Роберт Сальваторе - Легенда о Дриззте: Избранные Истории

Я ощутил ясное чувство, что меня попросту отсылают за ненужностью.

— Пожалуйста, поужинай в нашей таверне, — быстро добавил Рико, жестом приглашая меня пройти в открывшиеся ворота. — Поешь, выпей, — весело добавил он. Неужели моё смятение было так очевидно? — Скажешь хозяину, Аганису, что я заплачу.

Я намеревался доставить пленника и тут же отправиться в Серебристую Луну. Мне с нетерпением хотелось увидеть чудесный город на реке Ровин, свободно, с благословления леди-правительницы, бродить по чудесным извилистым бульварам, посещая многочисленные музеи и библиотеку, которая не имеет себе равных. Но инстинкты велели мне принять угощение. Что-то во всём этом деле шло не так.

Аганис, похожий на бочонок улыбчивый человек с густой бородой, был, разумеется, изумлен видом тёмного эльфа, вошедшего в его заведение — большое двухэтажное здание у середины деревенского частокола. Это место служило как таверна, торговый пост, и выполняло множество других функций. Едва справившись с первоначальными чувствами (недвусмысленно говорившие о том, что мужчина объят ужасом), он принялся суетиться, стараясь угодить мне — по крайней мере, так я мог судить по величине порций, которые были куда больше, чем у фермера, сидевшего недалеко от конца стойки.

Я не стал высказываться по поводу этого явного подхалимства. Ночь была долгой, и я проголодался.

— Так ты Дриззит До’Урден? — спросил фермер с конца барной стойки. Это был пожилой человек с редеющими седыми волосами и морщинистым лицом, свидетельствующим о том, что человек проводил много времени под солнцем.

Аганис побледнел, услышав вопрос. Возможно, он думал, что я оскорблюсь и разнесу его заведение на куски.

— Дриззт, — поправил я, глядя на старика.

— Джак Тимберлайн, — представился мужчина. Он протянул руку, затем убрал и вытер о рубашку, прежде чем снова предложить её мне. — Я слыхал о тебе, Дриззт, — произнес он имя с особой тщательностью, и, должен признаться, мне это польстило. — Говорят, ты следопыт.

Я крепко пожал его руку и широко улыбнулся.

— Я тебе прямо скажу, Дриззт, — сказал он, снова тщательно выговаривая моё имя, — для меня цвет кожи не имеет значения. Я слышал о тебе и о том хорошем, что вы с друзьями сделали в Мифриловом Зале.

В похвале звучало лёгкое снисхождение, и бедняга Аганис вновь побледнел. Впрочем, я не обиделся, понимая, что неловкость Джака связана с его неискушенностью. Его приветствие было вполне тактичным, в отличие от тех, кто встречал меня остриём клинка, с тех пор, как я явился в наземный мир.

— Хорошо, что дварфы вернули свои пещеры, — согласился я.

— И хорошо, что ты повстречался отряду Рико, — добавил Джак.

— Тармен так радовался утром, — нервно вставил хозяин таверны.

Всё это казалось мне столь привычным, хотя, должен признаться, для меня было привычно всё, кроме общения с представителями наземного мира.

— Ты вернул Рико его раба? — неожиданно спросил Джак.

Я почувствовал, как внезапно в горле застрял комок пищи.

— Нойхайма, — пояснил Джак. — Гоблина.

В Мензоберранзане, где я родился, я видел рабство во всей его жестокости. Тёмные эльфы держат множество рабов различных рас, эксплуатируют их, пока те не перестанут быть полезны, а затем безжалостно пытают и убивают их, калеча их тела так же, как искалечили дух. Я всегда чувствовал, что порабощение стоит среди самых отвратительных поступков, даже когда обращено против так называемых неисправимо злых рас, таких как гоблины и орки.

Я кивнул Джаку в ответ, но гримаса, внезапно исказившая моё лицо, заставила его отвернуться. Аганис, нервничая, протёр одну и ту же тарелку несколько раз, уставившись на меня и то и дело поднимая полотенце, чтоб вытереть вспотевший лоб.

Ужин я завершил в молчании, разве что выяснил мимоходом, какой из фермерских домов принадлежит Рико. Слов этих двух людей мне было недостаточно. Я хотел сам увидеть, что сделал.

К закату я был у изгороди, окружавшей двор Рико. Его дом был простым сооружением из досок и брёвен со щелями, забитыми грязью от ветра, и скошенной крышей, способной противостоять зимним снегам. Нойхайм ходил по двору, выполняя свои работы — как я заметил, на нём не было оков — но больше никого не было видно. Я видел, как занавесь на единственном окне несколько раз сдвинулась. Наверняка за гоблином приглядывал Рико или кто-то из его семьи.

Закончив уход за козой, привязанной возле дома, Нойхайм посмотрел на темнеющее небо и ушёл в расположенный неподалёку от дома небольшой амбар, который размерами едва превышал сарай. Вскоре через многочисленные щели в стенах грубого строения я увидел свет огня.

Что всё это значило? Я ничего не мог понять. Если Нойхайм пришёл в Пенгаллен во главе разбойничьей банды, то почему ему предоставили такую свободу? Он мог бы взять уголь из огня, который развел в сарае, и поджечь сам дом.

Я решил не задавать вопросов Рико. В глубине души я знал, что здесь происходит, и честного ответа от него всё равно бы не добился.

Нойхайм снова бросился целовать мне сапоги, едва я вошёл в тени скудно освещённого сарая.

— Пожалуйста, о, пожалуйста, — затянул он скрипучим голосом, шлёпая толстым языком по губам.

Я оттолкнул его, не скрывая своего гнева. Гоблин неожиданно замолк и сел у костра, уставившись в оранжево-желтое пламя.

— Почему ты не сказал мне?

Он бросил на меня странный взгляд. Лицо выражало абсолютное смирение.

— Ты нападал на Пенгаллен? — надавил я.

Он снова уставился в огонь, и лицо его исказилось, давая понять, что ответ на этот вопрос всё равно не сможет его оправдать. И я поверил ему.

— Тогда почему? — спросил я, наклонившись и взяв его за плечо, и заставил смотреть себе в глаза. — Почему ты не сказал мне зачем Рико хочет вернуть тебя?

— Сказать тебе? — Нойхайм уклонился. Его гоблинский акцент внезапно пропал. — Гоблин, говорящий Дриззту До'Урдену о своей беде? Гоблин, просящий сострадания у следопыта?

— Ты знаешь мое имя?

О боги, он даже правильно его произносил.

— Я слышал истории о Дриззте До'Урдене, о Бруеноре Боевом Молоте и о битве за Мифриловый Зал, — ответил он. Я снова поразился, как точна была его интонация и произношение. — Об этом часто говорят фермеры из нижних долин. Все они надеются, что новый король дварфов щедро распорядится своим огромным богатством.

Я сел в стороне от него. Он продолжал таращиться на пламя, опустив глаза. Не знаю, сколько времени прошло в тишине. Не знаю даже, о чём я тогда думал.

Нойхайм был проницателен. И знал это.

— Я принимаю свою судьбу, — ответил он на мой невысказанный вопрос, хотя его голос был не убедителен.

— Ты не обычный гоблин.

Нойхайм плюнул в огонь.