Анна Дил - Забытыми тропами

Дарилен невольно охнул. Черная харра! Одна из самых страшных болезней, известных человечеству.

В народе эту болезнь называли еще "юшкиной лихорадкой", по имени лекаря, открывшего ее и впервые описавшего - на собственном, весьма печальном примере. Страшна она была не болью - хотя боли порой бывали такие, что даже закаленные в боях мужи теряли сознание. И даже не неизбежным смертельным исходом - лекарства от этой болезни за долгие века ее существования так и не смогли найти. Самое страшное было в другом: прежде, чем умирало тело человека, болезнь пожирала его душу. Полностью, без остатка - и без возврата.

Согласно сиднарским поверьям, душа каждого человека приходит в мир ровно десять раз - по числу богов Верховного Круга. Заболевший черной харрой лишался возможности вернуться в мир живых в новом облике, как и души вообще. Болезнь уничтожала то единственное, что поддерживало человека во всех испытаниях и давало ему надежду - его душу.

Она начиналась относительно безобидно: разливавшейся во всем теле слабостью, из-за которой человек подолгу не хотел, а иногда и не мог встать с постели. Через несколько дней слабость переходила в оцепенение, сковывавшее мышцы, словно стальные путы. А потом тело несчастного начинала трепать жестокая лихорадка. Спустя месяц почти непрерывных мучений умирала душа больного. Его тело еще жило, дышало, чувствовало - но души в нем не было. А еще через седмицу прекращала свое земное существование и телесная оболочка.

- Я - не лекарь, - осторожно начал Дарилен. Это было чистой правдой - он мог срастить перелом, но изгнать из тела, скажем, обычную простуду не сумел бы. - Вряд ли я смогу помочь вашему сыну.

- Я знаю, его уже нельзя спасти от смерти, - покачала головой мать. Она говорила так тихо, что маг с трудом разбирал слова. - Я прошу вас об одном: прекратите его страдания!

- Вы хотите… чтобы я убил вашего сына? - от неожиданности вопрос Дарилена прозвучал несколько бестактно.

- Нет, не убил, - незнакомка будто досадовала на недогадливость мага. - Попросите богов забрать его душу. Пока она еще жива. Пока это еще можно сделать.

Паренек был совсем плох. Ему было лет шестнадцать, но за время болезни он сильно похудел, черты лица заострились, отчего их обладатель казался еще моложе. Потемневшие от пота пряди волос прилипли к покрытому испариной лбу. Больной тяжело, прерывисто дышал ртом, приоткрытые губы были сухими и потрескавшимися. Глаза под воспаленными покрасневшими веками лихорадочно метались. Щеки покрывал нездоровый румянец. Это был, вероятно, последний день, когда его еще можно было спасти - не тело, а душу.

Стоящая рядом с магом женщина с надеждой вглядывалась в лицо Дарилена.

- Ведь еще не все потеряно, правда? Его душу еще можно спасти? Вы сделаете это? Не откажете мне?

Мольба в ее голосе не позволила магу ответить отказом. Он согласился.

- Попрощайтесь с сыном, - попросил он и вышел из комнаты - отчасти чтобы не мешать прощанию матери с единственным сыном, стоящим на пороге смерти, отчасти потому что ни магия, ни простое человеческое самообладание не помогли бы Дарилену спокойно смотреть на это. А для предстоящего обряда требовались хладнокровие, собранность и ледяное спокойствие.

Мать долго не выходила из комнаты. Маг не торопил ее. Он понимал: всей жизни будет мало, чтобы решиться уйти в последний раз. Наконец она появилась в дверях. Женщина еще в комнате вытерла глаза, они были сухими, но забыла стереть слезы с лица, и две забытые слезинки висели на подбородке, готовые вот-вот сорваться в полет. Дарилен, стараясь не смотреть на мать парнишки, зашел в комнату и прикрыл за собой дверь. Критически осмотрел ее и опечатал заклинанием - на тот случай, если нервы женщины не выдержат и она передумает. Прерывать обряд очень не рекомендовалось.

- Ты пришел помочь мне?

Маг вздрогнул от неожиданного вопроса. Парнишка был слишком слаб, чтобы прийти в себя. Или это была последняя милость богов? Милость ли?..

- Да.

Дарилен сам не узнал свой голос. Одно дело - убивать врагов на поле боя, в пылу сражения, и совсем другое - обрывать жизнь беспомощного юнца, совсем еще мальчишки. Даже если так будет лучше для него самого. Даже если нет надежды исцелить тело и нужно торопиться уберечь душу. Как же это порой тяжело - быть магом…

Серые глаза смотрели на колдуна без страха. Это и придало решимости.

Для проведения обряда вовсе не требовалось убивать больного - во всяком случае, мало кто считал это убийством. Магу или жрецу достаточно было обратиться к богам с просьбой до срока забрать душу обреченного.

Тонкая витая свечка охотно вспыхнула синеватым магическим огоньком. Дарилен бережно укрепил ее на серебряном блюдце и поставил прямо на пол рядом с кроватью - у левой руки больного. С правой стороны поместил серебряную чашу с водой. В ногах сыпанул горсть земли, набранной у порога дома Каймена. Туда же, прямо в землю, бросил семечко подсолнечника, бережно спрятал его поглубже. В изголовье кровати, на первый взгляд, не было ничего. Это была область воздуха, там гулял магически вызванный ветер. Приготовления закончены. Настало время совершать обряд. Дарилен взял больного за руки, крепко сжал их, закрывая глаза и мысленно стирая грань между собой и Кайменом.

Слова молитвы сами просились на язык. Когда-то, невообразимо давно, когда Долина еще не была открыта людьми, да и весь мир для разрозненных человеческих племен был полон тайн и загадок, эти слова были молитвой по усопшему. Много позже, но все же задолго до этих дней, во время эпидемии черной харры, колдуны обнаружили их спасительную силу.

Общемирового языка тогда не было и в помине, и текст молитвы был на древнем людском. Впрочем, не все ли равно, на каком языке слова, если желание помочь идет от сердца, не делая различий?..

Молитва была обращением к десяти богам и силам четырех стихий. Они внимали магу и принимали решение.

Первой откликнулась вода - основная стихия Дарилена. Водная поверхность покрылась рябью и резко взбурлила. В серебряной чаше разыгралась буря в миниатюре.

Ярче вспыхнула свеча, затрещал магический огонек, рассыпая искры.

Сквозь землю, раздвигая крупинки, пробился крохотный росток.

Усилившийся ветер взметнул волосы обоих участников обряда.

Согласие сил стихий было получено. Богам для оглашения принятого решения не требовалось внешних проявлений. Дарилен почувствовал его сам.

- Мы встретимся в следующей жизни [11] Согласно верованиям жителей Лазоревой Долины спаситель и спасенный вновь встречаются в следующей жизни, чтобы поменяться ролями, восстановив тем самым Равновесие. , колдун, - это были последние слова паренька.