Bergensen Christian - Сёши

Легко откатав связку, которую я прошёл только раза с двадцать пятого, Хатаке удовлетворенно заявил:

- Сильное тай, сдержанное и скрытное. Надо восстановить всё, что ты помнишь.

Упс!

Где-то через неделю Какаши решил, что меня можно показать людям, не опозорившись на весь свет, и устроил приём. Официальный до предела.

Дом вылизали, как игрушку. Всё, что должно было блестеть - блестело, всё остальное сдержанно сияло. Меня тоже принарядили... Как капусту, блин! Белый дзюбан, верхнее тёмно-серое кимоно с подкладкой, матерчатый пояс, длинные носки-таби и шлёпки-дзори. В такой жаркий день - просто издевательство. Особенно для того, кто уже привык всюду ходить в майке и шортах.

Я не гундел только потому, что названому отцу приходилось ещё хуже, чем мне. На нём, кроме всего перечисленного, были широкие юбко-штаны и куртка хаори. Я бы, наверное, задохнулся в пяти слоях плотного шёлка и хлопка, но шиноби терпел стоически. Как назло, гости тащились целый час. И к каждому надо было выходить и кланяться. Выслушивать пожелания и благодарить.

Усыновление здесь праздновали почти как рождение ребёнка, так что счастливого папашу поздравляли и несли ему подарки.

Приветственные фразы скоро набили оскомину, а от постоянной улыбки свело щёки. Жарящее солнце тоже не добавляло позитива. Я пробовал отвлечься, представляя целое озеро чистой, а главное холодной воды, но Хатаке с намёком прихватил краешек моего уха. Пришлось вернуть своё внимание гостям. Вовремя. Потому что к нам приплёлся Хокаге.

Старик оказался единственным, кто вручил подарок не родителю, а мне. Небольшую коробку, завернутую в белую шёлковую бумагу и перетянутую белым же шнурком. Пришлось повторять формулу благодарности вслед за Какаши. Вроде справился.

А самым последним гостем стал, кто бы вы думали? Майто Гай!

Призыватель черепашек действительно оказался именно таким шумным и ультимативным парнем, каким я привык видеть его в аниме. Только одетым не в пошлый обтягивающий комбез, а прилично. В болотно-зелёный традиционный наряд с вышитым серебристым тростником и прочими водяными узорами.

Этот баламут мигом перетряхнул собравшееся чинное общество. Наговорил кучу комплиментов дамам, задвинул проникновенную речь о семейных ценностях и громогласно поздравил Хатаке с внезапным отцовством. Флегматичный Какаши взирал на его выходки с тем выражением, с каким добрый английский этнограф глядит на ритуальные танцы папуаса.

Мне же Гай показался самым безобидным из гостей, и я утащил его играть в "Пять камней" на гобане, болтать и пробовать вкусняшки собственного сочинения. В отличие от остальных взрослых, "Зелёный Зверь Конохи" со мной не сюсюкал, говорил просто и дружелюбно.

Выяснив, что Майто - фанат острых приправ, я в пять минут приготовил ему кимчи из огурцов: жгучие, как пылающий ад, и свежие, как утренняя роса. Какаши, разок нюхнув это блюдо, долго плакал, а потом запретил мне их даже пробовать. Сказал, что так можно навеки остаться без обоняния. Зато Гаю понравилось.

- Сёши, ты уже зеваешь. Иди-ка спать.

- Да. Спокойной ночи, Какаши-сан.

Поднявшись в спальню, развернул доставшийся мне сегодня подарок. На подушечке лежала странная немного изогнутая штуковина. Кусок металла, явно отрубленный от чего-то целого. Полированная внутренняя сторона и внешняя, иссечённая мелкими царапинками. Непонятная вещица, но на ощупь приятная.

Глава 6.

Для здорового развития ребёнку необходим свободный выбор и решение задач без явных ограничений. Это нужно, чтобы ребёнок научился автономно взаимодействовать со средой и контролировать собственные импульсы. Поэтому одним из существенных факторов развития является свобода.

Эдвард Деси и Ричард Райан

Сёши и Камизуки Тация - чунин

С нанятым учителем я отзанимался три с лишним месяца. За это время Тация худо-бедно натаскал меня в языке, почтительной речи и этикете, научил читать и показал цифры. С письмом отношения пока не складывались - прописи я изрисовал вдоль и поперёк, но скорость написания всё равно оставалась черепашья. Недоставало практики.

Как учитель Камизуки мне нравился. К моему образованию он подошёл серьёзно и вдумчиво: объяснял подробно, не вёлся на подначки, пресекал попытки заняться неконструктивной чепухой и постоянно повышал сложность задачи. Конечно, настоящий малолетка оставил бы от Тации рожки да ножки, но я очень старался держать себя в руках и только однажды подковырнул его на тему негероической работы.

В ответ услышал поучительную историю.

За успехи, проявленные в области ниндзютсу, талантливого чунина направили на дополнительное обучение, после которого он мог сдать квалификацию на следующий ранг: стать токубетсу джонином и обрести невиданный доселе почёт. Проблема заключалась в размере студенческой стипендии. Особых накоплений чунин сделать не успел, просить деньги у родителей не хотелось - вот и пришлось Камизуки искать подработку не по профилю. Такую, чтобы чакру не тратить и учёба не страдала.

Хатаке, желающий нанять преподавателя для бестолкового сыночка, стал для него даром божьим, но и я не остался внакладе - никакой цивильный учитель не сравнится с шиноби. Сенсей-чунин устроил мне несколько обзорных походов по крышам Конохи, продемонстрировал разные важные места, объяснил, куда детям без взрослых ходить не стоит, что делать можно, а что запрещено категорически.

От него я узнал, что изначально Лист задумывался как бы "на вырост" и даже сейчас территория, обнесённая стеной, застроена едва ли на четверть. Поголовье шиноби росло небыстро, а гражданские не особо рвались жить в заорганизованном военном городке, предпочитая селиться в местах попроще, вроде того же Танзаку или Отафуку.

После прогулок по Конохе уроки этикета и языка уже не казались мне такими оторванными от реальности. Разбирая только что увиденные примеры правильного и неправильного поведения, я лучше понимал внутреннее содержание. Даже не языка и традиций - мышления местных жителей. Их культура уходила корнями в воинствующую общину, где людям приходилось тесно сотрудничать, чтобы хоть как-то противостоять агрессивным конкурентам. В детях в первую очередь воспитывали умение уживаться и взаимодействовать со своими, а потом уже всё остальное.

Мой учитель поражался резвости процесса обучения. Ученик и сам офигевал не меньше, просто вслух об этом не говорил. Я прямо чувствовал, как за месяцы занятий улучшилось внимание и качество запоминания, а количество мысленного мусора, наоборот, снизилось. Сосредоточиться на чём-нибудь стало не в пример проще: мысли не рвались на части и не скакали блохами - теперь они текли ровненько, законченные и аккуратные.