Клайв Льюис - Хроники Нарнии

С церемониями покончили, теперь можно и на принца посмотреть… Обыкновенный мальчишка! Голова непокрыта, светлые волосы перехвачены золотым обручем, тоненьким, словно проволока; белая батистовая рубашка, под ней просвечивает другая, ярко-красная… Левая рука перевязана, но пальцы крепко сжимают меч. А камней-то сколько на ножнах! Сверкают так, что глазам больно!

Присмотревшись повнимательнее, Аравис не поверила своим глазам.

— Шаста! — ахнула она.

Мальчик густо покраснел.

— Понимаешь, — пробормотал он, — это все, ну, и трубач, и солдаты, это все не потому… ну, то есть, не подумай, что я хвастаюсь… мол, вот я теперь какой… Я бы все равно пришел, с ними или без них… но старую одежку сожгли… Мой отец сказал…

— Твой отец? — перебила Аравис.

— Ну… — Шаста пожал плечами. — Кажется, король Лун — мой настоящий отец. Мы с Корином так похожи. И как я сразу не дотумкал! Близнецы, понимаешь? Ой, и зовут меня не Шаста, а Кор.

— Твое новое имя лучше старого, — сказала Аравис.

— У всех братьев в Арченланде такие имена, — продолжал Шаста (или принц Кор, как мы его отныне будем называть), — Дар и Даррин, Кол и Колин, Кор и Корин…

— Шаста… Я хотела сказать «Кор», — поправилась Арамис. — Нет, помолчи. Дай мне сказать. Прости меня, пожалуйста. Я была такой свиньей! Но я стала другой, честное слово, еще когда не знала, что ты — принц. Знаешь, когда ты бросился на этого льва…

— Это не обычный Лев, — вставил Кор. — Он вовсе не собирался тебя слопать.

— Знаю, — кивнула Аравис. На мгновение оба замолчали, ибо им вдруг стало ясно, что каждый из них видел Эслана и общался со львом. Потом Аравис вспомнила о перевязанной руке принца.

— Какая же, бестолковая! — воскликнула девушка, хлопая себя по лбу, — Совсем забыла! Ты ведь прямо из боя! Тебя ранили?

Царапина, — отмахнулся Кор, как и подобало наследному принцу, а затем расхохотался: — Если хочешь знать, это in же и раной-то назвать нельзя. Я всего-навсего содрал кожу на руке. Стоило ради этого в схватку лезть! Все равно что палец прищемил.

— Ты был в бою, — повторила Аравис. — Завидую.

— Все оказалось иначе, — признался Кор, — не так, как я думал.

— Ша… Кор, а ты не хочешь рассказать мне свою историю? Или ты сам ее еще не знаешь?

— Ну, почему же? — отозвался принц. — Давай присядем, рассказывать придется долго. Знаешь, мой отец — самое то. Окажись, что он мне не отец, я бы, верно, разревелся. С ним так здорово! Правда, он сразу начал толковать про какое-то обр… образование, но это, я думаю, мы переживем. Ладно, слушай. Мы с Корином близнецы, это я уже говорил, и родились друг за дружкой. Через недельку после нашего рождения отвезли нас к старому кентавру из Нарнии. Я не понял, он то ли пророк, то ли кто еще. Кентавры почти все такие. Да ты небось кентавров до сих пор не видела? Они сражались с нами заодно. Воины что надо, вот только рядом с ними как-то неуютно себя чувствуешь. Знаешь, Аравис, сдается мне, нам ко многому тут придется привыкать.

— Угу. Ты рассказывай, не отвлекайся.

— Ну вот, этот самый кентавр, когда нас к нему привезли, он поглядел на меня и сказал: «Придет день, когда этот младенец спасет Арченланд от великой опасности». Понятно, отец с матушкой обрадовались. А кое-кто, оказывается, расстроился — Бар, канцлер моего отца. Что-то он такое учинил, что-то нехорошее, я толком не понял, и отец его прогнал из замка, но позволил остаться в Арченланде. Только потом узнали, что Бар тайно прислуживал тисроку, был ташбаанским лазутчиком. В общем, едва он услыхал, что мне суждено спасти Арченланд, как тут же решил, как говорится, меня обезвредить. Он украл меня, уж не знаю как, и поскакал вдоль Петляющей Стрелы к побережью. Там его ждал корабль, готовый немедленно отплыть. Однако отец обо всем узнал — эх, пораньше бы! — и пустился в погоню.

Когда он прискакал на берег моря, корабль Бара еще был виден. Тогда он приказал снарядить один из наших фрегатов и тоже вышел в море. Погоня продолжалась шесть дней, а на седьмой день корабли сошлись. Битва была знатная, с десяти утра и до заката, — так мне говорили. Воины короля захватили корабль Бара, но меня там уже не было. Сам Бар погиб в сражении, но перед смертью велел одному из своих рыцарей забрать младенца и сесть в лодку. Этой лодки никто и никогда больше не видел. Разве что Эслан — похоже, он ко всему причастен; по-моему, это он вытолкнул лодку на берег поблизости дома Аршиша. Хотел бы я знать имя того рыцаря: ведь он спас мне жизнь, а сам умер с голода.

— Эслан сказал бы, что у каждого своя история, — заметила Аравис.

— Точно, — со вздохом согласился Кор.

— Значит, пророчество, — задумчиво проговорила Аравис. — Любопытно, когда же оно исполнится? От какой такой великой опасности ты спасешь Арченланд?

— Ну… — Кор потупился. — Они уверены, что я уже это сделал.

Аравис хлопнула в ладоши.

— Конечно же! — воскликнула она. — Сама не догадалась, глупая! Арченланд и вправду был в великой опасности из-за Рабадаша и его двухсот копий. Они перешли реку, а ты еще не успел предупредить отца… Конечно! Как, героем себя ощущаешь?

— Мне немножко страшно, — признался Кор.

— Жить будешь в Анварде, да? — справилась Аравис с легкой завистью в голосе.

— Ой! — Настал черед Кора хлопнуть себя по лбу. — Совсем забыл, чего пришел. Отец приглашает тебя жить вместе с нами. Говорит, при дворе — я, кстати, не понял, как это, — женщин не было с тех пор, как умерла матушка. Соглашайся, Аравис. Тебе понравится отец, и Корин тоже. Они не такие, как я, они другие, воспитанные. Не бойся, ты…

— Да перестань! — прикрикнула на принца Аравис. — Честное слово, сейчас ты у меня схлопочешь. Конечно, я согласна!

— Здорово! Пошли тогда к лошадям.

Бри несказанно обрадовался принцу и даже согласился немедленно скакать в Анвард (вероятно, он не до конца опомнился после встречи со львом). На следующий день они с Хвин отправились дальше, в Нарнию. Попрощались с Отшельником, пообещали навещать его и ближе к полудню тронулись в путь. Лошади решили было, что Аравис и Кор поедут верхом, но принц объяснил — в Нарнии и Арченланде на говорящих лошадях ездят только в военную пору, когда вынуждают обстоятельства. В мирное же время такое никому и в голову не придет.

Эти слова вновь напомнили бедолаге Бри, сколь мало ему известно о нарнианских обычаях. Сколько же глупостей он может натворить! И потому, хоть он и не отставал от радостной Хвин, каждый шаг, казалось, давался коню с немалым трудом.

— Хватит, Бри! — не выдержал наконец Кор. — Мне куда хуже твоего! Тебя-то, небось, образовывать не станут. А меня чему только учить не будут — и грамоте, и геральдике, и танцам, и истории с музыкой! Тебе-то что — скачи себе по лугам да катайся по траве сколько влезет…