Константин Воронин - ... со вздохом на устах...

Когда гости в доме - их во флигель. Вот, Гамильтоны там жили, им понравилось. Там и кухня, ванная комната большая, с душем. А когда гостей нет, там теперь Вика живёт. Ванюшка подрос, вчетвером в нашем домике чуть тесновато. Всего-то миллион из твоих потратил. Ну, да за двенадцать-то лет процентов и на девять миллионов набежало. Ругаться не будешь за растрату?

- Не дури, Венчик. Я ещё круче разбогател. Всем хватит. Можешь, если хочешь, ещё участок прикупить и там дом двухэтажный отгрохать. И мы с Викой где-нибудь неподалёку отстроимся.

- Так во флигеле и живите.

- Пока да. Пока строиться будем. А потом ведь детишки пойдут. Мал нам будет флигелёк твой.

- Это, да,- смутился Веня,- это что ж, я скоро дедом стану?

- Не скоро, папочка, успокойся. Раньше двадцати лет я рожать не собираюсь. Для материнства ещё не созрела.

- А-а, тогда ладно,- успокоился Веня.

Вышедший из дома Петровых мальчишка, как две капли воды похожий на Веню, подошел ко мне.

- Петров Иван Вениаминович,- важно произнёс, протягивая ладонь "дощечкой".

С серьёзным выражением лица я пожал ему руку.

- Иванов Сергей.

- Мне про вас много рассказывали. Папа с мамой говорили, что они вам всем обязаны.

- Это они шутят. Мне обязаны лишь кое-чем. А всем - папиному трудолюбию и маминой красоте и доброте.

- А наша Вика - тоже офицер. Она вчера форму примеряла, ей очень идёт. Только орденов у неё пока нет. Но она очень упорная, она их много получит. У неё ещё пистолет есть, только она мне его не даёт, потому что вредная. А ещё она меня драться научила. Чтобы я мог за себя постоять. Её Николаич и папа научили, а она - меня. А вы и вправду на Вике женитесь?

- Да.

- Тогда детей скорее заводите.

- Почему скорее?

- У вас родится ребёночек, я ему буду дядей и все перестанут мне говорить, что я ещё маленький, потому что я буду дядя Ваня.

Хохотали все, даже Ваня хихикнул за компанию, не понимая, над чем смеются.

- А ещё Вика вас очень любит.

- Да с чего это ты взял?- спросила покрасневшая Вика.

- Ага. Вчера как закричит:"Ванька, мой Серёженька завтра приезжает!". И давай меня целовать, как будто я - девчонка. А я читал в Интернете, что женщины, если очень сильно любят, то очень сильно от этого глупеют.

- Ну всё, давайте все к столу,- смахивая выступившие от смеха слёзы, скомандовала Оля,- второй раз всё разогревать не буду. О, вот и Николаич подоспел.

Поздоровавшись с Николаичем, уселись за стол. Веня стал разливать водку по рюмкам, но я перевернул свою донышком кверху. На вскинутые удивлённо Венины брови, пояснил:

- Нельзя мне после временного перехода. Приказано воздержаться.

- Ну, приказы не обсуждаются,- покладисто согласился Веня,- нельзя, так нельзя. А мы с Николаичем и Олей тяпнем за твоё возвращение. Сержанту нальём?

- Папка, малолетних нельзя спаивать. Не пробовала и начинать не хочу.

Все воздавали должное Олиному кулинарному искусству. Когда пришла пора пить чай, захмелевший Николаич, бросая в рот пирожок за пирожком, воскликнул:

- Пирожки сегодня - просто чудо! Так во рту и тают. Таких и у папы римского не едят. Ты, Оля, саму себя превзошла. На чём же такие пирожки-то напекла?

- На любви,- засмеялась Ольга,- это Вика для Серёжи постаралась. Всё утро у духовки провела.

- На любви?- вытаращил глаза Николаич,- таких я точно никогда не ел.

Николаич с Веней вышли на улицу, покурить, хоть стол и был накрыт на веранде. Тёплый летний вечер сошёл на городок. Ольга хлопотала на кухне, Ваня убежал к компьютеру. Мы сидели рядом, отодвинувшись от стола и я заметил, что Вику бьет дрожь.

- Ты замёрзла, Малыш?

- Нет, милый, это не от холода. От нетерпения. Пойдём скорее во флигель, я уже изнемогаю.

Вышли во двор. Николаич и Веня дымили на лавочке. А вот я за время хронопутешествий избавился от вредной привычки - курить бросил.

- Хоть бы посидел со старыми десантниками,- вздохнул Веня.

- Зачем ему старые десантники, если у него есть молодая десантница,- хохотнул Николаич.

- Дядя Коля, ты пошляк,- пробормотала Вика.

- Нет, я с трудом, но всё же поверил, что моя дочь стала офицером десанта. Ты представь, Николаич, я - рядовой, а дочь моя - сержант. Но то, что она стала женой капитана Серёги Иванова, пардон, полковника, в голове моей никак не укладывается. Он же её крошечную на руках качал. А потом разница в возрасте у них вдруг сокращается на двенадцать лет и... Пожалте бриться. Н-да! Ну и дела!

Мы хором пожелали всем спокойной ночи.

- Рано же ещё, время детское,- заметил Веня.

- Веня, иди, помоги мне на кухне,- позвала его всё понимающая Ольга.

Николаич, поблагодарив за угощение, попрощался. Мы с Викой быстрым шагом пошли к флигелю Вика впереди, я - чуть позади, любуясь её статной фигурой и грациозной, летящей походкой. Возле двери Вика обернулась ко мне.

- И как, нравлюсь?

- Не то слово...

- Сейчас понравлюсь ещё больше,- безуспешно пыталась попасть ключом в замок двери.- Чёрт, руки не слушаются. Что ж я так волнуюсь? Спокойно, Вика, спокойно,- уговаривала она сама себя.

Я помог ей открыть дверь. Захлопнув её за собой, стал оглядываться в поисках выключателя.

- Не надо включать свет, как-то зажато сказала Вика,- сними только обувь, я полы намыла, чтобы можно было босиком ходить,- и зашлёпала босыми ногами. Вот её силуэт в проёме двери. Она на ходу стягивает с себя футболку. - В ванную вторая дверь справа.

Двери белели на фоне стены и я, щелкнув выключателем, вошел в просторную ванную комнату. Быстро скинул с себя одежду и шагнул в душевую кабинку. Задвинув за собой дверцу, с удовольствием встал под тугие струи тёплой воды. Дверь в ванную отворилась, задвижки там не было. Вика залезла в ванну, зашумела вода. Через рифлёное стекло двери душа смутно было видно её белое тело.

Я подождал, пока она помоется, вытрется и выйдет из ванной комнаты. Вика хотела сказки, и не надо было спешить. Вытершись насухо, обнаженный пошел в комнату. Всё правильно, спальня слева, в самом конце коридора.

В комнате, на столике горела свеча, бросавшая отблески пламени на широкую двуспальную кровать. На белизне постели яркими зелеными изумрудами сияли Викины глаза. Мы не произнесли ни слова, в нашей сказке не было места словам. И сказка началась.