Линн Рэйда - Истинное имя

— Ловко, ничего не скажешь! — рассмеялся Аденор, смутно припоминая, что когда-то в самом деле говорил при Арклессе нечто подобное. А тот в свойственной ему манере запомнил сказанное и воспользовался им тогда, когда оно удачно подтверждало его мысль. Лорд Аденор не сомневался, что, если бы Димару пришлось доказывать ему прямо противоположное суждение, на свет немедленно явилась бы какая-то другая фраза, сказанная сюзереном в подходящих обстоятельствах. Иногда Ральгерд почти жалел, что Арклесса нельзя со временем ввести в Круг лордов, где он мог бы проявить себя гораздо лучше большинства наследников старой аристократии.

— …Ну хорошо. Ты можешь понемногу начинать вводить его в курс дела. Совсем необязательно рассказывать ему все сразу. Для начала будет лучше, если ты изобретешь предлог, чтобы привести его сюда. Мне даже любопытно будет посмотреть на мальчика, которого ты так расхваливал. Если он окажется хотя бы в половину так хорош, как ты тут расписал, то я, возможно, соглашусь с твоими доводами и возьму его к себе на службу.

— Вы не будете разочарованы, мой лорд, — почтительно ответил Арклесс.

Выйдя на двор после третьего — и последнего — вступительного Испытания, "дан-Энрикс" готов был поклясться, что оно стоило двух первых. Правда, там не было ни белоглазых колдунов, ни деревянных мечей, зато были навощенные дощечки и листы пергамента. Запомнить последовательность повторяющихся символов и сказать, какой из них был лишним, прослушать, как проводивший испытание наставник читает с листа текст, а потом повторить его по памяти, запомнить узор из цветных камешков и сложить его заново, когда все камни со стола смахнут в одну кучу… условия задач менялись, и неизменным оставалось только одно: Криксу приходилось до предела напрягать свою память и изобретательность, чтобы с успехом выполнять все более немыслимые требования наставника. Под конец в глазах рябило от рисунков и значков, пальцы, непривычные к стилосу (до сих пор Крикс рисовал разве что палкой по земле или мелком по камню), сводило судорогой, а в ушах назойливо звучали строчки непонятных текстов и стихов. Однако мастер, проводивший испытание, похоже, был доволен результатом. Во всяком случае, он с явным удовольствием делал какие-то пометки на своей дощечке, прежде чем подвергнуть новичка очередному издевательству. А под конец даже расщедрился на похвалу — вот только половину сказанного Крикс просто не понял. И сейчас, шагая через двор, он размышлял, как некоторым людям удается, пользуясь обычными словами, создавать такое впечатление, как будто они говорят на незнакомом языке. Возможно, так всегда бывает с теми, кто читает слишком много книг?..

Задумавшись, Крикс слишком поздно заметил компанию из четырех первогодков, идущих через двор ему навстречу. Когда он обратил внимание на то, что они направлялись прямиком к нему, а впереди всех выступал никто иной, как Дарнторн, было уже слишком поздно поворачивать в другую сторону.

— Кого я вижу, — пропел Льюберт, издевательски сощурив свои темные глаза. — Что, Пастух, уже прошел все Испытания?.. Надо думать, поразил Наставников своими знаниями и способностями?

Стоявший рядом с Льюбертом высокий новичок осклабился. Еще один приятель Дарнторна смотрел на Крикса, глупо выкатив глаза, как будто тот был двухголовым или шестипалым. Наверное, наслушался, что говорили о "дан-Энриксе" не в меру любопытные лаконцы. Третий мальчик, маленький и щуплый, с неприятно бегающими глазками, с готовностью хихикнул, в то же время как бы ненароком отодвинувшись за спины остальных.

— Уйди с дороги, Дарнторн, — коротко ответил Крикс, радуясь, что Льюберт ничего не знал про ворлока и лазарет.

— Что-то ты уж больно неприветлив, — протянул Дарторн. — А впрочем, что я говорю! Кто и зачем стал бы учить тебя, как следует себя вести?.. Среди образованных людей таким, как ты, не место, а для свинарника и так сойдет.

— Да что с него возьмешь? Это не он, а мастер Хлорд устроил из Лакона хлев, — встрял стоявший справа парень.

— Верно, Грейд. Но все-таки нашего самозванного "дан-Энрикса" следовало бы поучить манерам. Раз уж он теперь один из нас.

Крикс не принадлежал к числу людей, которые растерянно молчат, когда их оскорбляют, а по ночам ворочаются без сна, повторяя этот разговор и так и сяк и сочиняя остроумные ответы. Но воспоминания об утренней беседе с Дарлом не давали ему очертя голову броситься в омут новой ссоры. Кроме того, было слишком очевидно, что Льюберт все еще мечтает о реванше и рассчитывает вывести его из себя.

Крикс не собирался доставлять ему такого удовольствия.

Он заставил себя не смотреть на самодовольную физиономию Дарнторна, которую ни отцветающие синяки, ни все еще опухший нос не могли сделать менее надменной.

— Ты закончил?… — хмуро спросил Крикс, когда Дарнторн умолк. — Тогда, если не возражаешь, я пойду.

Он шагнул в сторону, надеясь обойти Дарнторна, но тот как бы невзначай тоже сдвинулся влево, едва не толкнув "дан-Энрикса" плечом. При этом Льюберт смотрел прямо на него и ухмылялся, как бы спрашивая — ну, и что ты теперь сделаешь? Друзья Дарнторна замерли по обе стороны от них, как почетная охрана Льюберта. Только тот заморыш с крысиными глазками, который с самого начала постарался отойти на задний план, по-прежнему торчал за спинами своих приятелей.

Криксу было не до философских рассуждений, но он все равно подумал, что история в каком-то смысле повторяется. Все же в некотором отношении аристократ из рода Дарнторнов ничем не отличался от надутого сынка сельского старосты Каренна. Разница была только в одном. Если бы эта сцена разыгралась с Каттинаром, Крикс, не долго думая, расшиб бы ему нос и попытался убежать. А сейчас он должен был признаться — ну хотя бы самому себе — что ему совершенно не хотелось драться. И не только потому, что он устал и вообще еще не полностью пришел в себя после проверки у видуна, поединка с Лэром и того бессмысленного издевательства, которым показалось ему третье Испытание.

Ему просто — не хотелось.

Льюберт тоже это видел. Он улыбнулся с нескрываемым торжеством, явно приписывая замешательство своего недруга испугу. Еще недавно Крикс мгновенно захотел бы любым способом стереть с его лица эту несносную, самодовольную улыбку. А сейчас — не мог.

"И что, Дарнторна все-таки казнили?! — Нет, он был помилован Валлариксом. Главарям восстания срезали рыцарские шпоры и обрили головы на площади перед Адельстаном. А лорд Бейнор взял на площадь Льюберта, чтобы лишний раз отмежеваться от мятежников. И показать племяннику, как обесчестили его отца". Кажется, именно так сказал Димар?..

— Последний раз прошу — оставь меня в покое, — через силу произнес "дан-Энрикс".