Mirash - Трудная профессия: Смерть

— Как вам не стыдно, девушка! — не могла успокоиться женщина, дотошно проверяя цифры на упаковке. — На вопросы толком ответить не можете, продукты у вас просроченные и хоть бы извинились!

Я не выдержала.

— Да вы меня задолбали уже! Вам кефир поменяли? Чего вам еще от меня надо?! — дама задохнулась от возмущения.

— Хамка малолетняя! Я на тебя и на хозяина твоего жалобу напишу, пусть вас проверят! — она вплотную приблизилась к окошку.

— Да пошла ты на…, идиотка, — вызверилась я на нее, в свою очередь высовываясь из окошка. — Сначала дебильные вопросы задает, потом мозг выносит. Заколебала! Вали отсюда!

— Так ты ж еще и пьяная! — ахнула она — Пивом за километр разит! Стыдоба!

Я раскрыла рот, что бы ответить на ее ругань, но тут Лена неожиданным сильным рывком отдернула меня от окна и толкнула на стул.

— А ну заткнись! — рявкнула она мне. Сразу после этого она вышла из ларька к разъяренной даме и принялась ее успокаивать. Я же от резкого движения и гадкого Ленкиного аромата почувствовала приступ тошноты и нагнулась вниз, уткнувшись лбом в колени. Ругаться расхотелось, захотелось свернуться клубочком, высунув голову наружу, к свежему воздуху.

Через некоторое время хлопнула дверь, в ларек вернулась Лена, разобравшаяся с покупательницей.

— Ты совсем рехнулась? — набросилась она на меня. — Ты что творишь?

— Да ничего не творю. Она меня просто задолбала.

— Это ты всех задолбала! — разоралась Ленка. — Работаешь через задницу, с покупателями ругаешься, еще и пиво на работе каждый день хлещешь. Думаешь, не видно? Меня это достало, я звоню хозяину!

— Я ни с кем до этой дуры не ругалась, а звонить ты можешь кому хочешь!

— Вот прямо сейчас и позвоню! — она угрожающе приблизилась ко мне.

Запах духов стал совершенно невыносимым, и меня вырвало на пол.

— Все. — Зло сказала Ленка. Ты допрыгалась.

Оперативно приехавшему хозяину Ленка сначала что-то объясняла на улице, потом они зашли в ларек. Он хмуро посмотрел на меня, на бардак в ларьке. Ругани не последовало.

— Ты уволена. — Просто сказал он. — Собирай вещи и уматывай. Я молча принялась рассовывать свои немногочисленные вещи по карманам.

— Ее бы довести до дома надо. Окочурится где-нибудь в сугробе, пьяная же. — Высказала мысль Лена.

— Да сам вижу, доведу. — Кивнул он.

— Без вас дойду! — Уже бывший работодатель взял меня за локоть и вывел из ларька. У меня заплелись ноги, и я повисла на его руке.

— Ты мне еще поговори, дойдет она, а сама на ногах еле стоит. Давай, шевелись! — На пороге он обернулся к Лене.

— Ты уж тут убери. А я тебе потом двойную оплату за сегодня сделаю.

Бывший работодатель довел меня до дома, поддерживая под руку и периодически подхватывая, когда я не справлялась с непослушными ногами. На лестнице и вовсе перехватил меня поперек пояса и донес до квартиры, после чего сдал на руки Арине.

Облокотившись о тумбочку, я скинула ботинки, доплелась до комнаты и рухнула на кровать прямо в куртке. Через какое-то время ко мне подошла Арина.

— Ксюша, что с тобой стряслось?

— Меня уволили.

— Это понятно. И версию хозяина ларька я тоже услышала. Но я хочу узнать о случившемся от тебя.

— Клиентка попалась идиотка.

— Ксюш, но ведь не она тебя напоила.

— Я всего ничего выпила.

— В рабочее время. И не так уж и немного, раз тебя вырвало, а теперь ты еле языком ворочаешь.

— Мне стало плохо от уродских духов сменщицы!

— А делать что теперь будешь?

— Да ничего не делать, тоже мне несчастье. Найду новую работу. И вообще, я хочу спать. — Арина вздохнула.

— Куртку хоть сними, — сказала она.

Наутро нахмуренная Арина выдала мне деньги от хозяина ларька, которые являлись моим «выходным пособием» — оплата за последние несколько дней работы.

— Ксюш, мне помочь тебе с поиском работы?

— Спасибо, справлюсь сама.

— Хочешь, зайду газету куплю? Мне по пути.

— Роднева, у тебя своих дел нет? — меня бесила ее манера лезть туда, куда ее никто не просит.

— Я просто хочу помочь.

— Хочешь помочь — свари мне кофе!

Я хлопнула дверью и скрылась в душевой. Когда я вышла из нее все в том же скверном настроении, Арина уже стояла в коридоре одетая и обутая, готовая идти на работу.

— Я сварила кофе, как ты просила, — примирительно сказала она. — Еще там омлет на сковородке оставила на твою долю. У меня сегодня работы много, я задержусь.

Она открыла дверь, замялась на пороге и наконец, тихо сказала:

— Ксюша, ты только, пожалуйста… не пей сегодня, хорошо? — она посмотрела на меня, торопливо попрощалась и вышла.

Я медленно пошла на кухню. Взяла турку с кофе и запустила ее в стену. Горячая жидкость частично попала мне на руку, обожгла и еще сильнее разозлила.

Ты будешь указывать, что я должна делать, мало мне было указаний моей дражайшей наставницы?

Вслед за туркой полетела сковородка с омлетом.

Думаешь, тебе под силу меня исправить?!

Я вернулась в комнату, оделась, взяла деньги и ключи.

Тебе не нравится видеть меня нетрезвой? Тебя никто не заставляет!

Громко хлопнула входная дверь, щелкнул замок.

…Очнулась я в больнице. От руки тянулась капельница. Перед глазами все плыло, как в тумане, не было сил даже приподняться на кровати.

— О, очухалась, красавица, — послышалось сбоку. — Надо бы медсестре сказать. Вера, сбегаешь? А то у меня капельница.

Я медленно повернула голову. На соседней койке лежала старушка, неодобрительно посверкивающая на меня огромными очками.

— Конечно, Татьяна Андреевна. — Я с трудом перефокусировалась на женщину средних лет. Она подошла ко мне и посмотрела сверху вниз.

— Жива?

— Да. — Я устало закрыла глаза.

Через пару минут Вера привела медсестру.

— Глазки-то открывай…. Давай, давай… открывай…. — Навязчиво потормошила меня она. Я простонала, но глаза открывать не стала.

Медсестра ненадолго замолчала, а затем мне в нос ударил запах нашатыря. Я невольно открыла глаза.

— Так-то лучше. Ну-ка, смотри на меня. Как тебя зовут? — Я хотела снова закрыть глаза, но она опять сунула мне в нос ватку с нашатырем, а когда я попыталась отпихнуть ее, больно схватила меня за запястье и прижала руку к кровати.

— А будешь буянить, мы тебя привяжем. Давай, смотри на меня. Как тебя зовут?

— Ксения.

— Замечательно, Ксения. А какая у тебя фамилия? Где живешь, родные есть? — Я, наконец, сообразила, что информацию о себе давать нельзя и сквозь зубы простонала:

— Не помню.

— Вот как? А что помнишь?

— Не знаю. Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась я, уворачиваясь от назойливой ватки.

— И куда же тебя отпустить, если ты ничего не помнишь? — ехидно поинтересовалась она.

— Анна, как тут дела? — послышался еще один голос.