Стивен Эриксон - Увечный бог

Наконец сестра Свобода произнесла: - Я постараюсь поработить солдат, которых мы встретим. Они могут быть полезными.

- Но не тех, на которых охочусь я, - заявил Грозный.

- Нет, - согласилась она. - Убей всю сотню, Брат.

Бен Адэфон Делат резко натянул удила; копыта коня заскользили в мертвой траве.

Калам с руганью развернул чуть не падающего от утомления скакуна. Сверкнул глазами на друга: - На этот раз что!?

Но колдун лишь поднял руку, качая головой.

Сев прямее, чтобы облегчить боль в спине, Калам принялся оглядываться. Ничего кроме пустой ровной земли. Зеленый оттенок прорезавших небеса царапин заставляет мир казаться больным, но к этому он уже успел привыкнуть.

- Забудь Адъюнкта, - сказал Быстрый Бен.

Калам метнул удивленный взгляд. - Чего? Ее брат...

- Знаю... Думаешь, легко? Чувствую, как они разделяются. Все утро думал. И знаю, почему Ганоэс Паран хотел, чтобы мы ее нашли - знаю, зачем он послал нас вперед. Но это неправильно, Калам. Прости. Неправильно.

Ассасин еще мгновение смотрел на друга, а потом опустил плечи, сплюнул, избавляясь от вкуса пепла. - Значит, она сама по себе.

- Да. Ее выбор.

- Нет... даже не пробуй, Быстрый. Это ТВОЙ выбор!

- Она двигает моей рукой, черт побери!

- Как? Как она это делает? Какое разделение? К чему все это, Худа ради?

Конь Быстрого Бена уловил возбуждение хозяина, заплясал, колдуну пришлось его успокаивать. Впрочем, конь успел под аккомпанемент ругани развернуться кругом. - Слушай. Он уже не с ней. Она сделала себя жертвой - как ты думал, откуда я узнал? Калам, она оставила меч.

Калам вытаращил глаза. - Чего?

- Но я чувствую ее оружие. Словно слепое пятно в глазу. Туда нам и надо.

- А она, значит, умрет? Всего-то?

Быстрый Бен потер лицо. - Нет. Мы слишком много так делали, все мы. С самого начала.

- Снова загадки.

- Недооценивали ее! С первого проклятого дня, когда я оказался среди Охотников. Слушал все эти догадки, толкования каждого ее шага. Видит Худ, я тоже вложил свою лепту. Но ведь не я один? Офицеры. Морпехи. Последний трахнутый повар... Что ты мне недавно сказал? Насчет момента в Замке, когда она просила ее спасти? Ты сделал это, потому что она попросила - без условий, без объяснений. Просто подошла и попросила, Калам. Трудно было сказать да? Признайся. Трудно было?

Калам медленно покачал головой. - Нет. Но иногда я гадаю... не было ли это просто жалостью?

Бен вздрогнул как ударенный. И сказал тихим голосом: - Ты все еще так думаешь, Калам?

Ассасин замолчал, раздумывая. И вздохнул. - Мы знаем, куда послал нас Ганоэс. Знаем даже, зачем - он ведь ее брат, Худа ради.

- Еще мы знаем, где мы нужны ЕЙ.

- Знаем?

Быстрый Бен кивнул.

- Так кому из чертовых Паранов подчиниться?

- Кому из них ты готов сказать у врат Смерти, что провалился, что сделал ложный выбор? Нет, я не имею в виду оправдания. Просто встать и сказать как есть.

"Так твою". - Похоже, я снова в Замке Обманщика, - зарычал он. - Как будто и не уходил.

- И она смотрит в глаза.

Всхлип сотряс ассасина, резкий как удар и столь же нежданный.

Друг его ждал, ничего не говоря - и Калам знал, что ничего и не скажет, ибо они слишком давно вместе. Ибо настоящие друзья знают, когда надо терпеливо молчать. Калам старался подавить эмоции - он вообще не понимал, что на него накатило в этот миг. "Может, безжалостное давление. Бесконечный крик, никому больше не слышный.

Я стоял, глядя вниз, на город. Стоял, зная, что скоро пойду по кровавому пути.

Я не об измене думал: "Коготь" всегда был полон дерьма. Она думала об измене? Нет. Она уже все для себя решила. Просто еще один нож в грудь; она уже носила много ножей, в том числе первый, своими руками вонзенный".

Калам одернул себя. - Туда же?

- Поначалу, - ответил Бен. - Пока не окажемся ближе. Потом на юго-запад.

- К мечу.

- К мечу.

- За ним кто-нибудь присматривает?

- Надеюсь, нет.

Калам подобрал поводья, набрал полную грудь воздуха и неспешно выдохнул. - Быстрый... как вообще ей удалось перейти пустыню?

Колдун покачал головой и улыбнулся: - Догадываюсь, мы... недооценили ее.

Они поскакали дальше.

Изогнув крылья, Сильхас Руин скользнул к земле. Миг спустя Тулас последовал за ним. На юге они видели что-то похожее на облако или рой. Свистящий в крыльях воздух казался хрупким, гнилым от катящихся по небу волн боли.

Сильхас Руин приземлился и почти сразу перетек. Пошатнулся, закрывая руками уши.

Приняв форму Эдур, Тулас Отсеченный смотрел на друга издалека. Наверху одно из нефритовых копий проходило по диску солнца. Их внезапно обволокла густая тень, зловещий спертый сумрак.

Сильхас выпрямился со стоном, двигаясь словно старик. Оглянулся. - Это меч Хастов. Его вой сводит с ума.

- Ничего не слышу.

- В черепе... клянусь, у меня кости трещат.

- Вынь его, друг.

Сильхас глядел на него широко раскрытыми глазами, лицо его было полно страха.

- Выхвати его в миг превращения.

- И что будет?

- Не знаю. Но не могу представить, что его дар имел целью тебя мучить. Или так, Сильхас, или выброси. - Он указал на юг. - Мы почти под ними - честно говоря, удивлен, что она еще жива. Но малейшее промедление...

- Тулас, я боюсь.

- Смерти? Ну, малость поздновато...

Сильхас улыбнулся, хотя улыбка более походила на гримасу. - Легко говорить.

- Я долго пробыл в Доме Смерти, терзаясь мыслью, что не достиг того, чего желал всю жизнь. Чувство полного несовершенства много раз подавляло меня. Но сейчас я стою с тобой, брат, и готов пасть ради тебя в грядущей битве. Забвение не страшно - я вижу в нем лишь благо отпущения.

Сильхас Руин внимательно поглядел на него. Вздохнул, потянулся за мечом. Сомкнул пальцы на простой рукояти и освободил из ножен.

Меч Хастов дернулся в руке, издав невыносимый крик.

Тулас вынужден был отступить на шаг. Он потрясенно смотрел как, извиваясь, из рисунка на лезвии появились огромные призрачные цепи. Казалось, они глубоко укоренены в земле; почва под ногами тряслась, подбрасывая их - словно мир решил размять плечи. В глубине нарастающий рокот...

Выплеск грязи и камней поднялся к небу слева от Туласа - он удивленно заревел, видя высвобождающегося из дымной земли дракона. Справа в дожде мусора показался второй, а потом третий - скованные, они все же взлетели над землей, молотя крыльями пыльный воздух.

Тройной рев освобождения сотряс равнину.

Сильхас Руин стоял, держа меч обеими руками; призрачные цепи натянулись, скрестились как великаньи ножницы, как нити размотанного ветром клубка.

"Элот. Кальсе. Эмпелас".

Тулас Отсеченный шагнул вперед. - Перетекай! Сильхас, перетекай! У нас есть Буря! Он дал нам собственную Бурю!

Сильхас Руин с воплем расплылся, вокруг простерлось пряное облако. Меч и цепи исчезли - но три дракона так и держались вблизи.