Инна Георгиева - Минус на минус

— Ты — сама доброта.

— Не надейся! — фыркнул братец. — Наказание никто не отменял. Но, так и быть, поступим проще: ты признаешь, что я хорошо пою.

— Легко! — С победной улыбкой я скрестила руки на груди. — Ты хорошо поешь!

— Да… тебе соврать, что не фиг делать…

— Вот видишь, даже ты понимаешь, что это — ложь! — И тут же съежилась под пристальным и очень ехидным взглядом парня.

— Советую поменять свое мнение, потому что на ближайшем концерте ты будешь изображать мою самую преданную поклонницу. Придешь с цветами, плакатами, помпонами, будешь прыгать у сцены и вопить, что я пою как долбаный соловей! Уяснила?

— Ну это я могу… — протянула, уже представляя плакат с птичкой на развороте. А уж я-то смогу сделать так, чтобы никому и в голову не пришло сомневаться в ее полной невменяемости. — Когда концерт?

— В среду, — буркнул Алекс.

— Где?

— В клубе «Домино».

О, любимый клуб Полины! Так вот, значит, какая у тебя публика!.. Ну что ж. Хочешь фанатку — будет тебе фанатка.

— Лады, братец, — стараясь, чтобы улыбка не выглядела слишком уж зловеще, ответила я. — Договорились.

— И смотри, чтобы я оценил твою игру!

Я только кивнула, опустив глазки к полу. Ты оценишь! Ты, блин, так оценишь, что сам мне свою «мазду» подаришь, в виде сдачи! Только чтобы я больше никогда не приходила на твои концерты!

Как назло, по дороге домой мы застряли в пробке. Конечно, Алекс использовал это время с пользой: попытался доказать мне, что я — разновидность катаклизма, посетившая его бедное семейство. Я особо не возмущалась: он с такой уморительной серьезностью надрывался — даже спорить не хотелось. Видно же было, что беднягу проняло. Потом братишка, очевидно, понял, что молчу я не просто так, повернулся, словил на себе мой умиленный, но малость заскучавший взгляд, скрипнул зубами и обиженно насупился.

— Да ладно, продолжай! — попыталась я исправить положение. — Мне очень интересно!

— Я вообще-то правду говорю!

— Да-да, — отвернулась я. — Устами зануды гундосит истина…

— Чего сказала?!

— Чего слышал! Думаешь, меня осчастливил мамин брак?

— Вот только не называйся пострадавшей стороной! Кто-кто, а вы с мамашей переехали на все готовое: особняк, гимназия, наследство…

— …три старших брата, — закончила я. — И не нужно обвинять меня в покушении на ваше богатство. Если ты не заметил, особого пополнения в моем кошельке не наблюдается.

Алекс нахмурился и замолчал. Потом резким движением включил музыку, завопившую на весь салон какой-то «шансон-хоррор». Я прямо чувствовала, как братцу хочется добавить что-то еще, но по непонятной причине он сдерживался. То ли не знал, как бы выразиться потактичнее, то ли (что, конечно, больше походило на правду), сам пока не был уверен, что опасения оправданны.

— Может, со временем, нам удастся притереться друг к другу, — примирительно буркнула я.

— Деточка, я не кошка, чтобы к кому-то притираться.

— Нет, Шурик, ты не кошка, ты — кобелина! Но я, так и быть, потерплю.

Это я такая смелая стала, потому что машина как раз въехала во двор, а выпрыгивать из нее на бегу мне было не впервой.

— «Кобелина»?! — прошипели с соседнего сиденья. — Ты, деточка, еще не знаешь, какой я могу быть «кобелиной»!

— Чего ты лыбишься? — аж поежилась я. — Ты вообще знаешь значение этого слова?

В ответ братец осклабился так, что мне захотелось из машины не выскочить, а катапультироваться. Даже если для этого пришлось бы пробить головой крышу. Кажется, от немедленной расправы меня спасло чудо и Егор, непонятно каким образом материализовавшийся перед нашим капотом.

— Е… твою …! — рыкнул Алекс, выворачивая руль и ударяя по тормозам. Меня впечатало в окно и отбросило обратно на сиденье.

— Господи, — прохрипела, ощупывая шишку на лбу, — какой идиот продал тебе права?!

— Вылезай! — прохрипел Алекс. Потом подумал и добавил: — И беги!

Что ж, искушать судьбу я никогда не любила, потому вылетела из салона пробкой, и ахнуть не успела, как очутилась в объятиях старшего братца.

— Евочка, — ахнул он, удерживая меня на весу за руки повыше локтя — кстати, очень неудобная поза, — откуда у тебя на лбу такая огромная шишка?

— Шурик постарался, — вякнула я.

— Ща у тебя еще и пендель на заднице образуется! — рявкнул вылезающий из машины брат.

— А ну ша! — Егор поставил меня на землю и даже чуть заслонил плечом. — Как тебе не стыдно, Алекс! Прости его, Евочка, он…

— Дурак? — подсказала я.

Алекс зарычал.

— Мм… — задумался Егор. — Дурачок!

Алекс зарычал еще сильнее.

— Но я придумал, как сделать нас одной большой дружной семьей!

И вот тут мы с младшим братцем разом притихли, потому что следующая фраза звучала приблизительно так:

— В эти выходные мы пойдем в поход. Все вместе. С ночевкой.

— Ура-а… — невесело протянула я. — Егорушка, посмотри вокруг: мы и так живем в лесу. Зачем куда-то ходить? Вытяни кровать во двор, и будет тебе ночевка под открытым небом.

— Ева, ты не поняла. Это — приключения. Экстрим! Опасности, которые сближают! Пойдете ты, Алекс…

— Ну если пойдет Алекс, то опасности, конечно, будут… — хмуро вставила я, но меня проигнорировали.

— …Богдан, я, моя девушка…

— Которая? — подал голос Алекс.

— Катя, наверное.

— Только не Катя! Она ноет.

— Тогда Света.

— Света бесполезна.

— Сразу бы сказал, что хочешь взять Олю… — проворчал Егор. — Хотя ты прав: ее блины поутру — это сказка…

Я хлопала глазами, слушая этот диалог. Вот паразиты! Значит, так в нашей семье набирается команда?!

— А у вас, мужики, хари не треснут тащить с собой кухарку?!

— Олю не надо тащить! — аж обиделся за подругу Егор. — Она сама куда хочешь дойдет.

— Но если ты такая правильная, можешь вместо нее готовить! — тут же поддакнул Шурик. — Хоть какой-то прок будет от бабы в походе.

Я скрипнула зубами:

— Ладно, ребята. Если мы все берем с собой нужных людей, я тоже прихвачу одного. — Мило улыбнувшись, я представила, как троица гнусных шовинистов уговаривает Полину заняться «сугубо женским делом», и мысленно потерла ладошки в предвкушении ответной бойни. — Есть у меня подруга-альпинистка, уверена — она с радостью составит мне компанию!

— Полина? Отлично! Только хотел предложить! — Мы обернулись: Богдан, злой, грязный, весь ободранный, ввел в ворота мотоцикл: зеркало разбито, поперек рамы трещина, седло набекрень…

— Да будь я проклят! — взвыл Алекс. — Что ты на нем делал?!

— Один раз упал, — отмахнулся брат. — Не волнуйтесь: никаких серьезных травм.

Шурик уже подбежал к своему транспорту и сейчас наматывал по его орбите второй круг. Причем вид у него был такой, что я сразу поняла: с выводом о наличии травм Богданчик поторопился. Алексу только нужно время, чтобы прийти в себя от свалившихся на него потрясений, и он быстро восполнит этот пробел.