Сергей Карпущенко - Маска Владигора

Но не все в княжеском дворце в тот вечер и в ту ночь были охвачены отчаянием. В одном из пиршественных покоев веселились борейцы. Все две с половиной сотни воинов посадил за длинные столы победитель Крас. С ним же рядом и довольный Хормут восседал. Напившись хмельного меду, он пересказывал кудеснику то, как безуспешно пытался уговорить Владигора пойти на союз с Грунлафом.

— Я предлагаю Владигору брак с Кудруной — он ни в какую! Союз с Грунлафом — не соглашается! Что делать? Если бы не ты, мудрейший Крас, не знаю даже, как смог бы князь Грунлаф обуздать такого норовистого скакуна, как Владигор! А теперь, смотри, — князь изгнан, Любава — не у дел, и княжна Кудруна — я по-прежнему ее считаю только княжной — распоряжается всем Синегорьем! Ах, как здорово ты все придумал, умнейший Крас!

Чародей, ничего не пивший, лишь усмехался, слушая льстивые речи Хормута, и с презрением глядел, как хмелеют воины-борейцы, ненасытно вливающие в свои глотки крепкий мед и пиво.

— Хормут, я слышал, что ты мастер махать в бою мечом, но в государственные дела тебе лучше не соваться, — наконец сказал он снисходительно. — Подожди немного, может быть, придется и тебе постоять за честь Бореи с оружием в руках — тогда-то ты и покажешь свою прыть. Сейчас же — мой час настал. Не думаю, однако, что с двумя с половиной сотнями воинов ты сумеешь противостоять ладорцам, если им придет в голову посадить на синегорском престоле Любаву. Не видел разве, как горели их глаза, когда я объявил, что Ладором и всем княжеством станет править супруга Владигора?

Хормут, осоловело глядя на колдуна, сказал:

— Хочешь, я завтра же поеду в Пустень, чтобы привести оттуда тысячу, а то и две дружинников? К тому же и Грунлаф ждет, когда мы сообщим ему, как был занят главный город Владигора.

— Нет, пока рано отправляться в Пустень, — возразил Крас. — И еще уверен я, что моих сил довольно, чтобы добыть дружинников для охраны нашего дворца и здесь, в Ладоре!

Хормут, утирая рукой залитые медом усы, громко рассмеялся:

— Что ж, станешь платить ладорцам?

— Нет, не стану. Пойдем сейчас со мною, я покажу тебе, как можно добыть дружину в столице твоего врага.

Хормут, недоумевая, тяжело поднялся. Воины, продолжая поглощать ковши и братины хмельного меда, пива, браги, даже и внимания не обратили на то, что их начальники ушли из-за стола. Когда Крас и Хормут вышли из покоя, колдун с презрением сказал:

— Доверить судьбу Ладора, нашу судьбу, судьбу Бореи этим пьяницам? Нет, никогда! Какой-нибудь проворный повар или ключник может в одночасье лишить нас этого глупого стада, подсыпав в мед или еду настой болиголова!

Хормут, сразу протрезвевший, спросил робко:

— Куда ты меня ведешь?

— А вот как раз на дворцовую поварню, благородный, но неудачливый посланник!

Судя по тому, что все сильнее ощущались запахи приготовляемой пищи, они действительно приблизились к кухне дворца, но туда, где сновали повара и разносчики блюд, Крас Хормута не повел, — они зашли в закуток, и колдун сказал, показывая на дощатую стену:

— Вот за этой стеной Владигор выстрелил из самострела в свою собственную душу, и стрела до сих пор сидит в ней.

— Для чего же ты это делал, ученейший? — удивился глуповатый Хормут.

— Как — для чего! — воскликнул чародей. — Я наполнил душу Владигора страстью к женщине и тем самым погубил его. Хочешь, благородный витязь, испытать силу этих сладостных чар?

— Обереги меня от этого Сварог! — не на шутку испугался Хормут. — Говори лучше, зачем ты меня сюда позвал?

— Сейчас узнаешь, сейчас! — Дрожа от нетерпения пустить в ход свои чары, Крас подошел к стене и легким движением руки раздвинул доски. Они вошли в темное помещение, где уже не слышались звуки кухонной возни.

— Я боюсь тебя, Крас! Зачем привел ты меня сюда? — в страхе схватился Хормут за рукоять меча. Крас, не отвечая ему, достал из-под полы плаща мешочек, раздернул завязки, достал из него горсть чего-то ярко светящегося, взмахнул рукой, подбрасывая вверх этих то ли светляков, то ли мелкие камешки, и они прилипли к потолку, осветив зеленовато-желтым светом просторный зал. Вдоль стены его стояли десять глиняных истуканов, которых Хормут вначале принял за живых людей и поэтому даже вытащил наполовину из ножен меч.

— Где мы? Кто это?! — вскричал он, абсолютно протрезвев и готовясь отражать нападение.

— Когда-то на этих болванах Владигор учился стрелять из самострела, а сколь прекрасно он это научился делать, ты мог судить на ристалище в Пустене. Сейчас поймешь, зачем я тебя сюда позвал. Смотри и слушай! — Крас трижды громко хлопнул в ладоши и проговорил: — Эй, ты, кого я сделал постоянно сытым и способным повелевать другими, — выходи!

Тотчас раздался шорох, и к Красу подбежала крыса. Хормут не видел прежде таких огромных крыс, она была величиной с кошку. Крыса в подобострастной позе, встав на задние лапки, застыла перед Красом.

— Солодуха! Солодуха! — воскликнул Крас. — Приказываю тебе привести пятьсот самых сильных и проворных крыс! Сейчас же!

Тотчас крыса опустилась на все четыре лапы и исчезла в темном углу зала, а колдун сказал Хормуту:

— Приятно повелевать людьми, но нужно давать эту возможность и другим. Мне нужны крысы, потому что в них столько беспощадной злобы ко всем, кто им противен, что лучше воинов, чем эти четвероногие, не сыщешь.

И вот уже во всех углах зала послышалось громкое шуршание, раздался скрежет зубов, прогрызающих доски, и скоро бурыми, серыми, черными потоками к ногам чародея устремились стаи крыс. Они замирали перед Красом в раболепных позах, сотни и сотни крыс, а над ними, такой же неподвижный, возвышался Солодуха.

— Воины мои, слуги! — громко заговорил кудесник, простирая над крысами руки. — Вы удостоились чести стать людьми, оставаясь по-прежнему кровожадными и безжалостными. Восстаньте и служите мне!

Хормут увидел, что животные вдруг скорчились, как будто от страшной боли, иные падали на спины, катались по полу, но в то же время росли, их лапы вытягивались, головы становились крупнее и делались округлыми, лишаясь вытянутых вперед морд. Но самым неприятным во всем этом превращении было то, что на крысах начинала лопаться шкура, обнажалось розовое мясо и куски шкуры рваными лоскутами опадали на пол.

На глазах у Хормута зал заполнялся голыми людьми, которые извивались в каком-то жутком танце и вдруг замерли, будто ожидая приказа повелителя.

— Солодуха! — прокричал Крас. — Во дворце найдется немало одежды и доспехов, чтобы приодеть и вооружить моих верных воинов. Но этого мало — завтра ты приведешь ко мне еще пятьсот крыс. Тысячи нам хватит вполне, чтобы уберечь дворец, а значит, и весь Ладор от попыток наших недругов вернуть Владигору его собственность, если он попытается это сделать. Но и это еще не все — я хочу вооружить моих слуг новым оружием Владигора, самострелами, способными крушить любую броню и убивать врагов с большого расстояния. Рядом с этим залом находится мастерская, где князь Синегорья создавал свое оружие. Солодуха и Хормут, займитесь изучением всех самострелов, которые там имеются, и лучший вид сразу же отдайте мастерам, кузнецам и изготовителям луков. У каждого из моих воинов будет самострел, и пусть здесь, в этом зале, на этих глиняных истуканах учатся они стрелять! О, тщеславие Владигора сыграло с ним дурную шутку. Нельзя быть слишком умным, умней других! Менее умные, менее красивые никогда не прощают превосходства над собой! Вам сказочно повезло! Еще совсем недавно вы были мерзкими тварями, теперь же стали моими воинами и, значит, скоро будете властвовать над всем Поднебесным миром!