Владимир Кучеренко - Пророчество

Игрок 2. Я бы тоже преждевременно не радовался. Во-первых, потому что орки принимают участие в конфликте людей. Во-вторых, гномы находятся на пороге войны. Правда, пока еще не понятно, с кем.

Игрок 1. А по-моему, у бога Рагнара нет повода для беспокойства. Дети Степи выбрали правильную сторону, и их кампания близка к торжественному завершению. Что же касается Торна и его подопечных, то согласен, агрессия гномов повысилась сверх нормы, но волноваться не стоит, ситуация не критическая. До верхнего порогового значения еще весьма далеко. Думаю, Юстиниан Справедливый справится с эмоциями.

Наблюдающий. Не знаю, не знаю. В данный момент более склонен к солидарности с вашим оппонентом. А от себя лично хочу добавить, что ошибочно сбрасывать со счетов и непредсказуемых землян.

Зумзинзер.

Мое прежнее имя означало «сияние угля в лучах солнца». Красиво? Возможно. Так меня назвали родители, предрекавшие своему первенцу будущее рудокопа. Шахтером был мой отец, дед, прадед, отец прадеда, дед прадеда и еще двадцать шесть поколений пращуров по мужской линии.

Ничего не имею против почетной профессии рудокопа. Однако провести большую часть жизни под землей, ковыряясь в грязных пещерах и дышать штыбом — не по мне. Поэтому как только Торн услышал мои молитвы и предоставил возможность свернуть с тропинки, проторенной предками, я ею незамедлительно воспользовался. Связал судьбу с финансами. И ни разу не пожалел!

Получив диплом об успешном окончании обучения в Экономической академии Хоббатейры, я изменил и второй суффикс в имени. Теперь я зовусь Зумзинзером — золотым блеском солнца. Всего один слог, а какая ощутимая разница! Приятнее звучит только Зумзинор или Зумзиниан. И если заветное желание занять трон, вероятнее всего, так и останется недостижимой мечтой, то добиться должности министра при моем добросовестном отношении к выполняемым обязанностям вполне реально. Через каких-нибудь три-четыре века.

С распределением, правда, не повезло. Точнее, раньше мне так казалось. Ведь заработок банковского служащего жестко привязан к процентам от осуществляемых им операций. Согласитесь, зарабатывать на богатеньких эльфах, не говоря уже о состоятельных представителях собственной расы, куда приятнее, чем на людях. Да еще место досталось в менее малочисленной из двух человеческих стран. Что поделаешь, тут сказалось отсутствие репутации. Ничего, зато моим детям будет легче. А если дела пойдут так же успешно, как в последние дни, то, возможно, и меня самого, как подающего большие надежды клерка, очень скоро повысят, а там не за горами и перевод в более престижный филиал.

Политикой, как все без исключения гномы, безусловно, интересуюсь. Но разобраться с тем, что происходит в данный момент, трудно. Чернокожие подданные Генурга Пятого словно с ума посходили. Несут и несут посылки. Прячут не только драгоценности, но и объемные свертки, очевидно, с недешевыми вещами. Хранилища самого надежного «Гномьего Банка Пангеи» пополняют скарбом по десятку человек в сутки! И это при том, что раньше я фиксировал такое количество вкладов за месяц.

Неужели боятся войны с Констафом? Так вроде же опасность миновала. На мой взгляд, не очень далекому, но чересчур психованному монарху не до нападения на соседа. Ему впору самому опасаться свержения. Спасать от разбушевавшихся крестьян все, что еще успеет, и в спешном порядке покидать страну. Нет, все-таки учитывая напряженность обстановки, не просто покидать, а мчаться без оглядки от разгневанных народных масс, сверкая пятками.

Но как я уже сказал, недопонимаю многих политических нюансов. Ибо с чего бы это взволнованному наследному принцу этого королевства вздумалось упрятать полказны в наши ячейки? Его высочество так волновался и спешил, что снизошел до самоличного участия в разгрузке и перетаскивании сундуков, коробков и мешков с добром. Хотя мне-то что до этого? Мое дело маленькое: регистрируй и должным образом оформляй вклады.

Их выдала спешка. Прямо перед входом в телепортационную камеру один из ящиков уронили, рассыпав его содержимое. Свертки парчи и шелка покатились по полу. Что за хрупкие предметы спасал сын Генурга, я бы, наверное, так и не узнал, если бы не вмешалось провидение. Один из кусков материи размотался, и на всеобщее обозрение предстали… Очки Мастера!

Теоларинэ.

Между восьмым за текущие сутки пробуждением и девятым засыпанием с последующим третьим по счету перемещением в тело Цветаниэль прошла не минута-другая, как планировалась, а гораздо больше времени. Без малого полчаса ворочалась, не в силах сомкнуть глаз, пока Базирог не позвал на помощь Ёлифрэль с ее оглушающим заклинанием.

Казалось бы, сравнительно недолго я отсутствовала в Амалаэстиоре, но за двадцать девять минут бодрствования и почти такой же по продолжительности период пребывания в шкуре Барсика ситуация изменилась коренным образом. Хотя впоследствии выяснилось, что мое личное пребывание во дворце на развитие событий особо не повлияло бы, ибо роковой сценарий происходящего чьи-то коварные умы проработали заранее.

В момент очередного «подключения» к процессу перед судьями выступал уже пятый обвиняемый.

— …так что тогда я находился совершенно в другом месте, за много дней пути от Шакруны, и принимать участие в выдворении черного дракона из пещеры дроу никак не мог, — завершил светлый эльф свое выступление.

«Что за бред? Прекрасно же помню этого подлеца. Еле успевала отбивать его стрелы, уж так он шустро их метал, — возмутилась я. — Почему Камень Правды не меняет цвет? Фальшивка?»

«Нет, еще какой настоящий, — возразила Цветаниэль и шмыгнула носиком. — Благодаря ему-то я тут и оказалась».

И тут только я заметила, что сестру Вотара поместили под стражу в одну из освободившихся клеток.

Зато четверых преступников оправдали, теперь они сидели среди зрителей и радостно ухмылялись.

«Девочка дорогая, объясни, что здесь творится?» — нахмурилась я.

«После показаний первого негодяя, противоречащих моим, один из тетрархов вспомнил, что моя рука не все время касалась белого камня. Потребовали, чтобы я повторила заключительную речь и ответила на дополнительные вопросы судей, как полагается. Оказалось, мои слова насчет потери памяти были лживыми. Рассказывать о случившемся со мной на самом деле, как ты понимаешь, я отказалась и в итоге сменила свой статус. Теперь я не свидетельница, а предательница, — вздохнула юная магичка и кивнула на эльфа у кафедры: — А этого, похоже, тоже освободят».

«Постой! А как же мои мечи?»

«Гм, — хмыкнула Цветаниэль. — Вот сейчас как раз и поглядишь».