Мария Архангельская - Пока не устану жить

— И это правило всегда соблюдается? — в голосе Криса прозвучала нотка иронии.

Кэлем улыбнулась.

— Как вам сказать… Пожалуй, оно нарушается ничуть не реже, чем любые другие законы. Правда, волки, в силу известных причин, делали это очень редко, куда реже, чем оборотни из других кланов. А если считать в целом… Ну, политика есть политика. Последний Повелитель не брезговал даже натравливать вассалов на их Хозяев. Рассчитывая тем самым укрепить свою власть, а на деле ослабляя её.

— Понимаю, — отозвался Кристиан. — Число обиженных Хозяев росло, и хотя до прямой измены дело не доходило, но нелояльные вассалы способны основательно испортить жизнь своему сюзерену.

— Да, так оно и было. Тихий саботаж, якобы неверно понятые приказы, тысяча и одна отговорка и тому подобное, вплоть до прямого неповиновения.

— Выходит, мадам, — вмешалась я, — что Светлые победили Повелителя не без помощи Тёмных?

— Именно так, мадмуазель Александрин, — во взгляде Кэлем появилось явное одобрение, — и, я бы сказала, весьма активной помощи. Но, видит бог, он это заслужил. Что поделать, Сила не всегда достаётся достойному.

— Будем надеяться, что новый Повелитель окажется разумнее, — сказал Кристиан.

— Будем надеяться, — эхом откликнулась Кэлем.

Вечер прошёл, настала ночь, но мне не хотелось спать. Кристиан тоже не торопился на боковую, устроившись с книгой в нашей общей комнате перед спальнями. Услышав, что я вышла, он опустил книгу и вопросительно посмотрел на меня. Похоже, что и сам был не прочь поговорить.

— Ну и как тебе наши гости? — спросила я.

Он пожал плечами:

— Занятные.

— Ты им веришь?

— Как сказала бы мадам Кэлем, до известного предела. Что-то Симон темнит. Он не врёт напрямую, но и всей правды тоже не говорит.

— Ты тоже это чувствуешь?

— Я не чувствую, я знаю. Понимаешь, Сандрин, запах… По нему очень легко понять, в каком состоянии находится человек. И когда он пытается врать, то запах резко меняется. А здесь откровенным враньём не пахло, но и полностью правдивы они не были. А потому были напряжены.

— Ну, спасибо. Теперь я трижды подумаю, прежде чем попытаться тебе соврать.

— Всегда пожалуйста, — усмехнулся он.

— И как ты думаешь, что нам теперь делать?

— Выбор невелик. Либо закрыть глаза на их недомолвки, в надежде, что со временем всё выяснится, либо послать их куда подальше.

— Боюсь, что придётся остановиться на первом варианте, — вздохнула я. — Вассалы мне действительно нужны, а других взять неоткуда. Остаётся утешаться тем, что Симон, по крайней мере, нам зла не желает.

— Несомненно, — Кристиан бросил книгу на сиденье и одним движением перетёк (я не нашла другого слова) ко мне на диван. Оказавшись рядом, он мягко развернул меня так, что моя голова легла ему на грудь. — Мэтр очень заботится о твоей безопасности, да и все остальные не испытывают к тебе ни малейшей враждебности. Поначалу была некоторая насторожённость, но не более того.

Я свернулась клубочком в его объятиях и прикрыла глаза, едва удерживаясь, чтобы не замурлыкать. Некоторое время мы молчали, его пальцы перебирали мои волосы. Мне не хотелось ни двигаться, ни говорить.

— Всё идёт как надо, девочка моя, — тихо сказал Кристиан. — Скоро ты займёшь место, которого достойна. И я ещё буду гордиться, что стал твоим первым вассалом, — по его голосу я поняла, что он улыбается. — Мадам Александрин…

Он так произнёс эти последние слова, что я ни на минуту не усомнилась — это не просто вежливое обращение, это титул. Во времена французской монархии так обращались к сестре и дочери короля.

— Что-о?! Ты бы ещё сказал «ваше высочество»! — Я попыталась отстраниться, но он мягко удержал меня. — Крис, я же не принцесса крови!

— Ну хорошо, «ваша светлость» тебя устроит?

— Крис!

— А что? Ты посмотри, тут вырисовывается самая настоящая феодальная лестница. И коль скоро у твоих вассалов могут быть свои вассалы, то ты, как минимум, графиня.

— Герцогиня! — фыркнула я.

— А я о чём, ваша светлость?

Ему всё-таки удалось меня рассмешить.

— Вот погоди, — пригрозила я, отсмеявшись, — я тебе такой титул придумаю, волком взвоешь!

— Я и есть волк, так что придумывай, не напугаешь. А ты хоть раз слышала, как воют волки?

— Вживую — ни разу. А что?

— Вот как-нибудь лунной ночью возьму тебя в лес… Не струсишь?

Гости отбыли ещё вечером, за исключением Эви Кэлем, оставшейся ночевать в комнате для гостей. Но и она уехала рано утром, так что, проснувшись, я её уже не застала. Зато все Шевалье были дома и, придя на кухню, я увидела там Жерара, тут же вставшего при моём появлении.

— Доброе утро, мадмуазель Александрин.

— Доброе утро, — отозвалась я. — Кофе ещё остался?

— Я сделаю вам свежий, если позволите.

— Спасибо, — я села за стол. На столе стояла тарелка со вчерашним пирогом и блюдо с ещё тёплыми булочками. Я рассеянно взяла одну из них, глядя, как второй из Шевалье колдует над плитой.

— Скажите, месье Жерар, а чем вы занимаетесь? В смысле, вы где-то работаете?

— Да, мадмуазель, я детектив в сыскном бюро, вроде того, что держит мой отец. Его бюро связано ещё с несколькими по всей Европе, мы все работаем в них. Это помогает нам собирать информацию и обмениваться ею.

— А какого рода информацию вы собираете?

— Самую разную. О событиях в мире, о собратьях-Тёмных, ну и о Светлых, разумеется. Врага, как говорится, надо знать в лицо.

— Знаете, — сказала я, — ваш отец как-то упомянул о том, что у Ассамблеи есть свои средства массовой информации. А я даже не знаю, какие именно.

— Что ж, — Жерар на секунду отвлёкся от плиты, но тут же вновь сосредоточился на закипающем кофе, — если хотите, после завтрака я покажу вам, что он имел в виду.

— Конечно, хочу.

— Договорились, мадмуазель.

Кофе у него получился отменным, о чём я ему и сказала. Жерар вежливо поблагодарил, после чего мы с ним замолчали. Я задумчиво смотрела в окно, а Шевалье — то на меня, то тоже в окно.

— Ну, закончили? — спросил он, когда я отставила чашку. — Пойдёмте?

— Пошли, — согласилась я.

Он сам составил всю грязную посуду в раковину, после чего мы поднялись на второй этаж.

— Способов передавать сообщения довольно много, — сообщил Жерар, подводя меня к столу в личном кабинете своего отца, где я до того ни разу не была. Я сразу выделила взглядом замысловатую композицию из кристаллов, любимого материала заклинателей, укреплённую на мраморной подставке, под которой лежала стопка чистых бумажных листов. Выглядело это как обычное настольное украшение.

— И это — один из них?

— Именно. Как правило, он настроен на тот передатчик, что находится в здании Ассамблеи и используется в качестве газеты. Но, в принципе, его можно перенастроить на любой приёмник или передатчик, и сам он способен работать и в том, и в другом режиме. Текст появляется на этой бумаге. Если угодно, можете отправить кому-нибудь сообщение.