Роберт Говард - КОНАН. КАРАЮЩИЙ МЕЧ

Эта лачуга, впрочем, уже была кем-то разрушена. Всюду кругом обнаружились отпечатки босых ног, но признаков борьбы найти не удалось… Сокровище также бесследно исчезло. Где, каким образом его спрятали? Пираты устремились в лес, чтобы разыскать там своего предводителя и остальных пропавших, но дикие пикты напали на них и вынудили отступить на корабль. Отчаявшись, мореплаватели подняли якорь, но на обратном пути свирепый шторм погубил судно, и в итоге выжил всего один человек.

Вот каким образом родилась легенда о кладе Траникоса… Его ищут уже почти сто лет, но не могут найти. Известно только о существовании карты, но где она? Все покрыто тайной…

Случилось так, что некогда мне довелось одним глазком взглянуть на нее. Я, видишь ли, плавал тогда вместе со Стромом и Зингелито, и с нами был еще один немедиец, примкнувший к барахским пиратам. Карта попалась нам в одной грязной хижине в некоем зингарском порту, который мы тайком посетили. Мы уже собрались выложить за нее денежки, но тут кто-то опрокинул лампу, мы услышали вой в темноте… А когда светильник удалось снова разжечь,— что ты думаешь? Старый скряга, намеревавшийся продать нам карту, валялся мертвым с кинжалом в потрохах, сама карта подевалась неизвестно куда, а по улице прямо к нам с топотом неслась ночная стража, привлеченная шумом… Пришлось нам удирать кто куда. Так и разошлись наши пути…

Несколько лет с той поры мы со Стромом исподволь наблюдали один за другим. Каждый из нас подозревал, что карта находится у другого. Как выяснилось, оба были неправы. Но когда мне донесли, что Стром отправился на север, я тут же за ним последовал… Чем кончилась моя погоня, ты знаешь.

Карту, повторяю, я видел лишь мельком — на столе в хижине, и рассмотрел, если честно, очень немногое. Но действия Строма свидетельствуют: ему известно, что Траникос высадился именно тут. Осмелюсь предполагать, что легендарный предводитель спрятал клад где-то в лесу, а на обратном пути он и его люди подверглись нападению пиктов и были убиты. Так что и пиктам клад не достался. С ними ведь потихоньку торгуют,— так вот, в прибрежных племенах никто ни разу не видел ни золотого украшения, ни редкого самоцвета…

А теперь, граф, вот мое предложение. Давай объединим наши силы! Стром вряд ли ушел далеко, он вполне может снова напасть. Сегодня отступил, опасаясь угодить меж двух огней, но непременно вернется. Если мы заключим союз, он ничего не сможет с нами поделать. Мы же будем совершать вылазки из крепости, всякий раз оставляя в ней достаточно воинов для обороны. Все говорит о том, что сокровище где-то совсем рядом! Двенадцать человек просто не могли унести его далеко!.. Когда мы заполучим клад, то погрузим его на корабль и отправимся в какой-нибудь иноземный порт, где золото поможет мне скрыть мое прошлое. Разбойничья вольница до смерти надоела… Я хочу снова жить в цивилизованной стране — жить как вельможа, в собственном замке, среди роскоши и слуг… И с женой благородных кровей!

— Ну и?..— спросил граф, подозрительно сузив глаза.

Буканьер ответил без обиняков:

— Отдай мне в жены племянницу.

Белиза вскрикнула от неожиданности и вскочила на ноги. Побледневший Валенсо тоже поднялся, он так стискивал кубок, что казалось — граф вот-вот запустит им в своего гостя. Зароно остался сидеть, только пальцы руки, лежавшей на столе, скрючились подобно когтям. Глаза морского разбойника горели угрозой, жадностью и вожделением.

— Да как ты смеешь! — вырвалось у Валенсо.

— Не забывай, что ты давно пал с былых высот, граф,— проворчал Зароно.— Мы тут с тобой, сударь, не в Кордаве при королевском дворе. Родовитость на этом берегу измеряется силой и числом вооруженных людей, так что с некоторых пор я тебе ровня! В замке Корзетта живут чужие люди, богатства твоего рода лежат на морском дне. И если я не позволю воспользоваться моим кораблем, ты никогда не выберешься из этого медвежьего угла.

Уверяю, ты не пожалеешь, что породнился со мной! Увидишь, что с новым именем и с новыми возможностями Черный Зароно сумеет занять достойное место среди знатных мира сего. Даже тебе, Корзетта, не придется стыдиться подобного зятя!

— Ты с ума сошел, если строишь подобные планы! — с жаром вскричал граф.— Ты, который… Эй, что это еще там?

Его отвлек быстрый топоток. В зал влетела Тина. Сердитый взгляд графа заставил было ее остановиться, но потом она обогнула стол и сунула ручонки в ладони Белизе. Она задыхалась, легкие тапочки промокли, льняные волосы прилипли к голове.

— Тина,— встревоженно воскликнула молодая хозяйка.— Где ты была? Я-то думала, ты давным-давно спишь у себя…

— Я и спала,— силясь перевести дух, ответила девочка.— Но я недосчиталась кораллового ожерелья, которое ты мне подарила…— Тина держала в руках нитку бус, дешевую безделушку. Тем не менее Тина очень ею дорожила, ведь это был самый первый подарок Белизы.— Я знала, ты меня не отпустишь… Жена одного воина помогла мне выбраться за стену и вернуться назад… Ой, госпожа, только не заставляй меня ее выдавать, я обещала, что никому не скажу… Я подобрала ожерелье у пруда, где утром купалась… Накажи меня, если я сделала что-то не так!

— Тина, Тина,— простонала Белиза, обнимая воспитанницу,— Не буду я тебя наказывать. Но зачем же ты ходила наружу, ведь у берега стоят лагерем буканьеры, а из лесу могут напасть пикты! Дай-ка я отведу тебя в комнату и переодену, а то вся вымокла…

— Пойдем, госпожа,— ответила Тина.— Только можно я сначала расскажу про черного человека?

— Что?!!

Все обернулись на внезапный крик, вырвавшийся у Вален-со. Кубок покатился по полу — граф обеими руками схватился за край столешницы, чтобы не упасть. Поведение хозяина крепости не могло бы измениться разительней, даже попади в него молния! Лицо покрывала смертельная бледность, глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит…

— Что ты сказала?..— выдохнул он, дико глядя на Тину, прятавшуюся за спиной у Белизы,— Что ты сказала?

— Ч-черный ч-человек, госп-подин мой…— заикаясь, выговорила маленькая служанка,— Я увидела его, когда спускалась к пруду, чтобы забрать бусы… Ветер как-то странно застонал, а прибой заскулил, точно испуганное животное… И тогда он пришел. Мне стало страшно, я спряталась за кучей песка. Он приплыл с моря в такой странной черной лодке, окруженной сиянием голубого огня, только факела нигде не было видно. Он вытащил лодку на песок по ту сторону южного мыса и ушел в лес… Он показался мне великаном в тумане… такой большой… и черный-пречерный, точно чернокожий кушит…

Валенсо зашатался, как если бы ему нанесли смертельный удар. Его рука дернулась к горлу и разорвала золотую цепь с печатью. Гримаса безумия перекосила его лицо, он обежал стол и выхватил Тину из объятий Белизы.