Клайв Льюис - Хроники Нарнии

Но когда она стала искать глазами текст заклинания, тот куда-то запропастился, а на его месте появилась новая картинка. Эслан! Казалось, Лев сейчас спрыгнет со страницы и зарычит: клыки, во всяком случае, уже оскалил. Люси стало страшно, и она быстро перевернула страницу.

Дальше шло заклинание, позволяющее выяснить, что на самом деле думают о вас друзья. Вообще-то Люси больше привлекало предыдущее, насчет красоты, но она уже поняла, что с ним лучше не связываться, и, чтобы отделаться от соблазна, торопливо прочла вслух это (что за слова она произнесла, можете не спрашивать, все равно не узнаете). Прочла и стала ждать результата.

А поскольку ничего не происходило, Люси принялась дальше рассматривать картинки. И увидела то, чего, по правде сказать, никак не ожидала — поезд, купе третьего класса, а в нем двух девочек-школьниц, Марджори Престон и Энн Фиверстоун, — их она узнала с первого взгляда. В следующее мгновение картинка ожила: за окнами вагона замелькали столбы, девочки стали смеяться и говорить. Мало-помалу, как будто она слушала радио, постепенно увеличивая громкость, Люси стала разбирать слова.

— Что, — спрашивала Энн, — ты и в следующей четверти будешь липнуть к этой Люси Певенси?

— Что значит «липнуть»? — возмутилась Марджори.

— А то и значит, — откликнулась Энн, — что ты всю четверть таскалась за ней, как приклеенная.

— Ничего я не «приклеенная», — поджала губки Марджори. — Не такая я дурочка, чтобы к кому-то там «липнуть». А эта Певенси, она, может, и ничего, но в прошлой четверти я от нее успела устать.

— Зато в новой отдохнешь! — сердито воскликнула Люси. — Ах ты, двуличная изменница! — Тут она осеклась, сообразив, что кричит на картинку, а настоящая Марджори далеко и ничего не слышит.

«Да, — подумала Люси, — я о ней была лучшего мнения. Сколько помогала, перед девчонками за нее заступалась. А она предала меня! Связалась с этой вертихвосткой Фиверстоун! Неужели все подруги такие? Вон тут еще сколько картинок… Нет, не стану я их смотреть! Не стану, и все!» Она заставила себя перевернуть страницу, на которую перед этим капнула злая, горькая слеза.

Заклинание на следующей странице носило заголовок «Для воодушевления и радости». Картинок при нем было немного, но зато одна красивее другой. Вообще-то оно больше походило на рассказ, чем на заклинание, и занимало целых три страницы. Люси прочитала его не отрываясь, единым духом, и едва закончила, как тут же поняла, что напрочь позабыла прочитанное. Вот странно, читала с интересом, будто сама переживала написанное, а вспомнить ничего не может. «Ладно, решила девочка, — такой рассказ и перечитать не вредно». Но перечитать не вышло — Волшебная Книга показала свою волшебность, отказавшись перелистываться назад. Правые страницы переворачивались свободно, а те, что, левой стороны, — ни в какую не желали.

— Ну как же так! — чуть не расплакалась Люси. — Ведь читала же. Сейчас вспомню… Нет, не выходит! Все из головы вылетело. А там было про чашу… и про меч… и про дерево, вроде как на зеленом холме… и ничегошеньки не запомнилось! Что же мне делать?!

Сделать так ничего и не удалось, — рассказ не вспомнился, но впоследствии, если ей особенно нравилось что-нибудь из прочитанного, Люси всегда казалось, будто это место чем-то похоже на забытые страницы из Волшебной Книги.

Следом, неожиданно для себя, девочка открыла страницу, на которой не было вообще никаких картинок, но зато имелась надпись «Заклинание, позволяющее делать невидимое видимым». Сначала, чтобы не сбиться на длинных, заковыристых словах, Люси прочитала заклинание про себя и сразу лее повторила вслух. Оно подействовало немедленно: на полях стали появляться картинки. Так бывает, когда поднесешь к свету надпись, сделанную лимонным соком, но там проступают расплывчатые, блеклые буквы, а тут все переливалось багрянцем, золотом и лазурью. Картинки были чудные, со множеством фигурок, и Люси даже чуточку испугалась, поняв, сколько всего невидимого сделала видимым с помощью этих чар. Она вовсе не была уверена, что ей так уж хотелось все это видеть.

Неожиданно позади послышались мягкие шаги. Девочка вздрогнула, вспомнив о чародее, ступавшем неслышно, «как кот». А поскольку она знала, что всегда лучше обернуться, чем позволить кому-то подкрасться к тебе сзади, то именно так и поступила.

И лицо ее просияло, и она (хотя сама, конечно же, о том не догадывалась) стала на миг такой же красавицей, какой была на картинке. С радостным криком Люси устремилась к двери, потому что в проеме стоял не кто иной, как сам Эслан, владыка всех королей. Самый взаправдашний Эслан — живой, теплый и мохнатый. Она обняла его, поцеловала, уткнулась носом в золотистую гриву и услышала низкий, похожий на подземный гул, звук. Ей даже показалось, что Лев мурлычет.

— О Эслан! — воскликнула Люси. — Как я рада, что ты пришел!

— Я здесь давно, — признался Лев. — Просто сейчас ты сделала меня видимым.

— Эслан, — промолвила Люси чуть ли не с укором, — и не стыдно тебе надо мной смеяться? Как это я могла сделать видимым тебя, волшебника из волшебников?

— Так и сделала, — отозвался Эслан. — Думаешь, если я сам установил правила, так мне не надо их соблюдать? — Он помолчал, а потом промолвил: — Кажется, ты тут подслушивала?

— Подслушивала?

— Да. Разговор двух девочек.

— Так ведь я не по-настоящему…

— Подслушивать и подсматривать нехорошо; и не важно, каким образом ты это делаешь. К тому же от подглядывания вреда больше, чем пользы. Ты рассердилась на свою подружку, а она ни в чем не виновата. Она тебя любит, но характер у нее слабый. Хотела угодить девочке постарше, поэтому говорила вовсе не то, что на самом деле думает.

— Боюсь, я все равно не смогу забыть ее слова, — сказала Люси.

— То-то и оно, что не сможешь.

— Ой! — воскликнула девочка. — Что же я натворила! Выходит, когда бы не эта книга, мы могли бы остаться подругами на всю жизнь…

— Дитя, — молвил Эслан, — вспомни мои слова: никому не ведомо то, что могло бы быть.

— Помню, Эслан. Прошу прощения. Только вот…

— Что, милая? Я слушаю.

— Этот чудесный рассказ… Я когда-нибудь прочту его снова? А может, ты сам мне его расскажешь? Расскажи, ну пожалуйста.

— Обязательно. Я буду рассказывать его тебе всю жизнь. Но сейчас пойдем. Надо повидать здешнего хозяина.

Выйдя следом за Эсланом в коридор, Люси увидела приближавшегося к ним босого старика в красной хламиде, с бородой до пояса и венком из дубовых листьев на седой голове. Старик опирался на украшенный замысловатой резьбой посох. Завидев Эслана, он низко поклонился со словами:

— Добро пожаловать, государь, в ничтожнейшее из твоих владений.