Владимир Кучеренко - Пророчество

Выдержав паузу в десять ударов сердца, я закатила очи к потолку, отсчитала еще пять стуков пульса и зевнула. В это время требовалось следить, на кого указывает большой палец моей правой руки, а также различить тип шарканья, доносившегося из-под моих каблучков. Если последнее послание перевести на нормальный диалект старших народов, то звучало бы оно примерно так: «Вселяюсь в Куклу я не дольше чем на четверть часа, потом пробуждаюсь и снова засыпаю. При этом могу попасть в тело Цветаниэль. Приглядывайся к ней тоже».

«Поняла», — успела я расшифровать ответ Альфы, прежде чем вернулась на Землю из-за гномьего шепота: «Тетя Теоларинэ, пора вставать!»

Следующие полчаса прошли почти бестолково. Бестолково — потому что я оказалась в шкуре Барсика. Полчаса — потому что два раза подряд. Почти — потому что кое-что полезное все-таки сделала: вошла в контакт в Лаэллессом и попросила отнести кота (и меня с ним заодно) к Леяре, дабы через четвероногого питомца держать королеву дроу в курсе судебных разбирательств, организованных лордом Гедеоном.

— Изумительно! — промолвил бывший лидер дома Лунных теней, рассматривая животное, когда то передало ему мысленно мое приветствие. — А чего же ты раньше с нами так не общался?

«Пробовал и до этого, но не получалось. А сейчас научился, — объяснил ему Барсик. — Ну все, хватит пялиться, проводи нас скорей к ее величеству!»

— Поразительно! — подхватил и Хаэлхар, узнав, что кот способен ретранслировать мои сообщения. Потом задал тот же вопрос, что и Лай.

Архимагу Полинкин четверолапый друг растолковал даже причину своего внезапного поумнения. На его кошачий взгляд, всему виной магия Сергея. Вотарово неумелое заклинание по отращиванию сгоревшей шерстки косвенно подействовало и на мозг, запустив механизмы превращения Барсика в более разумное существо. Ежедневно в голове зверька возникают короткие всполохи, после которых он якобы ощущает, будто уровень сознания поднялся на ступеньку выше. Если так дело и дальше продолжится, то вполне вероятно, по прогнозам котяры, он скоро заговорит.

— Восхитительно! — отреагировала верховная мать. Но отнюдь не внезапно открывшимися талантами инопланетного млекопитающего. — Выходит, мы сможем слышать из уст очевидицы чуть ли не прямую трансляцию о том, что творится в столице светлых?!

«Главное, чтобы не заклинило на переносы только в организм этого глубокоуважаемого кота», — мысленно и почти без искажения (заменив всего одно слово: «разожравшегося») передал ей мой ответ зверь с Земли.

Потом я снова очутилась в теле Цветаниэль. Как раз в тот момент, когда ее пригласили за кафедру для дачи показаний. Главное сейчас — правильно отвечать на вопросы. И хорошо, что я в ее голове, если что, подскажу.

Сестра Вотара — единственная представительница светлых эльфов, побывавших в тот злополучный день в Шакруне, кого суд позиционирует не как нарушительницу древнего соглашения предков, а как свидетельницу событий, которая не по своей воле и очень короткий промежуток времени являлась соучастницей преступников. Зато как только юная и наивная магичка догадалась о коварных планах злодеев, то сразу же попыталась спасти ситуацию. И именно поэтому обошлось без ограничения свободы передвижения близняшки.

Безусловно, немалая заслуга в такой выгодной интерпретации ситуации лежит на плечах Крайтиса. По идее по закону легендарных мечей Цветаниэль все равно виновна, но если судьи ее оправдают или посчитают нужным смягчить наказание, я не стану противиться. Хотя история и не припоминает подобных случаев, но все когда-то происходит впервые. А если выкажет недовольство лазурный дракон, что ж, у меня тоже есть к нему пара претензий.

Каждое слово, произнесенное младшей Тарасовой, было тщательно взвешено и продумано задолго до нынешнего заседания. Доклад выстроили таким образом, чтобы у слушающих не возникло ни сомнений в искренности, ни дополнительных вопросов. Цветаниэль много вечеров подряд репетировала свой монолог и сейчас не оплошала.

Эльфийка честно призналась, что отправилась в подземелье исключительно ради изгнания из деревни дроу разбушевавшегося дракона и даже не догадывалась о коварстве, созревшем в голове Ахаара. Малышка без утайки и во всех подробностях описала начало сражения. Откровенно поделилась информацией о переполнявших ее чувствах. Камень Правды не засветился оранжевым, подтверждая искренность дочери Ёлифрэль и Ролтрилтара.

Далее, дойдя в повествовании до момента, предшествующего потере сознания от магического истощения после освобождения гигантского черного ящера из силовой сети, «слишком разволновавшаяся» девушка вдруг резко прервала свой рассказ… Я тоже напряглась — наступил очень ответственный момент.

Цветаниэль, по научению возлюбленного архимага, резко сдавила ладонями виски, зажмурилась, дыхание ее участилось… Выдержав короткую паузу, чтобы прийти в себя, актриса снова открыла глаза и сбивчиво заговорила:

— И тогда чешуйчатая тварь атаковала магией… Снаружи все тело будто окутало пронизывающим ледяным вихрем, а вместе с тем изнутри во мне разгоралось неимоверно горячее пламя… Мозг словно закипел. Обезумев от боли, я бросилась бежать… Все равно куда, лишь бы подальше из того опасного подземелья… После все события проистекали как бы в вязком тумане и как бы не со мной. Создалось впечатление, что это и не я вовсе. Абсолютно не помню, как оказалась в озере, как меня нашли уцелевшие сородичи… Многое забылось не только из того ужасного дня, но и из прошлых лет…

И так далее в подобном трагическом духе. Цветаниэль произносила фразы тихо, периодически подносила к лицу дрожащие пальцы, судорожно сжимающие кружевной платочек, и промокала наворачивающиеся слезы…

Конечно же она лгала, поэтому и убрала руку от амулета правды. Но находящаяся на грани эмоционального срыва бедняжка вызвала у окружающих такую волну внутренних переживаний, что судьи не сделали замечание и разрешили ей сесть на место (даже пропустив беседу со специалистами по разуму!). Человек в моем теле также снисходительно махнул рукой, признавая сим жестом невиновность молоденькой магички и не требуя прикосновения к Черному Мстителю и Белому Возмездию.

На миг опустившуюся на зал гробовую тишину сменил взрыв торжественных аплодисментов и восторженных криков. Неужели получилось?! Слава Шейле! Да и Эвве, бесспорно, за то, что заложила в сердца детей Леса достаточно жалости и сострадания.

Вторым к кафедре с вмонтированным амулетом правды позвали Улисса. Глядела я на ученика чародея уже своими глазами, так как снова перелетела к Вотару.

Проинструктированный парнишка предложения строил кратко и говорил исключительно по делу. Отвечать на вопросы старался односложно.