Mirash - Трудная профессия: Смерть

— Там никто ничего не знает. Или нет?

— Я не говорила, конечно… мне кажется, на меня только посмотрят и сразу все поймут.

— Дорогая, твоя преступная карьера была слишком короткой, чтобы оставить неизгладимый отпечаток на твоей внешности, — она слабо улыбнулась, потом ее губы дрогнули, словно она сдерживала слезы.

— Можно, я сегодня останусь дома?..

Я задумчиво смотрела на нее. Таня сделает, как я скажу. А как я должна сказать? Заставить ее идти сейчас, когда она еще так уязвима? Или позволить спрятать голову в песок, заперевшись в своей комнате?

— Хорошо, — наконец решилась я. — В институт можешь не идти, но сидеть без дела и заниматься самобичеванием я тебе не дам. Эту неделю будешь сиделкой в больнице при Джуремии, ее переводят в другую палату, заодно у тебя будет вполне официальное основание не посещать занятия. Через неделю ты должна взять себя в руки и вернуться в институт.

— А если все же кто-нибудь узнает?..

— Если узнает, ты это переживешь, — твердо сказала я. — По личному опыту могу заверить, вполне реально. Ты не можешь прятаться под одеялом всю жизнь.

— А жаль… — сказала она, вызвав у меня грустную улыбку.

После плановой уборки я собиралась пойти на первую пару, так как она заканчивалась почти за полчаса до назначенного времени защиты, но Некруев внимательно посмотрел на перепуганную меня и велел оставаться в лаборатории.

— Столько народу собирается придти, — пожаловалась я ему, — вы бы выходы перекрыли на всякий случай, очень сбежать тянет.

— Кто собирается? — полюбопытствовал он.

— Вся моя подгруппа и Никита Вересной грозились.

— Вот как? Здорово, что они хотят тебя поддержать.

— Наверное… Только мне от этого еще больше не по себе.

— Трусиха ты, Мягкова, — насмешливо сообщил научный руководитель.

— А как же морально поднять мой дух? — поинтересовалась я.

— Судя по твоему испуганному взгляду, как не успокаивай, все равно спрячешься под стол или хлопнешься в обморок.

— А вы на лекцию опаздываете, — мстительно сообщила я.

— Без меня не начнут, — легкомысленно махнул рукой Некруев, но стал торопливо собирать бумаги. — Ксюша, только не усердствуй с репетицией доклада, разок повтори и хватит. Сиди в интернете, пей кофе — в общем, отдыхай.

Виктор Андреевич убежал вести лекцию, я наскоро позавтракала — из-за воспитательных бесед с Танре и последующих объяснительных с Каттер опять не хватило времени перекусить дома, — затем принялась наизусть повторять доклад. На первом повторе сбилась, начала заново, сбилась уже в другом месте, поняла, что вообще забыла, о чем говорить дальше. Прав Некруев, пора останавливаться, так я до аудитории не дойду, заблаговременно сама себя доведя до обморока. Я один раз неторопливо и вслух прочла доклад по бумажкам, пролистала презентацию, затем честно отложила их в сторону.

И чем теперь заниматься до защиты? В интернет не хочется, кофе из ушей лезет, а ногти и так уже сгрызены… Переодеться, что ли, пока никого нет? Я забралась в пакет, быстренько скинула джинсы и водолазку, натянула джемпер и брюки. С моими кедами гармонирует, ага… Надо попробовать хоть волосы в порядок привести.

Вооружившись расческой, я попыталась причесаться аккуратнее, смотрясь в зеркало над раковиной. Через несколько минут окончательно убедилась, что Некруев напрасно протестует против наволочки на моей голове — в ней я выгляжу лучше. Волосы от расчесывания стали только больше топорщиться, уже не свисая лаконичными сосульками, а распадаясь на отдельные, но не более смирные волоски. Я смочила их водой и немного пригладила, сосульки снова образовались, только теперь мокрые. Ладно, лучше уже не будет.

Я критически осмотрела себя в зеркало, забралась на стул, что бы оценить картину целиком. Лучше, чем мой обычный вид, хотя в принципе, никаких особенных изменений не произошло. А жаль, проснуться бы как-нибудь принцессой… Внешность у меня ничем не выдающаяся, как и положено — смерть всегда рождается той же «породы», что и большинство окружающих ее людей. Хотя будем честны, это не помеха — Джуремия, к примеру, признанная красавица… была…

Мои всколыхнувшиеся грустные мысли о больных Джури и наставнице своевременно прервала заглянувшая в лабораторию Женька.

— Привет, — поздоровалась она. — Ты здесь одна?

— Одна, заходи. А ты чего хотела?

— Тебя разыскиваем, ты же на пару не пошла.

— Почему ты вдруг с собой на Вы перешла? — полюбопытствовала я.

Женя сначала не поняла, потом улыбнулась:

— Просто я не одна тебя разыскиваю, кстати, надо сказать всем, что нашла…

Она исчезла, затем снова вернулась, уже в компании Андреева, Бабушкина, Лабутчер и Статской.

— Ого, в нашем чучелке девочка просыпается! — удивился Андреев, увидев меня.

— Игорь, иди в… на…. - я всерьез задумалась, пытаясь вспомнить хоть один маршрут, по которому еще его не отправляла.

— Куда? — спросил Андреев с самым смиренным видом, словно выражая готовность последовать любым указанным путем.

— По любому адресу из тех многих, что я уже сообщала, — они засмеялись.

В последнее время я старалась разговаривать цензурно, хотя удавалось далеко не всегда. Но если раньше за длинный язык я получала дружный отпор, теперь они только посмеивались. Впрочем, это касалось практически исключительно моих одногруппников да еще нескольких человек с курса, с остальными отношения не особенно улучшились.

— Вы пару решили прогулять? — вздохнула я, догадываясь, что не избавлюсь от них до самой защиты.

— Ага, там скучно, — с неподражаемой искренностью ответил Игорь. — Проще потом учебник почитать.

— Кстати, хорошо выглядишь, — сказала Лабутчер, — кеды только… немного выбиваются из картины.

— Так и не нашла туфли? — спросила Женя.

— Нет, — вздохнула я, — у сестер другие размеры… Да ничего, под брюками почти не видно.

Лера оценивающе посмотрела на мою ногу, затем скинула с себя туфли.

— Попробуй, на защиту соглашусь на обмен.

Я в ужасе уставилась на предлагаемую обувь.

— Да ты что, я на таком каблуке до аудитории не дойду!

— Ксюша, это школьный каблук, пять сантиметров и широкий, — покрутила пальцем у виска Лера. — Это вообще мои тапочки! Ты попробуй, а потом говори.

— Краш-тест, объявляю старт! — тут же прокомментировал Игорь.

Я отмахнулась от него, стянула кеды и осторожно потянулась ногой к туфельке.

— Ксюш, ты чего, на носок будешь обувать? — притормозила меня Женя.

— Хорошо, хоть не на шерстяной! — вздохнула Лера, болтая босыми ногами и не торопясь мерить освободившиеся от меня кеды.

Все с нескрываемым интересом следили за моими неуверенными передвижениями по помещению.

— Маленький шаг для человека, огромный для всего человечества! — заключил Коля.