Марк Даниэль Лахлан - Фенрир. Рожденный волком

— Брат убил брата, пророчество исполнилось. Теперь мне пред­стоит битва с Волком, — произнесла она и двинулась на зверя.

Волк внимательно следил за ней горящими зелеными глазами.

— Я Фенрир, пожиратель богов.

— А я Один, одноглазый бог, вкусивший мед поэзии и магии, и ты рожден только для того, чтобы меня убить. Такова наша судь­ба, будем же почтительны к судьбе.

Элис кинулась на зверя, выставив перед собой копье. Она прон­зила зверю грудь, однако Волка было невозможно остановить, и он вцепился ей в горло.

На мгновение Элис и Жеан увидели друг друга совсем иными: любовниками в горной стране, где он не был Волком, а она не бы­ла богом.

— Я найду тебя, — пообещал он.

— Не ищи меня, — сказала она.

А в следующий миг Элис затихла, обмякшая и изломанная, в па­сти Волка.

Офети поддерживал Хугина. Чародей лежал на куче камней, над водой поднималась только голова. Он был смертельно ранен, вну­тренности вылезли наружу, мышцы с одного бока были сорваны, но меч он все равно не выпускал. Вокруг него с потолка, подобная черным водопадам, в пруд сыпалась земля.

— Оставь меня, дай умереть здесь, — сказал Ворон. — Сунь об­ратно в воду, чтобы я ушел быстро, а не гнил заживо. — Он вложил меч в руку Офети. — Сейчас самое время. Это оружие убьет его. Оно отравлено кошмарами ведьм, так говорила мне старуха в горах.

— Я не смогу вынести тебя отсюда.

— Не сможешь. Но это моя судьба. Пророчество должно испол­ниться. Я уйду сейчас, чтобы наверняка встретиться с ней в другой жизни. Убей меня.

Офети отпустил Ворона, и тот соскользнул под воду. Офети на­давил ему на грудь. Чародей инстинктивно сопротивлялся, однако после минутной борьбы овладел собой и лежал неподвижно. Ког­да Офети почувствовал, что Ворон уже не сжимает его руку, он взял Лунный клинок и пошел прочь. Ворон не поднялся.

Офети надвигался на Волка, и только его плечи и голова возвы­шались над водой. Волк был огромный, в два раза выше человека, зубы и пасть у него были в крови, дикие глаза горели зеленым ог­нем. Он тяжело дышал и подрагивал, опустив ноздри к самой воде.

Зверь поднял голову и посмотрел на Офети.

Великан-викинг, бредущий по ледяной воде, впервые в жизни содрогнулся от страха.

— Ты и меня убьешь, пожиратель трупов?

Жеан исповедник, объявленный святым при жизни, подража­тель Христа, заставил улечься зверя внутри него и заговорил:

— Перед глазами все залито красным, мой разум нацелен на убийство, хотя я сохранил достаточно человеческого, чтобы про­тивиться этому желанию. Я слуга Христа. Но я не Иисус. И хотя я обречен на вечные адские муки, я освобожу собратьев от той па­губы, какой являюсь. Я готов умереть.

— А я готов оказать тебе подобную услугу. Ты уничтожил доста­точно моих сородичей.

Волк снова отвернул от него гигантскую голову.

— Рази со всей силы, чтобы убить с первого удара, — сказал он, — потому что второго у тебя не будет. Я раб своей натуры, и я убью тебя, если ты не убьешь меня сразу.

Волк опустил голову в пруд. Офети расставил ноги пошире, дву­мя руками высоко поднял меч и ударил изо всех сил. Он почти от­рубил голову, зверь умер раньше, чем опустился клинок, и его кровь хлынула на викинга.

Офети не успел осознать, что произошло. Он поглядел на остат­ки свода пещеры. Тот держался на честном слове. Необходимо найти Элис, которую он поклялся оберегать, — вдруг она каким- то чудом выжила. Он подтянулся, выбираясь из воды на камен­ную стенку. Никакой Элис здесь не было, только мясо и кости, за­то в сером свете он увидел что-то на камнях: простой камешек, амулет, который Ворон дал Элис на усеянном мертвыми телами берегу после кончины ведьмы Мунин. Он поднял камешек и на­дел себе на шею, чтобы не потерять. А потом соскользнул обрат­но в пруд.

В старости он обычно повторял, как ему повезло, что он такой рослый. Поднявшись по камням и земле, насыпавшейся с потолка, он как раз смог дотянуться до корня, по которому съехал вниз. Он подтянулся к дыре, которую вырыл Волк, стремясь попасть в пеще­ру, а затем понемногу, шаг за шагом, выбрался на белый свет.

День был в разгаре, туман постепенно рассеивался. Ветра не бы­ло, и снег, укрывший землю, сиял под солнцем. Офети окинул взгля­дом Альдейгьюборг, этот чудо-город, выросший на излучине реки. Он успел повидать за прошедший день немало чудес, даже слиш­ком много, он устал от них. Когда Офети вышел навстречу дружи­не Олега, то был уверен, что погибнет. Но он прокричал врагам, что Локи благословил его удачей, и так оно и оказалось. Лед, который так надежно сковывал драккар, внезапно разошелся, от берега до берега протянулась черная трещина, и люди начали падать в смер­тельно холодные воды реки. Он не стал задерживаться, чтобы уви­деть, что будет с ними дальше.

Сейчас он мерз в мокрой одежде, ему было необходимо найти какое-то укрытие и развести костер. Офети знал, что в город пой­ти не может, — вполне вероятно, что кто-то из дружины уцелел и ищет его. Что там у него в запасе? Огниво и трут, вымокшие на­сквозь, меч Ворона и несколько колец. Надо раздобыть корабль, чтобы вернуться в землю франков и выкопать спрятанное золото. Но как это сделать? Он поглядел на восток. Уже март, реки на юге оттаивают. Можно сесть на проходящий мимо корабль до Киева. Но там он станет очередным варягом, который хочет попытать сча­стья в качестве наемника.

Офети ощутил, как дрогнула земля под ногами, и догадался, что свод пещеры наконец-то обвалился. Он подумал о друзьях, остав­шихся внизу. Они умерли достойной смертью, такая смерть долж­на войти в предания. Он скорбел по ним, но в то же время пони­мал, что о подобной гибели можно только мечтать. Он едва ли не завидовал им. Ему не удалось умереть такой доблестной смертью.

Значит, надо ехать на восток. Днем на солнце он не замерзнет, но вот с наступлением темноты без костра не обойтись. Беда в том, что лес, где он может спастись от дозоров мстительной дружины, лежит в дне пути. Ему нужна лошадь. Офети услышал за спиной какой-то шорох. Волк проделал в стенке кургана огромную дыру, разбросав снег во все стороны и докопавшись до дерна. Неза­метный и неслышный, сюда пришел мул и теперь жевал жухлую траву.

— Ну надо же! — воскликнул Офети. — Вот у меня и отряд. Обе­щаю тебе приключения. На востоке уже нет снега и трава выросла тебе по уши.

Мул молча взирал на викинга. Офети подошел к нему и взялся за уздечку. Затем сел верхом.

— В условия сделки входит и то, что поклажа теперь будет тяже­лее, чем раньше, но если ты позаботишься обо мне, я позабочусь о тебе. Что скажешь? Я обязан сложить повесть, чтобы почтить па­мять великого воина, и первым слушателем будешь ты. Так вот, слу­шай. В коварные замыслы богов...

Он повернул на восток и поехал мимо курганов в сторону леса.