Фергус - Мальчик

- Купите ожерелье, леди! Малахит с гор Монтес! Уберегает от дурного глаза! Для вас всего один золотой солис!

- Шоколад, шоколад с Южных островов! Покупайте заморское лакомство! Десять серебряных виртусов плитка!

Рин с трудом пробилась на своей лошади сквозь толпу. Голоса оказались такими же приставучими и цепляющимися, как и прискосновения рук. Некоторые подданные кланялись при виде её, но проезд это не облегчало. Княжна удовлетворённо вздохнула, когда, наконец, вырвалась с базара и повернула лошадь на главную улицу, ведущую к центральной площади перед храмом Матери-Земли.

Возле храма тоже было полно народу, хоть и другого сорта. Священники, паломники, молящиеся, кучка нищих. У фонтана напротив храмовых ворот сидело несколько романтически настроенных парочек. Малолетние карапузы гоняли по площади голубей. Стражники, обязанные следить за порядком, уныло зевали на своём посту. После базарного шума это место выглядело удивительно мирным.

Аура покоя рассеялась с появлением на площади нового нищего. Сначала Рин не обратила бы на этого человека внимания, если бы не железный колпак на его голове, с которого тихо звенели бубенчики. Грязные спутанные волосы закрывали лицо нищего, так что невозможно было определить, сколько ему лет. Он был одет в такое же рваное рубище, как и остальные, но при этом вовсе не выглядел попрошайкой. По крайней мере, вместо того чтобы присоединиться к своим коллегам и выставить чашку для подаяния, он проковылял к храму Матери-Земли и вскарабкался на ступеньки перед входом.

Юродивый, внезапно поняла Рин. Или блаженный, как их ещё называют. Когда он ковылял мимо девочки, она слышала тихое гнусавое пение, исходившее из его уст. Бубенчики негромко позвякивали в такт шагам. На фоне мраморных ступеней храма нищий походил на жирную грязную вошь, вылезшую понежиться на солнышке. Хотя Рин никогда не видела вшей, и ей не с чем было сравнивать.

Пение стало громче, девочка даже разобрала слова. Кажется, это одна из распространённых в Либре колыбельных. Но в исполнении уродливого нищего даже невинная детская песенка звучала жутковато.

Спи, маленький, спи...

Минуют нас тени в ночи...

И холод ночной не пробьётся в окно,

А ты, маленький, спи... Спи!

Последнее слово юродивый выкрикнул неожиданно громко, так что вздрогнули даже романтические парочки у фонтана. Если раньше на нищего никто особенно не обращал внимания, то теперь все глаза на площади устремились к нему.

- Спите! Спите, жители Либры! - истошно завопил безумец. - Спите сладко, пока можете, потому что скоро наступит ночь, когда все вы уснёте вечным сном!

Стражники на своём посту сбросили оцепенение и настороженно поглядывали на юродивого, прикидывая, считать ли его нарушителем порядка. Паломники и молящиеся беспокойно зашевелились. Даже беззаботные мальчишки отвлеклись от пугливых голубей и прислушались к словам безумца.

- Ночь полна тенями, - вещал сумасшедший. - Древний холод исходит из недр земли. Разве вы не понимаете, что это значит? Это дыхание Ледяного века! Скоро сонм мертвецов ворвётся в наш мир, и мы все погибнем!

На шум из дверей храма выглянул священник.

- Почто ты беснуешься, сын мой? - молвил он кротко. - Зачем пугаешь людей скорой гибелью? Лучше найди покой в молитве богам. Только от них снизойдёт спасение.

- Боги?! - юродивый издевательски расхохотался. - Боги нам не помогут, старик! Мать-Земля отвернёт лик от детей своих, Ай потушит свой огонь и опустит на мир вечную тьму, Сино поменяет местами живых и мёртвых: мёртвым откроет дорогу сюда, а живых заберёт на тот свет. Мы стоим на пороге второго Ледяного века! Вот только на этот раз огненный змей не явится и не спасёт нас, потому что герои изгнали королей-змеев!

- Богохульство! - возмутился священник. - Своими безумными речами ты оскорбляешь Триаду и его величество короля Леона!

Слова святого отца как будто послужили стражникам сигналом к действию. Не мешкая боле, они поднялись на ступеньки и подхватили тощего оборванца под локотки. Юродивый не сопротивлялся, когда его уводили, и только кричал, брызжа слюной, как будто хотел, чтобы как можно больше людей услышало его, пока у него ещё есть возможность говорить.

- Ледяной век скоро наступит снова! Но на этот раз нас никто не спасёт! Спасителя не будет!

Один из стражников ударил малахольного тяжёлой рукой в металлической перчатке, и безумец затих. Но пока его безвольное тело протаскивали мимо Рин, в ушах девочки всё ещё звучали исступлённые слова.

Ледяной век наступит снова... Спасителя не будет... Огненный принц-змей не придёт...

Рин развернула лошадь и галопом помчалась домой.

Брен I

В библиотеке царило безмолвие. Тысячи книг протянулись на полках по всему периметру стен, один вид их навевал уныние. От пыли, поднимавшейся над пожелтевшими пергаментными страницами, хотелось чихать.

Брен редко заходил в эту комануту. Он не считал чтение подходящим княжичу развлечением, и вид толстенных фолинтов, каждым из которых можно было убить какое-нибудь мелкое животное, угнетал его. Но сейчас выбора не было. Цитус собирался устроить тяжелейший экзамен по всему, что они прошли за три года, а конспектов, по которым можно было готовиться, у Брена не нашлось.

Нет, конечно, он мог попросить конспекты у одного из товарищей, но эти жмоты, наверняка, просто пожали бы плечами, напирая на то, что им самим нужно готовиться. Впрочем, у Агнуса можно было вообще не спрашивать согласия, а просто забрать лекции, но тогда непременно встрял бы Корвус и пришлось бы драться. Драки же сейчас, когда все наставники пристально наблюдают за поведеним учеников, была немного неуместны.

При мысли о Корвусе Брен поморщился, как будто у него заныла застарелая болячка. Наверняка, этот парень вообще не парится над экзаменом. Скотина высокомерная!

Последний год, остававшийся ученикам до посвящения в Охотники, практически истёк. Старик Морбус уже должен был выбрать ночь для проведения этого ритуала, а пока что наставники устраивали для своих подопечных серию последних испытаний. Испытания Цитуса вылились в один огромный экзамен.

Брен вздохнул. На самом деле можно было вообще не готовиться, они все это понимали. Подумаешь, не решит он пару задач или не вспомнит, какая династия правит в империи Фарвест. Выгонят его за это, что ли? Парни зашли уже слишком далеко, и Охотники не станут исключать их накануне посвящения.

Конечно, все они грозили суровым наказанием лентяям. Цитус сказал, что тот, кто завалит экзамен, провисит на позорном столбе пять часов. Брена такая перспектива не устраивала. Помимо унижения, это ещё и физически малоприятная процедура. Но всё же ученики его набора, в том числе и он сам, так остервенело заучивали имена и даты вовсе не потому, что боялись позорного столба.