прим. автора) .

— Ну, видишь, Бадяжка, что делать можно, коли разумом врага захочешь одолеть, а не только силой?

— Н-да-а… — только и ответил дружинник.

Владигор продолжал:

— Оружие мое готово к бою. Хочешь посмотреть, на что оно способно?

— Обидишь, ежели не покажешь.

— Ну так ступай за мной.

Владигор, держа самострел в одной руке, двинулся к двери. Дорогой взял со стола стрелу короткую и толстую, как заметил Бадяга, и с деревянным оперением. Толкнул дверь ногой, — и вот дружинник, пройдя вслед за князем, очутился в мрачном, неосвещенном зале.

— Свечи поскорей зажгите! — крикнул Владигор, обращаясь к подручным.

Послышалось чирканье огнива, через минуту с горящими лучинами прибежали трое подручных — в дальнем конце зала одна за другой стали загораться свечи. Бадяга вскрикнул от удивления, когда в дальнем конце помещения замаячили какие-то белые фигуры, — безрукие, безликие, они стояли в ряд у противоположной стены, шагах в сорока от Владигора и Бадяги. Их было не меньше десяти, безмолвных и страшных.