Стивен Эриксон - Увечный бог

Поглядев на истощенное лицо Таворы, Банашар вздохнул. - Всем нам нужно бы жить ради хобби. Делать лишь то, что несет радость, то, что дарит тайную награду душе.

- Мудрые слова, Жрец. Этой ночью ты просто полон сюрпризов, верно?

Банашар метнул уклончивый взор, но увидел блеск улыбки - и напряжение отпустило его. Он хмыкнул: - Я пошел в священники в поисках мудрости и только потом понял, что двигался совсем не в том направлении.

- Благочестие не таково, каким его рисуют?

- А солдатчина, Скрипач?

Мужчина не спеша сел, поигрывая острым ножом. - Был у меня раньше друг. Пытался отговорить юного паренька от солдатской жизни.

- И как, преуспел?

- Не важно, преуспел или нет. Не в том суть.

- А в чем?

- Ты не можешь столкнуть кого-то с пути, который тот выбрал. Ты можешь всего лишь показать, что есть много иных путей, но что с того? Они все равно пойдут куда хотят.

- Твоему другу нужно было запугать парня до одури. Могло сработать.

Скрипач покачал головой: - Нельзя ощутить чужой ужас, Банашар. Мы поймем ужас, только когда поглядим ему прямо в глаза.

Тавора пошевелилась, и жрец опустил взор. - Вы были в обмороке, Адъюнкт.

- Ме... меч...

- Сделано.

Она попыталась сесть. - Тогда нужно уходить.

- Мы уйдем, Адъюнкт, - сказал Скрипач. - Но сначала поедим.

Тавора оттолкнула руки Банашара и встала, пошатываясь. - Проклятый дурак - ты знаешь, кого призывает меч?

- Да. Я как раз сжег эту карту.

Банашар почти увидел потрясение Адъюнкта - словно в воздухе мелькнула россыпь искр. Жрец фыркнул: - Ты прямо взял и лишил ее языка, сапер.

- Хорошо. Нельзя есть и болтать одновременно. Идите сюда, Адъюнкт, или нам с жрецом придется вас схватить и насильно залить похлебку в горло. Никому пользы не будет, если вы в самый нужный момент шлепнетесь без чувств. Правильно?

- Ты... вам не нужно было так делать, Скрипач.

- Спокойно. - Сапер похлопал по карману. - Один Дом оставил - тот, который для нас означает всё.

- Наш дом все еще разделен, капитан.

- Король-в-Цепях? Забудьте о нем - дурак слишком занят, подрывая трон, на котором сидит. А Рыцарь с нами.

- Уверены?

- Да. На этот счет не тревожьтесь.

- Когда тот бог явится, Скрипач, это будет на поле битвы - тысячи душ будут питать его форму. Мы говорим о боге войны - придя, он может заполнить собой полнеба.

Скрипач глянул на Банашара и дернул плечом: - Бойтесь клятвы Тоблакая. - Чуть улыбнувшись, он наполнил похлебкой оловянную чашу и передал Адъюнкту. - Ешьте, дорогая Супруга. Остальные с нами. Разбойник, Дурак, Семеро... Прокаженный... - он на миг опустил глаза при этом слове, а потом ухмыльнулся Банашару: - Хромой.

"Хромой. О да. Полагаю, ты все время на меня смотрел. Думал, как это страшно - видеть себя в постаревшем зеркале. И правда, страшно".

Пока они ели, разум Банашара снова вернулся в шатер, к разговору с Лостарой и тому, что было после.

"Дети, собирайтесь. Ваша мать уязвима. Вы ей нужны. Все вы".

Он поднял глаза: Тавора внимательно изучала его лицо. - Банашар, это вы сняли шлем? Утерли лицо, расчесали волосы?

Он опустил взгляд. - Да, Адъюнкт.

Она издала непонятный звук, сказала: - Извините... наверное, я выглядела растрепой.

"Ох, Тавора".

Скрипач внезапно встал и бросил грубым тоном: - Я оседлаю вам лошадь, Адъюнкт.

Еж видел, что трое всадников вернулись в лагерь. - Баведикт, распределить припасы.

Алхимик повернулся и удивленно спросил: - Все?

- Все. И пусть бросят все лишнее - вода, немного пищи, доспехи и оружие. Ничего больше.

- Я скажу сержантам.

Еж кивнул и ушел в сторону.

Скрипача он нашел стоящим у шатра Адъюнкта. Сапер стоял, смотря в землю.

- Мы идем с вами, - заявил Еж.

Скрипач поднял глаза и скривился: - Нет, не идете.

- Сжигатели Мостов идут с вами - и ты ничего не сможешь сделать.

- Не обсуждается, Еж. Просто отстань. - Он отвернулся.

Но Еж вытянул руку и развернул товарища к себе. - Я уже спросил Адъюнкта - прошлой ночью, когда понял, что творится. Я тебе там нужен, Скрипач. Ты просто еще не понимаешь - ты не знаешь и половины, так что просто поверь. Я ТЕБЕ ТАМ НУЖЕН.

Скрипач подступил ближе, темнея лицом. - Зачем? Какого Худа ты мне нужен?

Проходившие мимо солдаты замирали, глядели с любопытством.

- Только согласись! Не согласишься - клянусь, Скрип, клянусь! - проведешь остаток дней в горьких сожалениях. Слушай меня! Дело не в нас одних, ясно? Тебе нужны Сжигатели Мостов!

Скрипач оттолкнул Ежа обеими руками, чуть не уронив. - Они не Сжигатели Мостов! Это не просто имя! Нельзя набрать случайных дураков- перестарков и назвать их Сжигателями!

- Почему бы? - возразил Еж. - Мы что, в начале были другими? Юные лупоглазые дураки, желающие стать лучше, вот кто мы были! - Он показал на лагерь. - Ничем не отличались от Охотников за Костями, сам не видишь?

- Не ходи за мной!

- Ты не слушаешь! Я прошел Туда и вернулся! Выбора нет, чтоб тебя!

Слезы блестели на глазах Скрипача. - Не ходи, и всё.

Еж повесил голову. - Я сказал. Выбора нет, совсем нет.

Когда Скрипач ушел, Еж не стал его удерживать. Он оглянулся, скалясь: - Почти полдень - поешьте чего-нибудь, вислоухие ублюдки, - и ушел к своей роте.

Скрипач пролез между двух шатров, но на выходе упал на колено, закрыв лицо руками. Потекли слезы, тело снова и снова содрогалось от рыданий.

"Мы идем на смерть - он что, не видит? Потерять его снова... нет, не могу".

Он все еще ощущал плечи Ежа и как оттолкнул его. Видел обиду на лице друга - "нет, не надо..." Руки жгло, ладони болели. Он сжал кулаки, повесил голову, заставляя себя глубоко дышать, изгоняя слабость и с ней ужасное отчаяние, готовое сломать его, сокрушить в пыль.

Но нужно идти к солдатам. Сержанты, должно быть, уже их собрали. Ждут. Морпехи и панцирники - остатки тех и этих. "Еще одно дельце, и нам конец. Полная крышка.

Боги, Еж, мы должны были умереть в тоннелях. Было бы намного легче и быстрее. Нет времени на горе, нет времени, чтобы жесткие шрамы лишили нас способности чувствовать.

А ты появился снова и разбередил старые раны.

Вискиджек, Калам, Ходунок... все ушли. Почему ты не остался с ними? Почему не мог просто подождать меня?"

Слезы всё текли по щекам, смачивая бороду. Он почти не видел мертвую траву под ногами.

"Хватит. Еще одно дельце... они попытаются нас остановить. Должны. А мы должны быть готовы. Нам нужно... мне нужно... стать капитаном, тем, кто в ответе. Тем, кто скажет солдатам, где им умирать".

Утирая лицо, он медленно встал. - Боги, - пробормотал он. - Сначала Адъюнкт, потом этот. - Вздохнул. - Ладно, назовем плохим днем и забудем. Готов, Скрип? Готов к ним? Лучше бы был.

Он ушел.

Даже в облегчении пузыря есть слава, решил Корабб, видя изгибающуюся под привычным углом струю, слыша знакомый, но уникальный звук касания почвы.