Диана Гэблдон - Гуманный убийца

— Ну да. — Леонард задумчиво посасывал самокрутку. — Трансцендентальная смазка.

— Верно, трансцен… — Крутанувшись, она уставилась на него во все глаза. — Что ты сказал?

— Похоже, золото любят все. — Он выпустил колечко дыма, судя по выражению лица сожалея, что не имел возможности сделать это раньше. — И незаконные торговцы не исключение.

— Если хоть малая толика слухов о драконах правдива, нам хватит и горстки этого золота, чтобы на много лет обеспечить тебя необходимым, — с гордостью улыбнулась Армеция. — Остальное поможет нам вернуться домой.

— Блистательная идея, — криво усмехнулся Леонард. — Иди, значит, побеждай дракона, а если мы умудримся как-нибудь выжить, можешь отправляться обратно туда, где кишмя кишат крестоносцы, насильники и убийцы.

— Чья бы корова мычала, — сварливо ответствовала она. — Ты, помнится, был и одним, и другим, и третьим!

— И почивал бы на прежних лаврах, если бы ты не подвалила.

Ее ответ был прост:

— Третий закон!

— Ну конечно, — вздохнул он. — Когда сэр Леонард Саваэль больше не будет нужен, его вернут туда, откуда взяли.

— Вот именно. И это еще один шаг к тому, чтобы оказаться больше не нужным. — Она повела плечами. — Мой покойный отец оставил после себя кучу долгов. Победа над драконом позволит рассчитаться хотя бы с теми из них, которые могут быть оплачены золотом.

— А что с остальными?

Она нахмурилась, и ее тень удлинилась самое меньшее на фут.

— Остальные мы оплатим иным способом.

— Погоди… так ведь это же… — Нитц поскреб подбородок, болезненно сознавая, как трудно изображать благородную задумчивость в отсутствие бороды. — Это же…

— Логово, — докончила за него Мэдди.

Он кивнул. Это было и впрямь логово.

Назвать то, что они увидели, пещерой значило бы признать ее за естественное образование в земле. Наименование жилища подразумевало некий уют и удобство и было, таким образом, не слишком заслуженно. Слово «гнездо» просто никоим боком не подходило. Гнездо, гнездышко — это что-то такое миленькое и маленькое из веточек-перышек. А тут…

— Во грязища-то, — проворчала Мэдди.

— Точно подмечено. Эта пещера… это логово, оно просто отвратительно!

Вход чем-то напоминал пасть. Громадная, раззявленная и премерзкая. Вот только вместо языка из чернильных глубин высовывалась длинная россыпь всяческой мертвечины. На разных стадиях разложения и почти до неузнаваемости обгоревшая. А в качестве зубов свисали черепа различных существ, некогда ходивших кто на двух ногах, кто на четырех лапах. Теперь они украшали переплетенные стебли плюща, обвившего каменистую кромку.

Надо отдать должное этому Зейгфрейду, сказал себе Нитц. По крайней мере, эти черепа были выскоблены до безукоризненно опрятной белизны.

— Ну и что нам со всем этим делать? — проворчала Мэдди.

Логово явно произвело на нее куда меньшее впечатление, чем на него.

— Да уж, — глубокомысленно проговорил Нитц. — Без стратегии тут не обойдешься.

— Без стратегии? — Мэдди поправила на плече Вульф. — Я-то думала, мы все сделаем как обычно.

— А именно?

— Я вхожу, отрубаю ему башку, потом выхожу и начинаю искать тряпку, чтобы тебе блевотину утереть.

— Это вполне подошло бы, окажись перед нами язычники или разбойники, — ответил он, спрашивая себя, достаточно ли оскорбленно звучит его голос. — Но тут как-никак дракон в темной пещере. Пока ты будешь там шарить, я новые штаны успею связать. — И он улыбнулся с показной скромностью. — Ну, может, ты надеешься, что он умрет от смущения, если ты нечаянно обнимешь его в темноте? Если нет, нам нужен хороший план.

— М-да. — Мэдди поскребла подбородок, приглядываясь к раскиданной тухлятине. — Если только это не его мамочка набросала, он производит впечатление вполне плотоядного! Давай-ка раздобудем корову, привяжем ее и загоним внутрь.

— Сделаем удочку для дракона?

— Бывало, делались и более странные вещи.

Нитц моргнул.

— Нет, — сказал он. — Более странных точно не делалось. — Он вновь посмотрел на темный провал. — Это как-никак животное. А раз так, ему рано или поздно понадобится отлить. Подождем, пока он выйдет наружу, и тогда…

— А кто тебе сказал, что он отливает? — перебила воительница. — Вы же считаете его прислужником вашего… как там его… дьявола? Не удивлюсь, если он писает маслом и поджигает его! — И она даже хлопнула в ладоши, пораженная внезапной догадкой. — Так вот, значит, как они мечут огонь.

— Сомнительно что-то, — сказал Нитц.

— В любом случае, — она пожала плечами, — не больно-то хорошо убивать вышедшего по нужде.

Нитц чуть не высказался о неуместности этики, когда речь шла о борениях с тварями ада, но вовремя представил себе, в каком споре они могут погрязнуть, выясняя, кого считать тварью и что это слово в точности значит. Нитц понимал, что, скорее всего, проиграет этот спор, да еще и, очень возможно, заработает башмаком в пах.

Всего лишь десять лет, со вздохом напомнил он себе. Всего лишь десять лет назад эти самые северяне были исключены из категории «тварей» просто потому, что их почти всех перебили, а оставшихся обратили в истинную веру.

Подумав об этом, он решил ограничиться ободряющей улыбкой.

— Значит, будем думать.

Лишь обернувшись ко входу в логово, он заметил, что его спутница смотрела куда-то совсем в другую сторону. В гущу подлеска, окружавшего крохотную поляну.

— Видно, — пробормотал он, — мозговать придется мне одному. Хотя вообще-то не повредило бы, если бы ты…

— Заткнись, — прошипела она и подкрепила свои слова жестом. — За нами следят!

— Что?.. — Непроизвольно и испытывая куда меньший, чем следовало бы, стыд, Нитц юркнул за ее широкую спину. — С чего ты взяла?

— Там что-то, — ее ноздри дрогнули, — воняет.

— Ну, может, они просто мимо идут, — тихо предположил он. — Не убивай их.

— Ладно. — Мэдди помедлила, и ее зрячий глаз вдруг округлился. — Ты что, серьезно?

— Вполне.

— Значит, — сказала она, — тебя ждет разочарование.

— Проклятье, — пробормотала Армеция. — Нас, похоже, заметили!

Полуодетая великанша и в самом деле сверлила единственным черным глазом подлесок. Глаз был сощурен так свирепо, как если бы она силилась продырявить взглядом дерево у них за спиной. Дерево, на фоне которого пыльная кольчуга Леонарда выделялась куда как отчетливо.

Это не говоря уже о длинных султанах дыма, также весьма мало способствовавших скрытности.

— С чего ты взяла? — спросил он, затягиваясь поглубже.

И тут что-то мелькнуло в воздухе, вспыхнуло серебро, зашелестела листва.

Армеция даже не услышала собственного вопля — топор пронесся над ее головой, рассек сучья и гулко врубился в древесный ствол.