Петр Мамченко - Приди, приди возрождение

— Ага, это диагноз! — Тихо пробурчала за спиной Шизуне.

Цунаде лишь вздохнула, и, с некоторой неохотой отпустила Учиху. С момента его появления ей всё чаще казалось, что весь мир сошёл с ума. А уже через несколько секунд окончательно в этом убедилась.

— Цунаде! — С крыши ближайшего дома соскочил высокий беловолосый шиноби в нестандартной одежде, с огромным свитком за спиной и дурацкой ухмылкой. — Наконец-то я нашёл тебя! Ух, как я устал.

— Ещё и этот! — Шизуне тяжко вздохнула. Джараю она знала хорошо, даже, слишком хорошо. Как минимум раз в год, это недоразумение появлялось в обозримом пространстве, напивалось в компании наставницы и начинало приставать ко всем женщинам подряд. Дальнейшее можно было расписать по минутам. Схлопотав по сальной роже за попытку пощупать бюст Цунаде, Джирая тут же пытался получить утешение у ближайшей женщины. Ближайшей, почти всегда оказывалась Шизуне. Ей не хватало чудовищной силы наставницы, и приходилось бить охальника несколько раз, прежде чем тот, по обычаю, оставив пару синяков от щипков на попе, и, с огорчением убедившись в почти полном отсутствии бюста, отправлялся искать вдохновение куда-нибуть дальше.

— Ха, ну уж этот от меня не уйдёт! — Хошигаки Кисаме мгновенно преодолел разделяющее их расстояние, и попытался ударить беловолосого своим несуразным оружием.

Безуспешно, Джирая с лёгкостью увернулся, отскочил назад, и стал в картинную позу. На этот раз Цунаде с Шизуне вздохнули одновременно. Уж на это представление они насмотрелись обе.

— Да как ты посмел напасть на меня? — Беловолосый отбил ритм своими гэта, и внушительно представился, встав в картинную позу и скорчив дурацкую рожу. — Я — тот самый Джирая-сама, Великий Жабий Отшельник с горы Мёбоку!

— Хошигаке Кисаме! — Представился его оппонент, и неожиданно облизнулся, удивительным образом не поранив язык о свои острые зубы. — Жабий, говоришь? Это хорошо, жареные лягушечьи лапки я люблю! Ты призови жабу покрупнее, лады?

— Так это был ты?! — В ярости взревел Джирая, бросаясь на врага. — За Гамаширо!

— Шизуне! — Цунаде резко повернулась к ученице. — Мы съезжаем! Лучше забрать вещи сразу, чем выкапывать их из-под развалин.

«… задержанный по горячим следам, находящийся в состоянии алкогольного опьянения Комуро Собухиро, бесклановый шиноби ранга Чунин, свою вину признавать отказался, и пытался оказать сопротивление патрулю. Был подвергнут воздействию Гендзюцу, и схвачен. (Жалоба от арестованного на неоправданную жестокость захвата, прилагается. См.№ 32814а.)

На данный момент показания свидетелей (№№ 32814б, 32814в, 32814 г) и полученное в ходе допроса Комуро Собухиро признание (протокол № 32814д, допрос вёл офицер Кинато Яманако) однозначно позволяют подтвердить вышеуказанные события.

По факту завершения расследования, дело № 32814 о пьяном дебоше в лавке деревянных изделий Укусито, с побоями хозяина лавки, будет закрыто и передано в бухгалтерию администрации Хокаге, для компенсации материального и морального ущерба пострадавшему, с последующими отчислениями потерь из средств Комуро Собухиро.

Более суровые меры к дебоширу принимать не считаю целесообразным, в виду чистосердечного раскаяния Комуро Собухиро, и свидетельских показаний № 32814б и № 32814 г, которые подтверждают версию, что торговец сам спровоцировал нетрезвого шиноби на агрессию оскорбительными замечаниями и необоснованными обвинениями.

Я поставил число, размашисто расписался и с облегчённым вздохом откинулся на спинку стула. Ненавижу бюрократию! Ненавижу «деловой» язык, бесчисленные ссылки, поганые мажущиеся чернила и дурацкие свитки! Вы думаете, самое сложное поймать преступника, провести расследование и добиться правды? Да ни фига! Сложнее всего всё это изложить на бумаге!

В Конохе — почти двадцать тысяч действующих шиноби, сильных, агрессивных людей, у которых тестостерон едва из ушей не льётся! (Да простят меня куноичи, которых, надо сказать, в несколько раз меньше, большая часть уходят со службы сразу после замужества). Гражданских — в несколько раз больше, плюс приезжие и проезжие, всякие торговцы, чиновники, заказчики миссий… Неудивительно, что город бурлит, каждый день случаются драки, а временами — и убийства, краж, правда, почти не бывает, но вот стены, лавки, крыши страдают регулярно. Плюс случаи мелкого хулиганства, плюс мелкие пакости, которые делают друг другу шиноби, а то и недружественно настроенные кланы… И всё это, каждый случай, рано или поздно отражается на бумаге одним из несчастных офицеров полиции. Мало того, больше половины дел каким-либо образом касаются администрации Хокаге. Идёт ли речь о денежной компенсации, штрафе, заключении преступника, или же о серьёзных конфликтах между своими и чужими шиноби, но закрытые дела часто приходится тащить в администрацию…

— Что нос повесил? Не хочешь к Хокаге идти? Ладно уж, захвачу и твои свитки!

— Спасибо, Ичиго-кун, ты настоящий друг!

— А то! Ничего, подрастёшь немного, и самые грозные сиськи селения будут не пугать, а восхищать!

— Иди-иди, и больше не пытайся пялиться Бьякуганом на предмет своего восхищения, в следующий раз можешь и не успеть сбежать.

Да уж, друг, но и зараза ехидная, этот Ичиго Хьюго. Ну кто бы ещё, кроме этого всё замечающего засранца, заметил бы, что я всегда с неохотой пересекаюсь с Хокаге? Сейчас среди патрульных уже слухи ходят, о подростковой любви и ответном безжалостном отказе. А мне, если честно, просто неловко перед женщиной.

При первой же встрече наедине, я схлопотал увесистую затрещину, и длительное объяснение, кто я такой, и что со мной необходимо сделать. Совсем не на это я рассчитывал, когда упомянул Цунаде Сенджу в своём приказе Итачи. Всякого мог ожидать — и драки, и просто вежливого отказа, и… Да что угодно — насиловать куноичи из собственного селения Итачи точно не стал бы! А вот чего не ожидал, так это полного выполнения буквы и духа приказа! Как ему это удалось, выяснить так и не получилось. Пятая Хокаге вместо ответа выдала ещё одну затрещину, а Шизуне, похоже, единственный свидетель тех событий, шарахалась от меня, как от Биджу, и едва не крестилась.

Я вышел на улицу, и огорчённо присвистнул. Ну вот, уже практически стемнело! Тренироваться поздно, да и в гости к Наруто с Карин набиваться уже неприлично. Так вся жизнь и пройдёт, за столом с этими бумажками!

Или всё же наведаться в особняк Узумаки? Если ничего не изменилось, им обоим требуется поддержка. Карин упёрлась в пределы своих возможностей в фуиндзюцу. То, что Наруто брал талантом и интуицией, девочке приходилось постигать усердным трудом и полностью осознанной теорией. Но сейчас её успехи застыли на уровне лучших Фуин-мастеров Конохи, и не хватало чего-то ещё, чтобы прыгнуть выше головы, и приблизиться к нормам Узумаки. Карин равнялась на «братца», даже не задумываясь о том, что она за месяц освоила то, на что местные мастера зачастую тратили десятки лет!