Линн Рэйда - Истинное имя

Стоявший у окна второго этажа сэр Ирем обернулся и сказал мужчине, сидевшему в глубине комнаты за письменным столом.

— Государь, подойдите на минуту. Думаю, вам будет интересно посмотреть.

— Что там, сэр рыцарь?.. — спросил Валларикс, не отрываясь от бумаг.

Лорд Ирем усмехнулся.

— Подойдите.

С видом человека, выполняющего чью-то прихоть, Император подошел к окну.

Не подозревая, что за ним наблюдают, мальчик нагнулся, подобрал брошенную вещь, оказавшуюся кочергой, забытой кем-то из дворцовых слуг в камине, взмахнул ею, разминая кисть, и встал в позицию. То, что короткая кривая кочерга мало напоминала меч, южанина, похоже, не особенно смущало. Он сосредоточенно и медленно проделывал те упражнения, которым прежде всего учат первогодков в Академии, мало-помалу начиная двигаться быстрее и непринужденнее. Рикс был одет, как полагается лежачему больному, в длинную и широкую рубашку, висевшую на нем мешком, штаны и войлочные туфли, подходящие для того, чтобы самостоятельно дойти до умывальника, но явно непригодные для тренировок на заснеженном дворе. При одном взгляде на мальчишку Валлариксу стало холодно. Но Крикс, по-видимому, считал себя выше таких мелочей.

Сэр Ирем испытал большое искушение окликнуть Крикса. Но он все же удержался. Человек, который размахивает кочергой в рубашке втрое больше нужного размера, разумеется, смешон. Но то упорство, с каким энониец игнорировал боль в сломанной ноге и холод, поневоле вызывало уважение.

Южанин развернулся и эффектно, с разворота, нанес удар невидимому противнику.

Ирем сделал нетерпеливое движение, как будто собираясь остановить мальчика.

"Дубина. Равновесие!.." — подумал он. И тут же рассмеялся над своим порывом. Как ни странно, настроение у него было просто замечательным.

— Вам не кажется, мой лорд, что Крикса пора отправлять назад в Лакон?.. — спросил он у Валларикса.

— Ты же не можешь спать на голых досках, — сказал Юлиан, когда южанин расстелил свой плащ на лежаке с явным намерением на него улечься.

— А что мне остается? — дернул плечом Крикс. Отбой застал его в растерянности стоящим над его кроватью, на которой не было ни тюфяка, ни одеяла, ни подушки. Его постель унесли сразу после того, как Крикс был исключен из Академии — и Хлорд, по-видимому, за другими хлопотами позабыл распорядиться, чтобы к его возвращению их комнату вернули в прежний вид. — Ничего, как-нибудь переживу.

— Не пори чушь. Завтра заглянешь к кастеляну. А сейчас ложись ко мне.

— Тогда уж лучше к Маркию. Он меньше. Марк, не возражаешь?

Марк не возражал. По крайней мере, до тех пор, пока "дан-Энрикс" не осуществил свое намерение. Оказалось, что узкие деревянные топчаны, служившие ученикам кроватями, никак не приспособлены для двух лаконцев разом.

— Я сейчас свалюсь. Подвинься, — сказал Рикс.

— Куда?.. — искренне возмутился Маркий. — Здесь уже нет места. И не прижимай меня к этой стене, она холодная.

— Потерпишь!

Маркий ткнул его под ребра, и Крикс с удовольствием ответил тем же. Ему очень не хватало этих перепалок во дворце, где вечера были самым тоскливым временем. Завязалась шумная возня.

— Кончайте, идиоты. Я устал и хочу спать, — сварливо сказал Юлиан. В эту минуту Криксу показалось, что он вовсе никуда не уходил из Академии. Они с Маркием действительно перестали толкаться, но тишина продлилась всего несколько секунд.

— Лэр хочет спать . Ему, наверное, слишком просторно, — ядовито сказал Маркий.

— Да уж, разлегся, как король. Целый лежак для него одного!.. — включился в игру Крикс, стараясь придать голосу выражение праведного возмущения, но при этом с трудом сдерживая смех.

— Если сейчас же не заткнетесь, я нарочно поднимусь пораньше и позову остальных взглянуть, как вы спите в обнимку, — пригрозил им Лэр из темноты. — Над вами еще месяц будут потешаться, вот увидите.

— Подумаешь, — пробормотал Этайн. — Большое дело — "потешаться"! Если хочешь знать, меня однажды высекли за то, что я присел на кровать к двум младшим сестрам.

Крикс уже не в первый раз подумал, что, пожалуй, не хотел бы жить в семье аристократов. Но вслух он сказал совсем другое.

— И тебя стали бить из-за такого пустяка?.. Меня тогда, наверное, должны были четвертовать.

— А ты что сотворил? — спросил Лэр с любопытством, позабыв, что только что сам требовал от остальных заткнуться.

Крикс замялся. Юлиан и Маркий были его лучшими друзьями. Он он далеко не был уверен в том, что может рассказать им о случае с Элиссив. Но идти на попятный было уже поздно, и он рассказал эту историю, предусмотрительно изменив в ней кое-какие обстоятельства. В рассказонной им истории принцесса, движимая любопытством, зашла ночью в его комнату, чтобы узнать, кто он такой и что делает во дворце — а мессер Ирем вошел несколько минут спустя, положив конец их разговору.

— Брешешь! — не поверил Юлиан. — Этого не может быть, "дан-Энрикс". Ты все просто выдумал.

— Ну почему же, — неожиданно вмешался Марк. — Она запросто могла сделать что-то подобное.

— Ты что, знаком с принцессой?..

— Мы были представлены друг другу. Когда мой отец привез меня в Лакон, он получил аудиенцию у Императора. И взял меня с собой. Сказал, что мне не помешает посмотреть на жизнь двора.

Юлиан выразительно присвистнул.

— Ничего себе! Не знал, что твой отец настолько важная персона, чтобы лично разговаривать с правителем!

— Меня, по крайней мере, по ночам не навещала дочь Валларикса, — пожал плечами Марк.

Крикс покраснел.

— Вы же не будете кому-нибудь рассказывать о том, что я вам говорил?..

Из темноты донесся снисходительный смешок.

— Ты что, мы завтра же распустим этот слух по всему Лакону… — сказал Марк. — Так вот. Отец недели три меня натаскивал, чтобы я вел себя, как надо, и когда мы оказались во Дворце, я думал только о том, чтобы что-то нечаянно не перепутать. Но на самом деле, все закончилось за две минуты. Отец представил меня Императору, я поклонился, а потом они заговорили о Нагорье, и отец приказал мне выйти и ждать его за дверью. Разговаривали они долго, я со скуки стал бродить по галерее… ну и встретил дочь Валларикса. С ней еще была женщина. Такая, с жабьими глазами. Я им поклонился и сказал, что мое имя Маркий Валер и к Этайн, что я сын нагорийского посла, и мой отец сейчас беседует с правителем. Еще сказал, что для меня большая честь увидеть будущую королеву. В общем, все сказал именно так, как требовал отец. Она должна была ответить, что она тоже рада нашему знакомству и что знает о заслугах моего отца… ну или еще что-то в этом роде. А она стояла и смотрела на меня с таким любопытством, как будто в жизни ничего подобного не видела, а после этого спросила: "Сколько тебе лет?". Дама на нее шикнула, но принцесса и глазом не моргнула. Я ответил, что мне скоро исполняется одиннадцать. И тут она стала смеяться. "Одиннадцать! — передразнил Этайн, изображая тонкий голосок воображаемой принцессы. — А говоришь ты так, как будто тебе девяносто. Ну не могу же я серьезно называть тебя "мессер Этайн"!.." Та жаба прямо подскочила и как зашипит: "Принцесса! Это возмутительно!..". А я тогда просто остолбенел и не знал, как теперь себя вести. Потом подумал, что она, должно быть, жутко избалованная. Но в конце концов — уже потом, в Лаконе — я взглянул на это по-другому. Мой отец, он очень… — Марк замялся — очень сдержанный. Он всегда хотел, чтобы я вел себя, как взрослый. Даже когда мне было лет семь. Когда отец был дома, я боялся лишний раз заговорить. А разговаривали мы почти все время только о моей учебе. Я все старался делать так же, как и он. Так же слушать, так же улыбаться, подражать его манерам и походке. Он был мной доволен. Но когда мы всей семьей сидели за столом, и он расспрашивал о моих успехах в фехтовании или чистописании, мне иногда очень хотелось вскочить и разбить что-то из посуды… или выкрикнуть какую-нибудь глупость… или, например, вскочить на стол с ногами. Но я точно знал, что никогда на это не осмелюсь. А принцесса…