Питер Бигл - Соната единорогов

— Он понесет тебя на спине, — сказала Джой. — Не бойся, он будет осторожен.

Индиго преклонил колени, опершись ими о край тротуара.

Некоторое время Абуэлита вглядывалась в него, потом посмотрела на Джой, потом на темное небо. И наконец, тихо произнесла по-испански, на языке столь чистом, что Джой с трудом разобрала слова:

— Рикардо, может быть, так мне и назначено прийти к тебе. Может быть, так.

А затем, с живостью и уверенностью движений, какие встречаешь лишь в юной девушке, она взлетела на спину Индиго и ухватила его, медленно двинувшегося вперед, за гриву.

— А как же я? — запротестовала Джой. — У меня уже сил никаких не осталось, мне за вами не угнаться. Можно я тоже поеду?

Индиго скосил на нее яркий, насмешливый глаз. Он нарочно ускорил шаг, заставив Джой с пыхтеньем трусить рядом с ним, вцепившись в коленку Абуэлиты.

— Когда Граница сдвинется снова, — сказал он, — она покинет эти места. Постарайтесь вовремя убраться из Шейры.

— Что значит «вовремя»? О чем ты? Как мы это узнаем?

Индиго оставил ее вопросы без ответа. Теперь он уходил от улиц делового квартала и Джой, с растущей тревогой, поняла, что Индиго направляется прямиком к автостраде на Сан-Диего. Она взглянула на Абуэлиту, та, выпрямившись, сидела на спине единорога, лицо ее помолодело от восторженного изумления, губы беззвучно шевелились, черно-белые волосы вольно летели по воздуху. Она не боится, дедушка. Ох, она ничуть не боится .

Какая-то машина гудела и гудела за ними. Джой на миг обернулась, увидела за ветровым стеклом молодые лица с разинутыми от изумления ртами, но тут Индиго подцепил Джой зубами за подол, без всякого усилия оторвал от земли и плюхнул себе на спину, перед Абуэлитой, поддержавшей ее, беспорядочно машущую руками в попытках обрести равновесие. Копыта Индиго забили по пандусу, вынося их в самую гущу движения по автостраде, и вот уже безумно взвыли клаксоны автомобилей, завизжали покрышки, и фары машин, уподобившихся испуганной стайке рыбешек, прыснули во все стороны сразу, водители их тормозили, прибавляли скорость, меняли полосы, все что угодно, лишь бы избежать столкновения с невозможным. Слишком ошалелая, чтобы испугаться, Джой зажмурилась и вцепилась в гриву Индиго, чувствуя на пояснице поддерживающие ее спокойные руки Абуэлиты.

— Все хорошо, Фина, — сказала ей на ухо бабушка. — Дурного с нами ничего не случится.

Джой показалась, что Абуэлита посмеивается.

Индиго забирал все влево и влево, проскальзывая между легковушками, фургончиками и громовыми грузовиками с легкостью хладнокровнейшего из калифорнийских водителей. Поросший травой островок показался слева, Индиго плавно заскочил в эту убогую гавань и замер, игнорируя пролетающих по обе стороны от него темных призраков, предсмертные завывания, раздававшиеся, когда автомобили, ведомые людьми, которые оборачивались, чтобы вглядеться в него, сцеплялись крыльями. В этом слепящем бедламе голос Индиго прозвучал особенно отчетливо:

— Без меня ты бы ее нипочем не нашла. Помни об этом.

Она сделал два неторопливых шага вперед, к дальнему краю островка безопасности. В безмолвии, обступившем их, расцвела яркая луна Шейры. За спиной Джой Абуэлита негромко промолвила: «Ох».

Джой приготовилась, как могла, к тому, что придется успокаивать Абуэлиту, отгонять страхи и умерять замешательство старой женщины, но ничего этого не случилось. Негромкое изумленное восклицание, с которым бабушка ее грациозно соскользнула со спины Индиго, относилось к лугу, тому самому, который Джой увидела, впервые попав в Шейру. « Ау , — прошептала старуха, наклоняясь, чтобы погрузить руки в цветы с оранжевыми языками, — ay, que milagro ». Когда она подняла взгляд на Джой, лицо у нее было такое, какого Джой никогда еще не видела, лицо новорожденного младенца. « Ау , Фина, ты сделала это. Подарила мне музыку».

Джой обняла ее, одновременно бросив опасливый взгляд на сверкающее небо.

— Нам лучше уйти в лес. В любую минуту могут появиться перитоны .

Индиго исчез, не сказав ни слова.

— Перитоны , — гладя Джой по волосам, Абуэлита попробовала слово на вкус. — Перитоны . Звучит приятно.

Она глянула через плечо Джой и ласкающая внучку рука ее вдруг замерла. Джой быстро обернулась. К ним приближался Лорд Синти.

Джой не помнила, чтобы ей приходилось видеть черного единорога при свете дня: он был знаком ей как существо зари и заката, сумерек и теней, всегда близкое, но никогда не различимое полностью. Теперь же он, неторопливо идущий к ним в свете солнца, выглядел еще более черным, таким черным, что все, кроме его черноты, резью отзывалось в глазах Джой. Голову он держал высоко, отчего корка, запечатлевшая его глаза, бирюзой сверкала под солнцем, и музыка Шейры звучала ближе, чем когда-либо на памяти Джой, резвясь вокруг него, будто эскорт дельфинов. Нелепая мысль мелькнула в ее голове: Это он для Абуэлиты расстарался . Джой чувствовала, как в горле ее теснятся смех и слезы.

Синти миновал ее, словно и не узнав, и подойдя к Абуэлите, склонил черный рог и коснулся им подола ее платья. Абуэлита медленно, зачарованно протянула руку, чтобы притронуться к рогу там, где он выходил изо лба Лорда Синти.

— Мне это снилось, — сказала она. — Ты снился мне.

— Мы снились друг другу, — отозвался Лорд Синти. Голос его угомонил скачущие мысли Джой. — Добро пожаловать, Алисиа Ифигениа Сандовал-и-Ривера.

— Алисиа Ифигениа Жозефин, — поправила его Абуэлита.

Она сжала руку Джой, но смотреть продолжала на Синти. Черный единорог сказал:

— Иногда, один только раз за долгие годы, случается, что сон из вашего мира соприкасается со сном Шейры. Очень редко, но случается.

Далеким, изумленным краешком сознания Джой отметила, что слышит Синти по-английски, между тем как Абуэлита отвечает ему на беглом испанском.

— Редко, ты говоришь? Тебе стоило бы побывать в пансионе-интернате «Серебристые сосны». Там полным-полно старух вроде меня и всем им снятся места наподобие этого. Да и чем нам еще заниматься, ну, скажи, чем? Если мне, как только я попала туда, каждую ночь, ночь за ночью, снился ты, кто знает, что снилось тем, другим viejas?

Она погладила Синти по шее и Джой увидела, как старейший из Древнейших, изогнулся под ее ладонью, точно домашняя кошка.

— Но ведь и ты мне снилась, — сказал он, — а я не старушка из «Серебристых сосен».

Он повернул слепое лицо к Джой.

— Когда ты впервые пришла, я решил, что ты это она. Подумал, что мне приснилось не то время.

Свободной рукой Абуэлита обвила плечи Джой.

— Так моя Фина и есть я, только лучше. Новая усовершенствованная модель, — лицо ее посерьезнело, она положила ладони на глаза черного единорога. — Ты мне не снился слепым, pobrecito . Что это?