Сергей Мельник - Барон Ульрих

— Пять будет? — Похоже, он раззадорился.

— А как же! — Я вновь указал на стол. — Видите по следу крови, как граф шел? Обошел стол слева, направляясь убийце.

— Да. — Он тоже пристально рассматривал пол кабинета.

— Пятый палец — это странное поведение убийцы, он не бежал, не ринулся прочь отсюда, он стоял и смотрел, как граф идет, заливаясь кровью. — Я загнул последний палец на ладони. — Хладнокровно, спокойно, можно даже предположить, что с удовольствием, убийца смотрел на него. На то, как его покидает жизнь. Вот скажите, вы бы так смогли?

— Да ты с ума сошел, мальчишка?! — В голосе не столько злость, сколько страх. — Это ж кем надо быть?

— А я вам скажу кем. Человеком, идущим на месть, человеком, который пришел и сказал в лицо графу все, что думает, выводя своего врага из равновесия, а также для того, чтобы жертва знала, за что с ней так поступают. Наш убийца все еще во дворце, он не спешил, не убегал, он все еще здесь, чтобы, возможно, увидеть всю картину целиком.

— Закрыть дворцовые ворота! — взревел Олаф раненым медведем.

— Тише, барон. — Я взял его за руку, успокаивая. — Ворота уже закрыли, да и, судя по всему, в этом нет необходимости, убийца и не собирается никуда уходить.

— Но как же так?! — Он, не веря, помотал головой.

— Барон, собаки особо рьяно кидаются только за убегающим, а наш убийца не такой, он не считает себя преступником, он думает, что он в своем праве. Он будет сидеть у себя в апартаментах и ждать, когда мы придумаем, кто убийца, а потом с рвением, достойным похвалы, поддержит нашу придумку, оставаясь все время в тени.

— Каков нахал! — Барон топнул ногой и уже более спокойно спросил: — Как нам его найти?

— А мы будем его искать? — Я смотрел ему глаза в глаза. — Вы ведь отдаете себе отчет, что причиной смерти графа стала его жизнь, возможно, не совсем праведная? Я вот что-то опасаюсь, не вскроется ли тут секрет, который лучше бы не знать не только нам с вами, но и, возможно, супруге графа и его детям?

Наступила тягостная тишина, во время которой Кемгербальд тщательно обдумывал полученный от меня посыл. Скажу честно, мне было ровным счетом наплевать на графа и его семью. Нет, я сочувствовал вдове и детям, но вот не уверен я, что хочу копаться в грязном белье высоких особ и что правда здесь будет желанным блюдом к столу.

— Вы же сами говорили, что окажете последнюю услугу графу, — вывел меня из задумчивости Кемгербальд. — А теперь отказываетесь?

— Было б это убийство по неосторожности, из-за вспыльчивости или денег, все было бы проще, согласитесь. — Я дождался его кивка. — Вот честь по чести скажите, хуже от правды не будет?

— Юноша, — он прищуренным взглядом смерил меня с головы до ног, — я вижу, что вы видите эту жизнь без прикрас и расстались с детством. Не знаю и боюсь даже подумать, что могло произойти с вами, перевернув весь ваш внутренний мир, но скажу вам одно — то, что с детства вбивал в меня еще мой отец. Порядочность — это уже целый капитал. Мы можем быть высокими или низкими, красивыми или безобразными от природы, умными или глупыми по своему складу, но лишь порядочность, только она способна в этой жизни и под этим небом возвысить нас над всеми, невзирая на шелуху. На свете жили короли, под ногой которых были неисчислимые сотни судеб, они купались в славе и богатстве, а после смерти в книгах их называли Марк Глупый или, допустим, Пастер Недальновидный. Но есть нищие без гроша ломаного за душой, родившиеся в грязи, в ней и простившиеся с жизнью, но о них до сих пор люди говорят! Слышите? Не строчки в книгах, а живущие сейчас люди, они говорят о мудреце из пещеры Гарбдив, о странствующем монахе-лекаре из Красса! Потому, повторю вам еще раз, не растрать свой капитал порядочности, только на него можно купить себе время после смерти, другие ценности не принимаются в веках. Вы понимаете меня?

— Думаю… да. — Я не сразу ответил, взвешивая свое решение. — И спасибо за совет.

— Не стоит благодарности. — Он подмигнул мне. — Этим советом я к тому же, думаю, прибавил в свой капитал.

— Думаю, прибыль была существенна. — Я улыбнулся, доставая из кармана платок, куда, пройдя через кабинет к столу, положил бокал таинственного гостя и убийцы графа. — Мы найдем убийцу, это я вам гарантирую, но давайте условимся сделать это вместе?

— Я буду только рад вам помочь! Что от меня потребуется? — Он с интересом следил за моими действиями.

— Пока только взять на себя в управление дворец, думаю, графиня не скоро сможет адекватно вести дела. Я остаюсь пока здесь, распорядитесь выделить апартаменты, ну и пришлите ко мне управляющего и пару слуг порасторопней, нужно будет немного побегать. Здесь нам уже делать нечего, пойдемте, барон, надо еще распорядиться, чтобы омыли тело и подготовили графа в последний путь.

Всю суету дворцовой жизни я пропустил, находясь в выделенных комнатах и общаясь с лэром Августом Моствелом, управляющим делами графа де Мирта, а также давая ряд распоряжений слугам.

Задумка у меня была проста, я банально снял отпечатки пальцев с бокала убийцы, но, сами понимаете, трудность в том, чтобы эти отпечатки сверить со всеми другими в замке, на нем имя убийцы не написано.

Сам процесс нехитрый, простая угольная сажа и бумага, на которую потом переносится отпечаток. Убийца, естественно, не был человеком моего мира, использовавшим бы в подобном случае перчатки, у меня четко был сформирован узор четырех пальцев с кубка, а этого более чем достаточно.

Здесь-то мне и понадобятся услуги дворцовой прислуги, мне после ужина принесут кубки гостей и постоянно проживающих в имении, и, соответственно, появится материал для сверки и сопоставления. Сам же управляющий мне был нужен несколько в другом ключе, кто как не он, был в курсе большей части дел покойного графа?

Мне нужен мотив, без него никак, даже если я найду убийцу по отпечаткам, что я скажу? Сударь, вы убийца! А он мне: нет, это не я, это дворецкий! Я буду выглядеть по меньшей мере глупо, не понимая первопричин трагедии, а соответственно буду не в состоянии как-либо аргументировать свои слова.

С Августом мы проговорили почти всю ночь напролет, обсуждая тот или иной вопрос, связывавший де Мирта с кем-либо из гостей. Получалось пока что неважно, я исписал кучу бумаги, выводя схемы и возможные мотивы людей, но все было не то, все обыденно, мелко, а мне нужна страсть, ярость человека, люто и всем сердцем ненавидящего графа, пока по моим прикидкам психотип предполагаемого убийцы был таков. Паскаль де Мирт надежно прятал свою темную сторону, с виду он был не очень умен или хитер, в дела свои практически не вникал, но и особой расточительностью не славился. Не был он азартным игроком, не было у него страстных любовниц, роковых красавиц, по кое-каким воспоминаниям, он получался вполне заурядным человеком, который всего два раза в столице был вызван на дуэль, что считается неслыханно мало, и оба раза проиграл.