Денис Чекалов - Между двух войн

Франсуаз выхватила катану из заплечных ножен.

– Майкл, а почему он идет ко мне? – спросила она.

– Это элементарно, Френки. Он же не дурак. У тебя есть оружие, у меня нет. Ты более опасна, значит, на тебя надо напасть первой.

– А ты не носишь меча, потому что ты не дурак? – Демонесса хмыкнула. – Похоже, здесь только одна я дура.

Тварь выпростала из клубка одно щупальце, и оно обвилось вокруг талии девушки. Франсуаз замахнулась, чтобы перерубить лапу чудовища мечом, но второй отросток прочно сжал ее правую руку.

– Где же я допустил ошибку? – спросил я. – Наверно, в формулировке.

– Сперва я откушу тебе голову, – сказала тварь. – Люблю свежие мозги.

Она обвила девушку еще двумя щупальцами и начала поднимать в воздух.

– Эй! – крикнула демонесса. – Ты не собираешься мне помочь?

– Не мешай, Френки. У меня нет времени на твои маленькие глупости. Я стараюсь сосредоточиться.

– Надеюсь, ты не моешь голову шампунем? – осведомилось чудовище. – От него во рту бывает мерзейший привкус. Портит все удовольствие.

– Ты насладишься сполна, – пообещала девушка. Ее сильное тело изогнулось, и демонесса резко ударила тварь ногой по морде.

Два клыка хрустнули и упали на траву.

– Ты чего? – возмутился монстр, – Знаешь, сколько стоят сейчас коронки?

– Они тебе не понадобятся, – сказала Франсуаз. Кованый каблук демонессы впечатался в лоб чудовища. Существо пошатнулось.

– Что, бедняжка? – сочувственно осведомилась девушка. – Мысли путаются?

Монстр поднял щупальца, чтобы обхватить ноги девушки. Но прежде чем ему это удалось, Франсуаз пнула его носком сапога в подбородок.

Зеленая кровь хлынула из оскаленной пасти.

– За что? – воскликнуло существо. – Я же тебе еще ничего не сделал. Вот когда съем – тогда сможешь на меня обижаться.

Франсуаз попыталась увернуться, но чудовище оказалось быстрее. Оно спеленало девушке ноги своими отростками и задумчиво произнесло:

– Надеюсь, ты все же не пользуешься шампунем. Вот черт – я не спросил про дезодорант. На гелевый у меня аллергия.

– Не волнуйся, – бросила Франсуаз. – Я тебя быстро вылечу.

Демонесса резко выгнулась всем телом. Щупальца чудовища не были короткими, но вся их длина ушла на то, чтобы спеленать красавицу.

С влажным треском два отростка оторвались, и зеленая кровь захлестала из них на траву.

Монстр завыл от боли и выпустил девушку.

– Потерял что-то? – заботливо спросила Франсуаз.

Она взмахнула мечом и единым ударом отсекла чудовищу голову. Та покатилась по земле, хлопая куском отрубленной шеи, пока не оказалась рядом с ней.

Франсуаз поставила на нее ногу и отбросила волосы со лба.

– Надеюсь, я тебе не слишком мешала? – осведомилась она.

– Чертовски, – сварливо ответил я. – Не знаю даже, зачем я тебя с собой взял. От тебя столько шума и суеты. И все же я вспомнил, как надо было вызывать духов. В твоей компании это само по себе подвиг.

Франсуаз подняла с земли одно из оторванных щупалец и стала вытирать им меч.

– Шампунь ему мой не понравился, – процедила она. – За одно это следовало его убить.

– Конечно, ты его не убила, – ответил я. – Это же дух Леса – его нельзя уничтожить. Просто он материализуется в другом месте. И коронки ему не нужны, все он лгал.

– Но зачем? – Франсуаз искренне удивилась.

– Наверное, бил на жалость. А теперь сделай усилие и помолчи хотя бы пару минут. Я снова воздел руки над головой.

– Вызываю великих духов Золотого леса, – произнес я. – Вот видишь, – обратился я к Франсуаз. – Все дело было в формулировке. Следовало уточнить, кого именно я хочу увидеть. А так притащился какой-то мелкий хранитель, который только о еде и думает.

– Майкл, – Франсуаз посмотрела на меня с подозрением, – я уже спрашивала, но все же – ты знаешь, что делаешь?

– Разумеется, – сказал я, – Вызываю духов.

– Я понимаю. Я хотела спросить – ты уверен, что получится?

– Френки! – воскликнул я. – Ты даже не можешь нормально сформулировать вопрос, а еще пытаешься критиковать меня. Тише! Что-то происходит.

Отрубленная голова, лежавшая на траве, дернулась. Она качнулась пару раз, потом покатилась к телу. Порванные щупальца твари задвигались, подобно двум ядовитым змеям они заскользили по земле.

– Майкл, – произнесла девушка. – Ты не знал, что делаешь.

Рассеченная шея твари срослась с омерзительным хлюпаньем. Оскаленная пасть снова поднялась над поляной.

– Кто посмел вызвать меня? – заревело чудовище. – Ага! Жалкие двуногие… Постойте. Кажется, я уже это говорил.

Констебль всегда считал, что несет личную ответственность за безопасность жителей Беркена. Он не мог допустить и мысли, что кто-то решится на воровство или грабеж в пределах города.

В его доме никогда не запирались входные двери. Этим Клиф хотел продемонстрировать, что надежно охраняет покой граждан. И об этом знали все.

Действительно, воровство и грабеж практически не имели места в Беркене. А если что и происходило, то до власть имущих, в частности Уотертауна, не доходило. Все решалось полюбовно или ударом острого клинка. Труп за городские ворота – на съедение хищникам. Никто не станет особо беспокоиться о пропавшем.

Но было и то, о чем никто не знал. Уотертаун считал, что для здорового сна ноги нельзя перегревать, а вот голову следует держать в тепле. Потому он носил ночной колпак. Об этом никто не знал. Кроме его жены.

В эту ночь Клиф долго ворочался, перед тем как уснуть. Неясная тревога, предчувствие беды не давали ему покоя. Наконец он забылся тяжелым сном.

Проснулся констебль внезапно, от удушья. Казалось, что-то навалилось на лицо и не дает дышать.

В комнате было темно. Спросонья он не сразу понял, что кто-то натянул ему колпак на лицо и чьи-то грубые руки вытаскивают его из постели.

Сперва он даже не поверил происходящему. Подобное не могло случиться с ним, констеблем Клифом Уотер­тауном.

– Не дергайтесь, и никто не пострадает, – сказал чей-то неприятный голос.

– Гляди-ка, кто бы мог подумать, что он спит, как старый козел, в ночном колпаке. Ну умора.

– Сильвия, – позвал Уотертаун жену. – Что вы сделали с моей женой?

– Не думайте ничего плохого. Ей никто не причинит вреда. Даже несмотря на то, что она жена государственного изменника. Женщина, что с нее взять.

– Я не могу идти в ночной рубашке. Снимите с меня колпак, я хочу видеть ваши гнусные рожи, – заревел Клиф.

– Зачем? – вновь прозвучал насмешливый голос. – Вы государственный изменник, продавали Беркен своркам и коронетам. Вас и судить никто не будет, удавят в камере, и все.

– Пошли. Мы сильно задержались.

– Вы не можете так поступить с моим мужем, – неожиданно раздался твердый голос жены констебля. – Не знаю, что вы там придумали. Он офицер, вы не смеете его позорить. Немедленно позвольте ему одеться.