Мария Архангельская - Пока не устану жить

— Ты совсем заучилась, — с упрёком сказал мне однажды Алик. — Только и делаешь, что сидишь за книжками.

Он был прав — на личную жизнь времени у меня почти совсем не оставалось. А ведь в последние два месяца нам обещали ввести ещё два предмета.

— Алик, дорогой, ну потерпи. Мне и вправду надо много выучить.

— И сколько я должен терпеть? Ты всю оставшуюся жизнь собираешься учиться? Олег звал нас на день рождения в субботу, а у тебя как не спросишь — вечно нет времени.

— Но ведь это всего на полгода! И три месяца уже прошли.

— А потом ты укатишь в эту свою заграницу и пропадёшь на несколько лет.

— Может, и не укачу, — пессимистично сказала я. — Туда отправят только лучших учеников.

— А может, бог с ней, с учёбой, а? Ну чем тебе плохо здесь? Вот уж не думал, что тебя вновь потянет за парту…

— Такой шанс выпадает раз в жизни.

— И тебе этот шанс дороже меня?

Я вздохнула. Мне не хватало духу признаться, что да, дороже. Мои отношения с Аликом тянулись уже довольно давно, и поддерживала я их скорее по привычке, чем потому, что хотела быть с ним рядом. Но всё никак не могла набраться смелости оборвать их окончательно.

— Не говори так.

— А как я должен говорить? Где хоть этот вуз находится?

— Где-то в Германии, — неуверенно сказала я. — Или в Швейцарии…

— Вот! Ты даже не знаешь, куда отправляешься. А вдруг это какая-нибудь шарашкина контора, или и вовсе — торговля девушками? Помнишь, в газетах писали?

— Не говори глупостей, Алик. Туда не только девушки, но и парни поедут. Целой группой.

Алик продолжал нудеть ещё довольно долго, обвиняя меня в том, что я гонюсь за красивой заграничной жизнью, меняю реальность на какие-то фантазии, и договорился аж до того, что я еду туда только для того, чтобы выскочить замуж за иностранца. И в дальнейшем возобновлял такие разговоры при каждой нашей встрече. Привело это только к тому, что я теперь старалась встречаться с ним пореже. Учиться магии мне было куда интересней, чем выслушивать его жалобы и поучения.

Между тем и история магии начала обретать для меня некоторую притягательность. Как выяснилось, в ней были события и позначительней (с моей точки зрения) принятия Закона о Невмешательстве, или переноса резиденции Ассамблеи в Подпространство. Ещё на вводной лекции один из учеников спросил у Людмилы Леонидовны, делится ли магия на чёрную и белую, как о том пишут в книжках. Людмила Леонидовна ответила, что делиться-то она делится, и изучаем мы, как легко догадаться, именно белую магию, но подробности узнаем лишь на всё тех же уроках истории. Вот, наконец, дошло дело и до них.

— Источник магии во вселенной один, — рассказывал Андрей Игоревич, наш преподаватель истории. — Но он служит истоком как светлых, так и тёмных Сил. Белая магия — магия созидания и жизни, чёрная — магия разрушения и смерти. С её помощью нельзя создавать, можно лишь разрушать, в лучшем случае — искажать уже созданное. Именно так возникли вампиры и оборотни, а также другие виды разнообразной нечисти, неизменно враждебной людям. Тёмные силы деструктивны по самой своей природе. Они воздействуют на разум и душу того, кто ими пользуется, постепенно разрушая их. Именно поэтому все тёмные расы в конечном итоге обречены на безумие. Чёрных магов чаша сия тоже не минует, только безумие, которое охватывает их, более изощрённое. Каков бы ни был маг, что бы ни толкнуло его на овладение чёрной магией, это заканчивается лишь одним — рано или поздно он превращается в одержимое жаждой власти чудовище, в котором не остаётся ничего человеческого. Что, впрочем, не означает, что он избегнет участи впасть в буйное помешательство. Сила, которой он пользуется, слишком капризна и непредсказуема. Вам уже рассказывали, какой опасности подвергается неумелый заклинатель. Для Чёрных магов эта опасность возрастает тысячекратно. Поэтому они куда чаще нас используют разнообразные ритуалы для сотворения своих заклятий. И, как правило, это — кровавые жертвоприношения. Они умеют черпать Силу в боли и смерти живых существ.

Андрей Игоревич помолчал, оглядывая напряжённо внимающий ему класс.

— И всё же, невзирая на такую цену, раз за разом появляются желающие пойти по этой дорожке. Обычно чёрные маги разрозненны, и поэтому, хотя они порой совершают такое, что у нормального человека волосы встают дыбом, но человечеству в целом, как и магическому сообществу, они не угрожают, как не угрожает человечеству маньяк-одиночка. Что, разумеется, не означает, будто можно позволить маньяку убивать снова и снова… Но иногда рождаются очень одарённые маги, которые по каким-то причинам начинают использовать тёмную Силу. И если такому магу удаётся объединить себе подобных, то мы оказываемся с ними в состоянии самой настоящей войны. В последний раз такое было лет пятьдесят назад. Исключительно сильный маг, способный черпать из Источника напрямую, обратился к чёрной магии, подчинил себе всех остальных Тёмных, не только магов, но и прочие разумные и неразумные расы, и повёл с нами войну на уничтожение. К счастью, его удалось убить, и среди его сторонников тут же началась борьба за власть, что позволило нам расправиться и с ними. Что вы хотите спросить, Александра?

— Скажите, Андрей Игоревич, — я поднялась, — во время той войны не было ли совершено нападение на это здание?

— Было, — медленно кивнул преподаватель, пристально глядя на меня. — Тогда погибли два ученика и четверо учителей, пытавшихся их защитить. К счастью, к нам скоро подошла помощь, иначе жертв было бы гораздо больше.

— Думаешь, это их тени ты видела? — шепнула мне Катя, когда я села на место.

— Думаю, что их. Кстати, ты заметила, что все учителя говорят об тех событиях крайне неохотно? Андрей Игоревич даже имени того мага не назвал.

После окончания лекции мы выходили из аудитории какие-то притихшие. Рассказ Андрея Игоревича произвёл большое впечатление.

— Интересно, — задумчиво спросила Катя, — если всем известно, что от чёрной магии сходят с ума, то почему ею продолжают пользоваться?

— А почему люди принимают наркотики? — заметил Володя. — Все ведь знают, чем кончают наркоманы. Но число их не уменьшается, скорее наоборот.

— А ты как думаешь? — спросила у меня подруга.

— А мне, признаться, эта угроза кажется несколько надуманной. Я не о сумасшествии, а о том, что, мол, непременно станешь властолюбцем. Я ещё могу поверить, что Сила способна разрушить мозг, но не в то, что она меняет характер. Власть и сама по себе способна превратить человека в чудовище, без всякой магии, но не все правители становятся чудовищами.

— Но ведь это — магия, — сказала Катя. — Она на многое способна. Помнишь «Властелина Колец?»