Стивен Эриксон - Увечный бог

Желч потянулся вниз, взял груду висевших под ребрами кишок и вытащил наружу. Пошарил рукой - скользкая ладонь коснулась брошенного меча. Лезвие Колансе, прямое и заостренное на конце. "Детская игрушка. Не то что мой талвар. Но сойдет". Он встал и чуть не сложился пополам под весом качающихся между ногами внутренностей - схватил их свободной рукой, чтобы придержать.

Повернулся и увидел спину Ассейлы. Дальше была Т'лан Имасса, которую зовут Ном Кала. Правое бедро разбито, искривлено, но она стоит, держа в руках копье.

Желч шагнул и наискось провел мечом по спине Ассейлы. Она изогнулась от боли, сипло выдохнув.

Хундрил упал; внутренности скользили через разжатые пальцы, шлепая по низу живота. Он умер прежде, чем коснулся почвы.

Ном Кала сделала шаг. Глаза Форкрул Ассейлы широко раскрылись, она смотрела ей в лицо. Имассе казалось, что сплетение взглядов продолжается вечность - с того мгновения, как ее сородичи восстали из праха. Она изучала злобу и жестокость враждебных глаз. Видела вспышки радости и торжества, когда Ассейла сокрушала того или иного Имасса. Видела, с каким восторгом она ломает спину Кальту.

Но теперь Форкрул Ассейлы коснулся меч - синевато-алое лезвие торчит из бока, в глазах лишь удивление.

Ном Кала сделала еще один шаг. Вогнала гарпун сучке в глаз.

Так сильно, что коснулась острием затылка.

Малазанская армия гибла. Солдаты отступали, сжимались кучей, оставляя за собой курганы тел. Банашар с еле двигающимся Прыщом уводили тех, кто не сражался - детей Змеи и хундрилов - как можно дальше. Хотя они видели, что коланцы жаждут перебить лишь Охотников за Костями. Шагая с юга, тяжелая пехота не обращала внимания на сгрудившихся невооруженных зрителей битвы.

Блистиг еще сражался в тугом, неподатливом узле перед средней фалангой. Банашар видел Добряка, делавшего то же самое справа. А Фаредан Сорт - слева. Трое выбранных Адъюнктом кулаков не желали умирать.

Бывший жрец уже не видел Тавору, но почему-то знал: она еще стоит где-то в южных рядах. Та вылазка пришедшей на подмогу группы пехотинцев была... необычайной.

"А магия... смехотворной. Но поглядите - командир мертва. Действительно мертва. Похоже, мало в ней было крови Ассейлов - сдаться всего лишь кошмарам... Отлично сыграно, регуляры".

Но все это бесполезно. Все, что он увидел, все, что засвидетельствовал.

Он ощутил кого-то справа, обернулся и увидел Хенават и паренька с малышом. - Ваш супруг... соболезную, - начал Банашар.

Она потрясла головой. - Он их остановил. Все они. Видишь - сама Ассейла мертва.

- Отличная была битва.

Она кивнула.

- Скажи, как ты назвала ребенка?

Хенават поглядела ему в глаза. - Я считала... что нет смысла. До этого мига. Когда ты спросил. - Взгляд ее опустился. - Но не могу придумать, как ни стараюсь.

- Желч?

- Желч - лишь один лик моей жизни и так будет всегда. Жрец, я теряюсь.

Он не нашел что сказать.

"Все мы потерялись".

Банашар снова встал лицом к страшной битве - Хенават рядом, с мальчиком и ребенком, Прыщ с другой стороны. Они молча смотрели.

Туда, где умирали Охотники за Костями. Все до единого.

Верховный Кулак Ганоэс Паран, палая гневом - даже воздух словно кипел вокруг него - въехал на гребень холма. Рядом была Руфа Бюд. Войско трусило сзади; ему не нужно было оглядываться или вслушиваться в хриплое дыхание кулака, чтобы понимать: солдаты чрезмерно утомлены.

Тот легион тяжелой пехоты измотал их. Без смертельных навыков Калама и Быстрого Бена командующий водраз оказался упорным противником. Он отказался сдаваться даже в безвыходном положении, пришлось убить всех, прежде чем они добрались до командира.

И теперь армия его истекает кровью, ползет по склону словно раненый пес.

Он натянул удила на вершине.

Перед ними были Охотники за Костями, крошащееся ядро, с трех сторон окруженное врагами - и вскоре окажется закрытой и четвертая сторона. Ганоэс с трудом смог воспринять масштаб творящегося избиения: вокруг тех, что еще сражаются, трупы лежат целыми холмами, напоминая незаконченные земляные укрепления.

Потрясение и ужас охватили сердце.

Армия сестры была сведена до менее чем полтысячи человек, да и эти быстро погибали.

- Верховный Кулак...

Когда он повернул голову, Руфа Бюд увидела лицо и закрыла рот. Паран развернул коня к солдатам. - Сюда! Наверх, чтоб вас! Ближе! Ваши товарищи-малазане гибнут! Глядите на них! Все - глядите на них!

Конь дернулся, но он заставил животное замереть грубым рывком поводьев. Поднял руку, опуская забрало шлема. Выхватил меч и встал в стременах перед собирающимися солдатами.

- Вздохнуть полной грудью, ублюдки! И - В АТАКУ!

Они с Кулаком Руфой Бюд поскакали по склону. Паран подъехал ближе. - На фланг - юг не трогайте!

- Да, сэр!

- Ищите полукровок.

Ее взгляд стал ядовитым: - Да неужели, сэр?

Склон сзади содрогался от шагов Войска.

- Верховный Кулак! Если мы возьмем командиров? Пощада?

Он сверкнул глазами, направляясь в сторону пустого промежутка между сражением и толпой гражданских: - Сегодня, Кулак, я не знаю такого слова!

Понимая, однако, что может передумать. "Проклят мягкотелостью. Получил всю. Ничего не досталось Таворе, холодно-железной сестрице. Нужно было обменяться. Как монетами. Боги, сколько мы могли бы сделать. Уже поздно? Жива ли она?

Сестра, ты жива?"

Высший водраз Мелест, все еще потрясенный гибелью Чистых, обернулся на звучащие справа крики удивления и злости; глаза его широко раскрылись, увидев вторую иноземную армию, что потекла с холмов. В тот же миг враг врезался в тяжелую пехоту - столь же хорошо защищенный противник расшатал строй, ударив с силой лавины.

Завывая от ярости, он проталкивался сквозь ряды - ему нужна одна из лошадей Чистых, чтобы лучше видеть. Они еще удерживают центр и полностью владеют ситуацией на юге. Победа еще возможна.

И он ее одержит.

Он вобрал разумом столько силы Аграст Корвалайна, сколько смог, и вогнал солдат в боевое неистовство. "Убить их! Всех, кто так упорно нам противится - уничтожить!"

Ноги коня прогибались, он готов был упасть. Паран выругался и замедлил аллюр. Пошарил в седельном мешке, достал лакированную карту. Уставился на одинокую фигурку. - Матток! Знаю, ты слышишь! Я готов открыть врата. Но слушай! Проходите на полном скаку. Хотели Худом клятой битвы? Хотели кровью и мочой омыться? Получите!

Паран ударил коня шпорами, заставляя беднягу перейти на галоп. Глядя на то место, где откроются врата, привстал в стременах. - Туда, - сказал он карте и бросил ее.

Карта полетела ровно, как стрела арбалета, и столь же быстро, как бы размазываясь в воздухе.

Конь Парана споткнулся и упал.