Мария Архангельская - Пока не устану жить

— Что это с ней?

— Саша, ты чего?

— Тебе плохо?

— А вы как думаете? — надо мной наклонился господин Белуччи, и я поняла, что сижу на полу, прислонившись к ножке своего стола. Ядовитая желтизна растаяла, и мир снова обрёл краски. — Если человек падает в обморок, то ему, разумеется, нехорошо. Вот, выпейте.

Он протянул мне стакан, в котором оказалась обыкновенная вода.

— А что с ней? — спросила Эмма.

— Видимо, Чернова обладает большой чувствительностью, и потому реагирует на сильную магию острее, чем любой из вас, — господин Белуччи нахмурился. — Как вы? Можете подняться?

— Попробую, — сказала я и действительно поднялась. Господин Белуччи заботливо поддержал меня под руку.

— Я думаю, вам будет лучше посидеть снаружи, пока мы тут закончим, — сказал он.

До двери я добралась без особого труда, но слабость во всём теле заставила меня рухнуть на ближайший стул, едва я очутилась в коридоре. В окна светило мартовское солнце, было тихо и пусто. Потом послышались шаги, и показалась госпожа Фримэн.

— Что вы тут делаете? — спросила она, увидев меня.

— Мне сказали посидеть тут, — не желая вдаваться в подробности, ответила я. Всё равно сейчас всё узнает.

Госпожа Фримэн подошла поближе:

— Вам плохо?

— Теперь уже лучше, госпожа наставница.

Маргарет Фримэн, не сказав больше ни слова, вошла в класс. Некоторое время ничего не происходило, потом дверь открылась, и она вышла с господином Белуччи.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Спасибо, уже всё в порядке.

Он протянул руку и коснулся моего лба. В мозг словно иголку воткнули, и я вздрогнула.

— Да, всё действительно в порядке, — сказал господин Белуччи. — Небольшая слабость, но это пройдёт. Я думаю, что студентке Черновой сегодня лучше отдохнуть, — добавил он, обращаясь к госпоже Фримэн. — Не нагружайте её.

Госпожа Фримэн поджала губы, но кивнула.

— Можете идти домой, Александра, — сказала она. — Завтра в это же время у нас индивидуальное занятие, не забывайте.

Я не заставила просить себя дважды. Это был мой первый прогул в Высшей Школе, причём на совершенно законных основаниях.

— Что это у тебя вид такой бледный? — спросила меня Катя, встретившись со мной за обедом.

Я рассказала ей об уроке и господине Белуччи, после чего спросила, было ли что-то подобное у них.

— Нет, — удивилась Катя. — Вот уж не думала, что можно упасть в обморок от чужой магии. Теперь я боюсь идти на занятие, честное слово. Что он хоть сотворил-то?

— Ребята говорят — что-то вроде светильника, с помощью которого якобы можно изгонять Тёмные сущности.

— О-о! — с уважением протянула Катерина. — Светец! Это вещь!

— Ты знаешь, что это?

— А как же! Нам говорили на целительстве. Очень мощная и редкая штука, и создать её под силу единицам. Этот господин Белуччи — очень сильный маг.

— Да? А по нему и не скажешь.

Спустя два дня схожий урок прошёл и в группе Катерины. Домой она вернулась, переполненная впечатлениями, которыми и поспешила поделиться. Правда, в её присутствии Светца он создавать не стал, а принёс кусок дерева, который словно сам собой принял форму прекрасной статуэтки. Как объяснил господин Белуччи, он и в самом деле лишь слегка подтолкнул материал, позволив ему принять форму, к которой тот сам стремился. После чего прочёл небольшую лекцию о том, что Светлая магия — магия созидания, и нет ничего невозможного для того, кто ею владеет. Вот только для этого надо иметь Дар определённого склада.

— А здорово, правда? — мечтательно говорила Катя. — Нужно тебе что-то, и оно раз — и само делается!

Потом она внимательно посмотрела на меня и добавила:

— А знаешь, у вас с ним есть нечто общее. Я так и не смогла определить уровень его Силы на глаз. Как и у тебя.

Примерно неделю только и разговоров было, что про господина Белуччи и его чудеса, но потом они заглохли. Нам объявили, что пора начинать готовиться к летней сессии, даром что до неё больше двух месяцев. Но летние испытания обещали сделать ещё труднее зимних, а потому объём работы увеличился ещё больше. А меня госпожа Фримэн предупредила особо:

— Именно на летних экзаменах решится, уйдёте ли вы из Школы или останетесь на будущий год. Скажу вам откровенно, особых талантов у вас нет, так что тянуть вас никто не станет, всё зависит только от вас. Вы должны занять места не ниже пятого по трём четвертям предметов, включая все практические. Идите, Александра, и работайте.

Я пошла работать. Не будет катастрофы, если я закончу обучение в этом году, но мне то ли из гордости, то ли из чувства противоречия хотелось во что бы то ни стало его продолжить. Но это означало, что надо брать себя в руки и заниматься так, чтобы не могла придраться даже въедливая госпожа наставница.

Количество неразобраных книг в задней комнате уменьшалось. Я уже отчаялась найти в ней что-нибудь интересное, когда однажды это произошло. На этот раз книга была тонкой, переплетенной в коричневую кожу, на которой серебром было вытеснено название. Крупные замысловатые буквы с некоторым трудом сложились в слово «Ликантропия». Сиречь оборотничество.

Было уже поздно, поэтому я отложила книжку в сторону с намерением на другой день посмотреть её подробнее. Но на другой день не получилось. Слишком много было нам задано, поэтому я осталась дома, обложившись учебниками и тетрадями. К тому же в последнее время студенты зачастили в библиотеку, подбирая себе материалы для докладов, рефератов и курсовых, и у меня больше не получалось заниматься прямо в библиотечном зале. Увы, именно тогда, когда господину Коксу моя помощь была нужнее всего, я не могла ему помочь.

Как и прежде, самые лучшие результаты я показывала на уроках по магии духа. Там у меня не возникало ощущения, будто я пытаюсь левой рукой через голову чесать правое ухо, выполняя элементарные вещи наиболее сложным и непродуктивным способом. Господин Гарсиа не мог на меня нахвалиться и уже начал обучать меня основам настоящей телепатии. Для начала он взялся преподать мне защиту от чужого проникновения.

— Не знаю, понадобится ли вам когда-нибудь потрошить чужие мозги, но уж умение защищаться точно лишним не будет. Кстати, вот, ознакомьтесь, выдержки из постановления Ассамблеи о применении телепатии. Здесь строго оговаривается, в каких именно случаях что допустимо применять.

Я ознакомилась. Как я и ожидала, применение телепатии разрешалось лишь с целью расследования преступлений или диагностики и лечения, причём в строго определённых случаях, и с соблюдением множества ограничений. Как правило, оно требовало добровольного согласия читаемого и, естественно, обязательства о неразглашении. Корректировка мыслей и внушение запрещались категорически. Но относилось всё это исключительно к магам. Насчёт же простых смертных ограничений было значительно меньше, и основным оставалась совесть самого телепата.