Наталья Резанова - Дорога висельников

Еще одну проблему могла создать Кружевница. Айден знал, кто она такая, хотя раньше они не встречались. Надо думать, Ингоз наболтал. На Дороге Кружевницу ценили исключительно за ее оружейные таланты. Но в мире Айдена женщина, даже такая, как Сайль, годилась только для одного занятия. Правда, по тем же понятиям, не принято было трогать женщину, принадлежащую другому – если этот другой был достаточно силен, разумеется. Отобрать имущество слабого не возбранялось. Поэтому, прежде чем они присоединились к ватаге, Сигвард велел Кружевнице держаться к нему поближе, делать вид, что она – его собственность, если для пользы дела придется ее полапать – взрывов и разрушений не устраивать. Она поначалу пофырчала-порычала насчет того, что не собирается вести себя как безмозглая баба, но потом сумела оценить положение вещей и вела себя как надо.

Перегрин с этой бандой сошелся как-то очень быстро, при том что к нему поначалу отнеслись с большим подозрением. Но он сумел завоевать доверие ватажников. Что ж, опытный шарлатан умеет найти общий язык с любым – что с титулованными особами, что с уголовниками. Иначе долго в своем ремесле он не продержится. А тут много ли надо? Монету у кого-то из уха достать… угадать, как упадет игральная кость… и все ватажники уже счастливы, как невинные дети.

Любопытно – на фокусы, подобные тем, какими потряс воображение грабителей, он в прежней компании усилий не тратил. Знал, что не подействует? Или ему было все равно?

Спустившись с гор, они пересекли пустошь – здесь проложили новые дороги, и те, кто сделал ставку на грабеж, могли поджидать путников. Но вырвавшиеся с рудников – вряд ли. Они либо укрывались в лесах, либо нападали на деревни. Впрочем, всякое могло быть. Стихийные бунтовщики вряд ли мыслят логически. Пандольф, выбрав этот путь, надеялся, что на мятежников они не наткнутся. Айден, похоже, мечтал об обратном. Сигвард допускал обе возможности. Его спутники насчет своих соображений помалкивали, но Сигвард догадывался, что Перегрин был скорее солидарен с Пандольфом, а Ингоз и Кружевница – с Айденом. Хотя Сайль бы в этом не призналась. Она вообще молчала почти всю дорогу. Не из страха. Парни Айдена были не теми людьми, которых она боялась. Подобных – и только таких – она привыкла видеть в последние годы. И в ее искаженном восприятии именно они и были нормальными людьми, а возвращение к обычному человеческому обществу повергало ее в уныние. Но она, похоже, смирилась с тем, что придется сделать. Быть может, надежда испытать оставшиеся гранаты придавала ей душевные силы. И пока парни Айдена бахвалились на привалах, угрожая расправиться с конкурентами, она лишь посматривала на заветный тючок.

В ближайшем поселении драка чуть было не случилась – но не с мятежниками, а с местными жителями. Они уже прослышали про события на рудниках, и, завидев пришельцев, мужики похватали кто что мог, готовясь оказать сопротивление. Но битва при Орешине не повторилась – Айден здесь кое-кого знал и сумел убедить, что они – «хорошие» разбойники, а не «плохие».

Их снабдили провизией, но в поселок не пустили. Что более важно – здесь рассказали, что беглые вроде бы объявились вблизи Уриарка. А это было значительно западнее Монзуриана. По этой причине решено было, что Айден и его ватага уйдут на поиски беглых, а остальные продолжат путь в прежнем направлении.

Похолодало. А может, так казалось, потому что путники вышли из-под защиты леса и гор на открытую ветрам равнину. Еще не так давно здесь была только высокая трава, в которой шныряла всякая мелкая живность (впрочем, попадалась и живность покрупнее). Теперь поселенцы осваивали эти земли, и немало их было распахано. Тут росли рожь, ячмень, вокруг поселений были огороды. Об эту пору урожай был уже собран, поля голы, и зрелище они являли весьма унылое. Но никто из путников не обладал достаточно чувствительной душой, чтоб из-за этого удручаться. Были другие заботы. А потому они поспешали вперед, благо местность позволяла. Кружевница настолько освоилась в седле, что не задерживала остальных.

Монзуриан был самым южным из городов в Открытых Землях и ближе всего к Карнионе. Как и другие здешние города, он находился под патронатом промышленника, в данном случае – Палази Траудета из Фораннана. Он извлекал выгоду из добычи цветных камней (в чем конкурировал с Роуэном) и поставок корабельного леса. По крайней мере внешне город выглядел более укрепленным, чем Галвин. Помимо обычного для здешних поселений деревянного палисада, были возведены приземистые каменные башни. Но пуще стен, каменных и бревенчатых, охраняли Монзуриан и стражники на службе Траудета, и вооружившиеся для защиты города ремесленники. И у всякого желавшего пройти в ворота, ежели он показался этой страже подозрительным – а у кого из путешествующих по Открытым Землям не подозрительная рожа? – спрашивали документ, удостоверяющий личность. А у Перегрина такой документ имелся, а всех ему сопутствующих он объявил своими охранниками и слугами. Поэтому в Монзуриан их пропустили беспрепятственно. На вопрос о цели прибытия Перегрин не моргнув глазом сообщил, что приехал закупать поделочный камень, выказав в этой области немалые знания. Впоследствии он объяснил, что камни используются предсказателями. И не только хрусталь, как думает большинство людей. Поэтому каждый опытный спекулятор обязан разбираться в самоцветных камнях.

Итак, они проникли в Монзуриан и проехали по городу свободно и не прячась. В городе на них смотрели скорее одобрительно – если стража их пропустила, стало быть, не бандиты, а в случае нападения вооруженные люди будут здесь полезны.

Монзуриан казался не только более укрепленным, но и более оживленным, чем Галвин. Пожалуй что был и побольше размером. Если в тех поселениях, что вырастали при заводах и шахтах, жили почти исключительно мужчины, то сюда вольные рабочие привезли семьи.

Кружевница таращилась на женщин и детей на улице как на редкостную диковину. Здесь было не то что в Орешине, здесь они по домам не сидели – ходили в церковь или по лавкам. Был здесь и рынок. С рынком, предупредил Ингоз, придется познакомиться поближе. В здешней гостинице готовить не принято. Платишь деньги хозяину, и он забирает еду у лавочников. Или сам покупаешь на рынке. Никто по этому поводу не возмущался. Было дело, попировали в Орешине.

В гостинице Перегрин снял две комнаты. По нынешней погоде было приятно переночевать под крышей – впервые после выхода из монастыря, – в Орешине им ведь так и не удалось поспать. Ингоз, правда, бухтел, что вот, мол, нету здесь тех удобств, которые предлагают постояльцам карнионские гостиницы. И постели здесь приличной не увидишь – одни сенники, клопы табунами бегают, и щели в стенах такие, что дует, как на море в бурю, потому что даже паршивого коврика на стенах нет.