Григорий Павленко - Империя

— Что? — непонимающе уставился на него Тагорн.

— Нет, все в порядке, — сказал ему Корус, отчаянно прогоняя из головы видение, которое никак не желало уходить. Теперь он уже вполне явственно видел, как оный визжащий генерал запутался в собственном плаще и, грохнувшись на землю, покатился вниз, с горы. Господь всемогущий, он уже определённо был слишком стар для всего этого. Пора ему уходить на заслуженный отдых.

За такими мыслями генерал и не заметил, как вождь горцев подвёл их к какой-то пещере.

Пещера эта оказалась не так плоха, как можно было ожидать от жилища горца. В Империи бродило немало слухов о том, что эти варвары спят на ледяных кроватях, а укрываются… Корус даже не хотел вспоминать те безумные истории, рассказанные ему в столице. Несмотря на морозный ветер, гуляющий в горах, здесь было тепло и сухо. На земле лежали несколько бараньих шкур, а в центре горел небольшой костёр, дававший достаточно тепла, чтобы обогреть всю пещеру. А рядом с этим костром сидела незнакомая Корусу женщина.

— Тарга! — крикнул ей вождь, заходя внутрь, — У нас гости!

— Вижу, — женщина, которую назвали Таргой, внимательно посмотрела на генерала, который так и остался стоять в проходе. А затем она взглянула на Тагорна. Тот, встретившись с ней взглядом, пробормотал какое-то приветствие и склонил голову.

— Имперцы…, - буркнул Ро, усаживаясь рядом с женой, — Бабам кланяются даже. Неудивительно, что вы такие слабаки. Чего встали? Садитесь у огня! Говорить будем, если вы за этим пришли.

— Тебе бы следовало кое-чему у них поучиться, Ро, — шепнула женщина с ехидной улыбкой, а затем посмотрела на двух имперцев. Первый, старик с иссечённым шрамами лицом, ей понравился. В нём чувствовалась сила и правда. Наверняка он был одним из вождей имперцев, и, судя по его прямой спине, этот старик не привык кланяться кому-либо. Он напомнил Тарге Хароудела.

Но второй, тот, что был одет в какую-то тёмную рясу, в которой он более всего походил на одного из этих странных проповедников, шаманке совсем не понравился. На лице имперца царила дружелюбная улыбка, а в глазах была теплота, но духи шептали ей… «Чёрный человек, несущий смерть, берегись его! Не верь ему!»

Она не стала сразу же говорить мужу о том, что шепчут ей духи, но позже, когда имперцы покинут их дом, она расскажет, а пока пусть говорит, а она будет смотреть и слушать…

— Садитесь к огню, — улыбнувшись, сказала Тарга, не отрывая взгляд от человека в рясе, — Вы замёрзли и вам нужно тепло.

— Разумное предложение, — Тагорн, опередив Коруса, подошёл к костру и неловко уселся на одну из шкур, и генерал последовал его примеру. Корус с нескрываемым удовольствием протянул замерзшие руки к огню, и не заметил, как Тагорн и женщина горца смотрят друг на друга. Если бы он обратил на это внимание, то, возможно, судьба империи пошла бы по совершенно другому пути. Но годы подточили внимательность Коруса, и сейчас он больше смотрел на костер, нежели на то, что его окружало.

— Этого зовут Корус, — Хароудел указал пальцем на генерала, — А этого… как тебя звать-то?

— Тагорн, милорд, — торопливо пробормотал бакортец, — И мы с моим другом пришли сюда, чтобы говорить с вами от лица Императора, — встретившись взглядом с вождём, он на секунду замялся, но, собравшись с силами, продолжил, — Его Императорское Величество, в своей милости и благосклонности…

— Так! Ты говорить не будешь, — поморщившись, сказал Ро, — Лучше ты рассказывай: зачем сюда припёрлись? — он взглянул на Коруса.

— Мы пришли сюда с одной целью — заключить мир, — спокойно сказал генерал, глядя на огонь. Он и забыл, как приятно может быть обыкновенное тепло, — Но не такой мир, где оголтелые племена горцев рыщут по границам в поисках, что бы пограбить и пожечь, о нет! Больше вы не будете сеять хаос и разруху в Катарской Империи. Вы станете частью её!

— Что?! — брови Хароудела непроизвольно поползли вверх.

— Каждый горец, сложивший оружие и принявший наше предложение, получит в дар свободу, пищу, кров и землю. Впервые у вас есть шанс стать свободными гражданами Империи, и для этого от вас требуется только одно — сложить оружие, — Корус смотрел прямо в глаза Хароуделу, — Вы сможете оставить эти пещеры и жить как люди. Вы сможете выращивать пшеницу и пасти скот. Ваши люди не будут погибать от холода и голода. И ваши же задницы будет защищать та самая армия, с которой вы, уже чёрт знает сколько, воюете.

Тарга, видя, что её муж уже готов послать имперцев в одно известное место вместе с их предложением, положила руку ему на плечо. «Не пори горячку», — сказала она ему взглядом. Хароудел хотел спасти свой народ, и сейчас Корус, вождь имперцев, предлагал им спасение.

— Хм…, - пробормотал Ро, переглянувшись с женой, — Не скажу, что твои слова приятны мне. Честно сказать, они мне совсем не приятны… Меня просто воротит от одной мысли о том, что клан Чёрных черепов станет собачками этого вашего Императора! Но я подумаю над твоим предложением, Корус Ватар. Подумаю…

На большее они и не рассчитывали. Тот факт, что им удалось заинтересовать Хароудела, уже был огромным успехом. Теперь же оставалось только дождаться, пока вождь примет решение. Тарга, жена вождя, сказала, что тот даст ответ следующим утром, а на эту ночь двоих имперцев поместили в одну из пустующих пещер, которая была явно меньше той, в которой жил вождь, но при этом тоже была устлана шкурами, и в центре её горел костёр. Это весьма порадовало генерала, который совсем не хотел проводить ночь на морозе.

Имперцы улеглись напротив костра и уже готовились ко сну, когда Корус неожиданно сказал:

— Знаешь, а я ведь воевал с ними почти всю жизнь. Первую свою битву, еще будучи простым легионером, я принял именно в этих горах. Тогда страной правил Шарил Восьмой. Он был первым из Императоров, кто так близко подошёл к тому, чтобы навсегда выкорчевать этих варваров. Мы штурмовали эти горы два года и потеряли столько людей, сколько может жить в крупном городе! Солдаты умирали от болезней и холода, горцы устраивали обвалы, засады и прочую хрень, которая косила наши ряды. Мы проливали столько крови для того, чтобы победить их, а теперь… Элхарт всего за несколько дней, почти без всяких потерь, дошёл до того, что горцы сами радостно кинутся жать ему руку. А всего-то потребовалось поговорить с ними.

— В Империи редко когда говорят с теми, кого считают ниже себя, — хмыкнул Тагорн, — Так уж заведено у нас.

— Но это ведь безумие! Если бы мы тогда, тридцать лет назад, выслали к горцам парламентёров, то, возможно, и не было бы столько крови. Мы могли бы решить все это миром!

— Не пойми меня превратно, Корус, — Тагорн посмотрел на генерала, лежащего на шкурах, — Но… солдат, жаждущий мира?